В этом году мастер отмечает свое 75-летие и 50-летие творчества. И у него по-прежнему много планов. О них он рассказал корреспонденту Волга Ньюс.

— Деревянная резьба в России ведь имеет глубокие традиции…

— Я, вообще, считаю, что это та платформа, на которой стоит русская культура. С помощью учителей из Европы, которых привез Петр I, наши резчики достигли огромных успехов в оформлении дворцов, церквей, создании иконостасов. Все это было подготовлено знакомством с искусством Византии после принятия на Руси православия. Деревянная Самара, хоть и разрушается она, — особая песня. Посмотрите, какая замечательная резьба в домах на улице Степана Разина. Многие гости города говорят, что нигде в мире не видели таких потрясающих наличников. Их нужно сохранить — обработать специальным лаком, проолифить, и они оживут. Не хотелось бы, чтобы Самара превратилась в "консервную банку", как многие современные города.

Я имел счастье дружить с замечательным архитектором Ваганом Каркарьяном, который болел душой за деревянную Самару, отстаивал ее. Многие дома на той же улице Степана Разина сохранились благодаря его усилиям. И все же немало исчезло. Он говорил: "Вот я рисую деревянную Самару, а через некоторое время многие из этих домов остаются только в моих альбомах".

— Вы один из немногих мастеров, которые создают резные иконы из дерева. Как пришли к этому?

— Вначале родился проект "Исцеление красотой". Мне уже давно интересно изучать влияние дерева на состояние человека. Сначала я попал к глухонемым детям. Удивительно, но после общения с моими деревянными скульптурами, один из них вдруг сказал: "Лиса". Потом мне врачи объяснили, что это естественный процесс. "Сама обстановка в больнице, — говорили они, — гасит человека, он становится заторможенным. А вы расширяете его эмоциональный фон". Так заработал театр "И запело дерево". В театре — более 100 образов в деревянной скульптуре — сюжеты, композиции. Есть у меня, скажем, представление по басне "Ворона и лиса". Иногда оно сопровождается пантомимой, которую поставил режиссер Золотухин. А, вообще, в моем проекте "Исцеление красотой" участвуют певцы, поэты, клоуны, актеры. Вместе со мной они ездят по больницам, интернатам. Как-то я пришел к слепым детям, принес деревянные фигурки животных — собачки, вороны, лисицы, попугая. А потом дал им потрогать резную икону Богородицы — это была моя первая икона. Когда они проводили рукой по ней, от дерева шли какие-то импульсы, они сами говорили об этом. Как это происходит, сегодня вряд ли кто-то сможет объяснить. Одна девочка провела рукой по иконе и исчезла куда-то. Минут через сорок возвращается и дает мне копию этой иконы, сделанную из пластилина. Я говорю: "Слушайте, она гений". Мне отвечают: "Мы знаем". Потом она уехала в Москву, занимается скульптурой.

Я сотрудничаю с Обществом слепых, с Обществом глухонемых и рад, что нахожу там отклик. Вот недавно в Самаре отмечали 90-летие Всероссийского общества глухих, и я подарил этой организации свою икону святого Пантелеймона. Одна женщина из Общества слепых, которая познакомилась с моими работами, написала: "Когда я прикасаюсь к резным иконам Александра Прокофьева, ощущение такое, что я сердцем прикоснулась к нашей необъятной России".

Первую икону я сделал лет тридцать назад. К творчеству стараюсь подходить на научной основе. Изучил множество книг о деревянной резьбе и об иконах. Работы старых мастеров изучал в Исакиевском соборе, на Афоне и во многих других местах. Прежде чем приступить к работе, советуюсь со священниками — как бы не нарушить какой-нибудь канон. Я стараюсь точно соблюдать их.

— Почему вы пришли именно к объемной иконе?

— Глаз обычного человека так устроен, что скользит по предмету. Но когда работа объемная, глаз останавливается на углублениях, возвышениях. Зритель лучше чувствует световую гамму, которая есть внутри дерева. Возникает чувство многомерности.

— Для создания икон вы используете сосну. Почему именно это дерево?

— Сосна у многих народов считалась божественным деревом. Она обладает чудесными свойствами, которые до сих пор до конца не изучены. Не случайно именно из сосны строили корабли, монастыри.

— В чем особенности вашего метода создания резных икон для слепых?

— Я использую мелкую резьбу, взял ее у древних египтян. Не углубляюсь в дерево глубоко. Дело в том, что когда рука идет по глубокой резьбе, ориентиры часто теряются. А так рука легко и быстро проходит по всей иконе. Глубина резьбы разная. Контурная — более глубокая. Руки слепого могут чувствовать не только резьбу, но и цвет. Дело в том, что все краски дают то или иное излучение. Когда делаю икону, вначале развожу гуашь и постепенно втираю ее в дерево, втираю до огненного тепла. Через день-два смотрю, какой рельеф на дереве проступает, и использую его. В последние годы моим соавтором стал иконописец Евгений Волобуев. Он работает в старейшей в Самаре мастерской по реставрации икон при храме Веры, Надежды и Любови. Евгений Волобуев расписывает иконы, которые я создаю.

— Как-то вы сказали, что вам помогает само дерево…

— Это действительно так. Я чувствую дерево, его излучение. Оно поглощает отрицательную энергию. Не случайно в храмах раньше было так много деревянной резьбы. Люблю возвращаться к деревьям в одни и те же места. Я чувствую: они меня узнают. Когда, создавая икону, касаюсь деревянных волокон, возникает ощущение, что они живые. Не зря наши далекие предки придавали деревьям священное значение.

— Недавно вы создали иконостас для слепых верующих в самарском храме Всех Святых. Расскажите об этом.

— Там шесть икон. Спаситель, Архангелы Михаил и Гавриил, Кипрская икона Богоматери, по бокам — лики святителя Алексия и Николая-угодника. Все иконы освящены. Седьмой будет Матрона Московская, над этой иконой я работаю. В храме создано молебное место для православных верующих с нарушением зрения, они могут "увидеть" образы святых посредством тактильных ощущений. Воплотить в жизнь этот проект помог архиепископ Самарский и Сызранский Сергий.

— Вы, наверное, интересовались, есть ли что-то подобное в других храмах.

— Знаю, что в храме Всех Святых в Риге резчики выставляют свои работы. Но это делается на платной основе.

— В вашей мастерской я вижу несколько деревянных икон с православными образами. Я слышал, что вы хотели бы создать галерею таких работ.

— Да, я работаю над галереей православных образов, в которую войдут около 30 работ. Основная часть уже сделана.

— И где, по вашему мнению, лучшее место для этой галереи?

— Думаю, это духовно-просветительский центр "Кириллица" на территории храма святых Кирилла и Мефодия. Мне представляется, галерею можно было бы открыть во время проведения чемпионата мира по футболу в 2018 году. А потом здесь можно было выставлять по одной иконе — как в музее одной картины…