Судебная коллегия в составе федеральных судей Ольги Плисяковой, Екатерины Бариновой и  Ксении Мельниковой, выслушав доводы обвинения и защиты, вынесла решение об отмене приговора, вынесенного Красноярским райсудом в отношении 29-летней Екатерины Пузиковой. При этом за ней признали право на реабилитацию за незаконное преследование.

"Пять с половиной лет длилось это моральное истязание моей дочери, — возмущается Елена Одинокова, вытирая слезы. — Фашистскую Германию разбили за более короткий срок..."

"Я пока еще не могу поверить в случившееся, — заявил адвокат Василий Гурко, выходя из здания суда. — Столько сил было отдано, чтобы донести до суда истину..."

"Сопротивление, конечно, было огромное, — поддерживает коллегу Андрей Карномазов. — Но теперь  с чувством выполненного долга остается только встретить Катерину из тюрьмы".

Напомним, Дмитрий Пузиков умер в марте 2012 г. от отравления солями таллия, которые ему подсыпали на вечеринке в его же загородном доме.

Доводы защиты базировались на том, что отравление банкира было совершено с инсценировкой, которая должна была указать именно на виновность супруги жертвы. Для этого в тарелку погибшего, которую тому подала жена, отравитель добавил горькое вещество. Это заставило свидетелей обратить внимание на этот факт и в последующем связать отравление с Екатериной Пузиковой.

Именно о таком развитии событий свидетельствует, в первую очередь, то, что на стеклянных тарелках, на одной из которых Катерина подала пюре мужу, впоследствии изъятых для экспертизы, следов таллия не обнаружили. К тому же из той порции все трое отравившихся съели всего лишь чуть-чуть, так как еда была горькой.

На вторую же порцию пюре, которую подала Пузикову Борисова (также отравившаяся), ни следствие, ни суд не захотели обратить внимание, хотя эту порцию погибший съел полностью и в остатках пюре на плохо вымытой кастрюле эксперты обнаружили самое большое количество таллия. Из этого адвокаты делают вывод, что яд добавили в кастрюлю уже после того, как оттуда поели другие гости.

Предположительно, свалить вину именно на жену банкира нужно было, чтобы отстранить ее от наследования.

Одним из мотивов убийства адвокаты называют захват имущества семьи. По материалам дела известно, что практически вся недвижимость — земельные участки, особняки и квартиры — находилась в собственности матери погибшего.

После смерти Дмитрия Пузикова нетрудно было убедить пожилую женщину в виновности невестки, так как у потерпевшей и без того была к ней "тихая неприязнь".

Вскоре после смерти сына Галина Пузикова подарила свою недвижимость деверю, отцу Дмитрия Пузикова-младшего (кузена погибшего банкира), который был инициатором вечеринки. Как женщина пояснила следствию, она боялась, что из-за этого наследства невестка и ее отравит. Хотя та этого сделать никак не могла, так как Пузикова-старшая после госпитализации сына выгнала ее с ребенком из особняка.

Кроме того, адвокаты указывали на дачу свидетелем Дмитрием Пузиковым (кузен погибшего) ложных показаний, в том числе и против вдовы. Так, он говорил следователю, что сразу после госпитализации гостей они с отцом заподозрили умышленное отравление, но не обратились к правоохранителям потому, что потерпевший через Александра Сафонова просил этого не делать, якобы он выйдет из больницы и сам разберется. Однако Сафонов не подтвердил, что Пузиков просил его о таком.

Также по мнению защиты, свидетель Дмитрий Пузиков проявил преступную осведомленность насчет наличия яда на столешнице в туалете. Когда после завершения экспертиз в 2013 г. ему задали вопрос насчет большего количества таллия на его джинсах, он пояснил, что испачкал руки в неизвестной жидкости в туалете и вытер их о штаны. И действительно, на столешнице были обнаружены следы таллия.

По итогам расследования, вызывающего массу вопросов, суды уже дважды признавали вдову виновной в этом убийстве, и по последнему приговору она получила девять лет лишения свободы.

Обжалуя этот приговор, прокуратура настаивала на смягчении наказания Пузиковой до семи лет лишения свободы, потерпевшая — мать погибшего — просила увеличить срок, а адвокаты добивались полного оправдания в связи с недоказанностью вины их подзащитной. При этом, исходя из устоявшейся практики недопущения оправдательных приговоров, защита просила хотя бы снижения срока.