Инцидент произошел в конце июня 2016 г., когда Исаева госпитализировали с предварительным диагнозом "острый аппендицит". Вскоре семье сообщили о его смерти. Было возбуждено уголовное дело.

Операционная сестра сказала на судебном следствии, что в тот день около 10:00 в операционную доставили больного, у которого она сама взяла согласие на проведение наркоза. Затем врач Бородин дал ей указание вводить наркоз. В это время пациент был подключен к периферическому катетеру, монитору, на котором отражались состояние, давление, пульс. Ему вводили внутривенно анестезию, нужные дозировки препаратов называл Бородин. Сначала ввели короткие миарелаксанты (сибазон и кетамин), затем врач дал указание вводить дитилин. Когда пациент заснул, Бородин интубировал его, подсоединив к аппарату искусственной вентиляции легких.

Минут через пять пульс у пациента пропал, артериальное давление не определялось, произошла остановка сердца. Бородин сразу велел ввести кетамин, преднизолон. Та же операционная сестра по его указанию вызвала в операционную двух других врачей. Они вместе проводили реанимацию: поочередно делали непрямой массаж сердца, дефибрилляцию, вводили медицинские препараты. Сердечную деятельность пациента восстановили.

Но в ту же ночь Исаев скончался в отделении реанимации и интенсивной терапии.

Его вдова (тоже врач), узнав, что вскрытие мужа будут проводить в морге центральной городской больницы, была против этого и написала заявление в прокуратуру и следственный комитет. По словам женщины, она поняла, что виновны в смерти ее мужа медработники, так как после вскрытия в Сызранском отделении СМЭ судебно-медицинский эксперт указал, что причиной смерти стал инфаркт миокарда, а диагноз "острый аппендицит" не подтвердился.

Как указано в акте экспертизы, проведенной в рамках возбужденного уголовного дела, смерть Исаева наступила от постгипоксического поражения головного мозга (остановка кровообращения во время проведения эндотрахеального наркоза в течение 20 минут), что осложнилось отеком головного мозга и прогрессирующей сердечно-сосудистой недостаточностью центрального генеза.

"В ходе проведения анестезии был допущен дефект, выразившийся в отсутствии должного анестезиологического мониторинга за адекватностью анестезии… А также дефект, выразившийся в несвоевременном проведении комплекса мероприятий по восстановлению и поддержанию нарушенных жизненно важных функций организма, возникших вследствие анестезии (вероятнее всего, обусловлен отсутствием должного мониторинга)… Между смертью Иваева и ненадлежащим проведением ему анестезиологического пособия имеется прямая причинно-следственная связь", - указал эксперт.

По мнению же Бородина, имеющего 37-летний медицинский стаж, остановка сердца пациента на операционном столе произошла не по его вине. Он считает, что надлежащем образом и своевременно проводил все реанимационные мероприятия, предписанные ведомственными приказами и инструкциями, а пациент имел ряд сердечно-сосудистых заболеваний, но, кроме того, при поступлении в больницу ему неверно поставили диагноз.

Действительно, судебные медики также установили "дефект диагностики, выразившийся в установлении неправильного и необоснованного диагноза" и, соответственно, "дефект, выразившийся в выборе неверной тактики оказания дальнейшей медицинской помощи", а также "дефект лечения (обусловленный дефектом диагностики), выразившийся в несвоевременном назначении и проведении экстренной хирургической операции".

Однако суд признал Бородина виновным и назначил ему полтора года ограничения свободы, а также на полтора года лишил его права заниматься медицинской практикой.

В феврале 2018 г. апелляционная инстанция посчитала, что "по делу установлена четкая временная связь начала падения артериального давления с интубацией трахеи. Между тем попыток установления причины снижения артериального давления и попыток, направленных на коррекцию жизненно важных функций, вплоть до остановки кровообращения не предпринималось". Приговор Бородину оставили без изменения.

Гражданский иск членов семьи пациента удовлетворили частично - 1,9 млн рублей. Как сообщили в суде, решение в законную силу не вступило и, возможно, будет обжаловано.