Активное сотрудничество Сбербанка и КуйбышевАзота продолжалось на протяжении 7 лет. С 2003 года предприятие закупало у банка векселя, а тот на основании заключенного между ними договора размещал их на рынке, после чего выплачивал комиссионные КуйбышевАзоту. Все было хорошо, пока весной 2010 года вдруг не исчезли векселя на сумму в 1,388 миллиарда рублей. Сейчас в том, кто кому должен денег, компании разбираются в арбитражном суде, а правоохранительные органы тем временем возбудили уголовное дело по факту мошенничества в особо крупном размере.

Подозреваемой по нему стала руководитель Центрального отделения №4257 Поволжского банка Светлана Лисицына. Расследование двигалось, скоро в нем появился второй подозреваемый, Герасимов, тоже сотрудник Сбербанка. А в ноябре 2014 года вдруг задержали начальника финансово-экономического управления КуйбышевАзота Ларису Смолеву.

"18 ноября я отпросилась с работы, чтобы приехать на очную ставку в изолятор временного содержания, - сказала Лариса Смолева на суде. - Просидела там весь день, очная ставка состоялась только вечером, а сразу после нее меня почему-то арестовали. Так я сама стала подозреваемой".

Женщину сначала посадили в СИЗО, но потом все-таки изменили меру пресечения на домашний арест, который длится уже почти полгода. В конце апреля правоохранительные органы получили разрешение на продление срока следствия и 29 апреля выступили в суде с ходатайством о продлении срока домашнего ареста для Смолевой.

"В последние полгода я предельно ограничена в передвижениях и контактах, - ответила им Лариса Смолева. - Не могу даже участвовать в процессе, который рассматривается в арбитражном суде, хотя мои показания важны. Я прошу отпустить меня под залог или под подписку о невыезде".

Ее поддержал представитель КуйбышевАзота: "Мы просим оставить ходатайство следователя без удовлетворения и выбрать Смолевой другую меру пресечения, не связанную с лишением свободы. КуйбышевАзот готов в качестве залога внести любые денежные средства, мы можем предоставить личное поручительство. Нам некем заменить специалиста такого уровня, как Лариса Вячеславовна, и мы не понимаем, как она вообще могла оказаться в статусе подозреваемой при отсутствии, по нашему мнению, доказательств".

Следствие при этом продолжало наставить на своем: у Ларисы Смолевой достаточно денег, чтобы скрыться от следствия и влияния, чтобы надавить на свидетелей.

"Скрываться она не намерена, во время следствия, еще не будучи в статусе подозреваемой, она активно помогала всем чем могла. Родственников за границей у нее нет, загранпаспорт давно сдан органам МВД, все характеристики у нее положительные. Свидетелей вы же уже всех допросили, очные ставки проведены, ждем только результатов финансово-экономической судебной экспертизы, так почему не отпустить мою подзащитную?" - недоумевала адвокат Смолевой.

"Необходимость допросить свидетелей может возникнуть и после получения результатов экспертизы", - заявил следователь.

"Так когда же она будет готова? Вы на прошлом заседании месяц назад обещали, что через неделю все будет. Получается, вы вводите суд в заблуждение?" - возмутилась адвокат Сорокина.

"Экспертиза затягивается, потому что необходимо проверить огромное количество документов с 2003 по 2010 год, - объяснил следователь. - Мы ориентируемся на даты, которые называет нам эксперт. На последний наш запрос он не ответил, так что не могу предположить, когда мы получим результаты".

Несмотря на все это, судья Октябрьского районного суда Гульнара Гурова ходатайство следователя удовлетворила, согласившись с доводами о том, что на свободе Смолева может "воспрепятствовать производству по данному уголовному делу", и продлила срок домашнего ареста до 4 июля 2015 года.

"Но это неправда, я, наоборот, всячески заинтересована в том, чтобы дело было раскрыто, подтвердилась моя невиновность и деньги вернулись к КуйбышевАзоту, - отозвалась сама Лариса Смолева. - В то время как я сижу под домашним арестом, Лисицина и Герасимов отпущены под подписки о невыезде. Где справедливость?"