Представляя выставку, ее инициатор, директор по развитию Самарского художественного музея Константин Зацепин говорил о попытке дать новый взгляд на «женский вариант contemporary art», не обусловленный ни феминистским  пафосом, ни тягой к украшательству. И действительно: про гендерные стереотипы хотелось думать меньше всего.
Самая «именитая» из представленных на выставке художниц — Оксана Стогова. Она участница множества международных проектов. На этой выставке представлена ее «Цветолингвистика», уже выставлявшаяся в прошлом году в музее А. Толстого. В основе чисто формальный принцип: из выбранных произведений выписываются слова, отсылающие к определенным цветам, а на холсте рисуются полосы, соответствующие каждому цвету. В итоге мы имеем своего рода «спектральный анализ» произведений Гоголя, Чехова, Тургенева, Секацкого, Погодина и других писателей. Полученные результаты оказываются очень наглядны — «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя поражают сочностью и изобилием цветов, с доминированием красного и черного, «Записки охотника» Тургенева выдержаны в желтоватой «лесостепной» гамме, а в эзотерическом трактате Александра Секацкого белый занимает две трети холста. Таким образом, простые по исполнению работы предоставляют не чуждому литературе зрителю почти бесконечное поле для интерпретации. Порядок развески картин соответствует годам появления произведений, благодаря чему можно проследить «цветовую эволюцию» русской литературы. И увидеть, например, что палитра ее становится все аскетичнее. Наконец, часть работ Стоговой просто стоит на полу под подоконником, без подписей. Тут, с одной стороны, можно отвлечься от мыслей о литературе и просто насладиться получившимся странным орнаментом, а можно, наоборот, попробовать угадать, «спектр» какого художника изображен на каждой картине.
Живущая ныне в Москве Светлана Шуваева обрела «широкую известность в узких кругах» в 2008 году, получив гран-при фестиваля короткометражных фильмов «Белый квадрат». Принесшая ей победы лента «NHFDF» (слово «трава», записанное в английской раскладке клавиатуры) представлена на выставке среди других работ художницы. Как и у Оксаны Стоговой, в основе всех работ Шуваевой лежит какая-то формальная находка, приносящая неожиданный результат. Камера, которую художник катит по траве, снимает фильм о движении сквозь непонятные джунгли. Книги Шарля де Костера и «Альбом русского искусства», одна с закрашенным текстом, другая — с вырезанными репродукциями картин, превращаются в серию абстрактных работ. Де Костер, с отдельными уцелевшими предложениями и разноцветными прямоугольниками вместо текста напоминает об абстракционизме и супрематизме, «Альбом русского искусства», в котором текст сохранился, а от картин остались лишь фрагменты, превращается  в произведение в духе русского концептуализма. Три работы серии «Подъезд» воспроизводят до боли знакомую всем линию «встречи» белой побелки и невзрачного оттенка краски подъездной стены. Опять «действительность» превращается в абстрактную живопись. Наконец, серия «Отсканированная живопись» - картины, нарисованные акрилом по стеклу работающего сканера, работы без оригинала, созданные в «соавторстве» машины и человека.
Если работы Шуваевой и Стоговой держатся в первую очередь на аналитическом компоненте и отстранении, то работы самой молодой участницы выставки Дарьи Емельяновой больше подходят под определение «женского искусства». Художница, чья первая (и пока единственная) персональная выставка носила характерное название «Область чувственного», представила публике буйные заросли странных растений и цветов, напоминающие одновременно о тропиках и японских аниме. Но в контексте выставки столь ярко и красочно декларируемая чувственность тоже кажется скорее «концепцией чувственности», чем ее непосредственным проявлением. Это, несомненно, самые доступные широкой публике работы, но в то же время и самые сомнительные с точки зрения «высокого искусства». Впрочем, и в самой этой сомнительности, в демонстративном стремлении рисовать красивое, когда все рисуют умное, тоже можно усмотреть концепцию, хорошо оттеняющую абсолютную аналитичность Стоговой и Шуваевой.
В общем, вопрос «женского искусства» на самом деле оказался лишь еще одной темой, которую кураторы выставки (помимо Конснтина Зацепина сокураторами выступили Владимир Логутов и Илья Саморуков) подбросили в котел своего концептуального варева.  В итоге получилось умное современное искусство, размышляющее, конечно, не о женском и мужском, а о границе — между действительностью и искусством, концепцией и чувственностью, новизной и оригинальничанием. Уровень этого размышления оказался не женским, и не мужским, и даже не самарским — что, конечно, хорошо. Правда, хорошо видны и все проблемы этого направления современного искусства — оно умное, но холодное, оно умеет размышлять о «проблемах языка», но мостики между этими проблемами и живыми людьми намечены очень шаткие. И наконец, этого искусства в Самаре очень мало — так что можно только приветствовать курс на музеефикацию самарского контемпорари, который, как обещал Константин Зацепин, возьмет художественный музей. Хочется думать, что это придаст художникам вдохновения.

Мужчинам проще
Но женщины их догоняют

Оксана Стогова, художник:

-    Как создавалась серия «Цветолингвистика»?
-  Главная идея этих работ — проследить, насколько информация об эмоциональном фоне книги   -  «тяжелая» она или  «легкая», печальная или радостная — находит отражение в «цветных» словах, которые использует автор. Еще одна цель, которую я преследую, — выявить «палитру», используемую в разных литературных стилях, понять, отличается ли цветовой прием эпохи Возрождения от эпохи классицизма, романтизма и так далее, заканчивая современностью. Я консультируюсь с литературоведами и выбираю авторов и книги по принципу контрастности, чтобы было поле для сравнения. Технически моя работа выглядит так: я читаю книгу, выписываю на листок слова, обозначающие цвет или вызывающие четкую цветовую ассоциацию, а потом в хронологическом порядке рисую эти слова в виде цветных полос на картоне. Можно сказать, это настоящее «цветовое исследование» литературы и вообще речи, начиная с первых летописей и заканчивая сегодняшним днем. Но писать текст исследования мне некогда - сейчас я ищу лингвиста, который захотел бы взять на себя эту часть работы.
- Оправдана ли идея сделать выставку «женского» искусства?
- Нет никаких оснований делить искусство на мужское и женское. Это так же странно, как поделить художников на верующих и атеистов, например. Художник - он или есть, или его нет, это не зависит ни от гендерной, ни от религиозной принадлежности. Другое дело, что мужчине легче реализоваться как художнику. Обычно он тратит меньше времени на быт и семью. У женщины находятся время и силы на творчество, только если она достаточно состоятельна, ей помогают мамки-няньки-гувернантки, как это было, например, у Зинаиды Серебряковой. Другая причина, по которой женщин в искусстве меньше, связана с общественным мировоззрением. Первая женщина-живописец появилась во времена барокко. До того это было просто табу. Но сейчас эпоха гендерной революции. Женщина начинает чувствовать себя на равных с мужчиной и в искусстве, и в науке. Тем не менее, как идея для конкретной выставки гендерное разделение, может быть, и неплохо — интересно посмотреть, что пишут самарские дамы разных возрастов.
- Актуальны ли для нашего города такие выставки? Насколько обширна аудитория, заинтересованная в местных деятелях contemporary art?
- Аудиторию надо формировать. Как есть конференции, где начинающие и уже состоявшиеся ученые делятся открытиями, разработками, так должны быть и выставки, на которых зритель видит развитие современного искусства. Иначе наше молодое поколение останется на позиции того, что самый лучший художник — Шишкин, а «Черный квадрат» Малевича — нечто непонятное. У нас хромает образование, воспитание вкуса у детей. Проведение в Самаре выставок заметных деятелей contemporary art способно поменять ситуацию в положительную сторону.


Комментарии

Татьяна Петрова, искусствовед, замдиректора по науке Самарского художественного музея:

- Правомерно ли делить художников по гендерному принципу — спорный вопрос. Очевидно, что больших высот женщины в искусстве достигают реже, чем мужчины. Но были периоды, когда появлялось большое количество талантливых женщин, например, начало XX века: Розанова, Попова, Удальцова, Экстер, Пестель, Гончарова... Но все же можно выделить специфические черты именно «женского искусства». Женщина-творец более эмоциональна, она склонна, скорее, переживать, чем размышлять, не склонна к сложным философским построениям. Это очевидно в словесных формах искусства. Назовите мне крупную писательницу? Таких нет. А поэтессы есть. Там, где речь идет о переживании, где нужно излить свое душевное, эмоциональное состояние, при этом сделать это лаконично - женщины оказываются на высоте. Если же говорить о способности занять свое место в среде художников, обрести известность - это от пола никак не зависит. Тут важно обладать коммерческой жилкой, сообразить, куда пойти, к кому обратиться, где выставиться, и нужна определенная доля везения.

Ирина Саморукова, профессор СамГУ, соавтор книги «Гендер для чайников»:
- Женское искусство существует только тогда, когда оно находится в оппозиции, в полемике с искусством, где подчеркивается мужской момент. Оно появляется, когда женщина начинает развивать свое самосознание, стремится осмыслить свою особую позицию в мире, отличную от мужской. Первые представительницы «феминистского искусства» заявили о себе после Второй мировой войны. У таких современных художниц, как Синди Шерман, особый взгляд женщины, голос женщины являются предметом заботы, рефлексии, сосредоточенного внимания. Девушек, чьи работы представлены на выставке «+3», я не могу однозначно отнести к представительницам феминистского искусства - у них нет саморефлексии себя как противопоставленной мужчине. Но отдельные мотивы, традиционно приписываемые женскому искусству, у них можно проследить. У Емельяновой это декоративность, изображение цветов. У Стоговой — тема чтения. В философии, которая вокруг современного искусства складывается, считается, что смотреть — это мужское, а читать — женское. У Шуваевой в серии «Подъезд» показан женский взгляд на брутальное, мужское место.


Михаил Савченко, арт-директор культурного центра «Арт-Пропаганда»:
- Мне выставка показалась легкой и доступной. Она очень разноуровневая, каждый может найти в ней что-то свое. Но мне показалось, что работы Оксаны Стоговой тут как-то потерялись. Из-за подачи материала не все поняли, что ее картины — это не просто цветные полоски, а исследование литературных произведений. Когда мы делали ее выставку в музее Алексея Толстого, она понравилась всем именно потому, что каждому интересно посмотреть на цветовую гамму творчества знакомого ему писателя. Еще в этом помещении Художественного музея надо что-то делать со светом. Он очень холодный и бледный. Серия работ Емельяновой показалась мне интересной, но была представлена только одна грань ее творчества. Я знаю ее как более разностороннего художника. Вообще в Самаре нелегко сделать качественный проект. Эту выставку собирали из готового материала, поэтому можно было как-то притянуть его к 8 марта, обыграть тему женского... Но вот сделать такую выставку, когда художники что-то специально создают на заданную тему, очень сложно.
 

Источник: www.vkonline.ru