Перемена мест слагаемых
По логике развития, следующей на афише "Грани" появится пьеса 2000-х. Начав с драматургии XIX в. ("Фрекен Жюли" А.Стриндберга, 1888), продолжив Сартром (Huis clos, 1943), теперь Денис Бокурадзе поставил пьесу Ольги Мухиной "Таня-Таня" (1995).

Мухина - знаковый автор 1990-х, отправная точка новой российской драматургии. Для театра ее открыл Петр Фоменко - в 1996 году в его Мастерской вышел знаменитый спектакль с Кутеповыми, Тюниной, Пироговым и другими звездами театра (его привозили в Самару). Теперь интересно читать рецензии 1996-го, в которых все удивляются, что Фоменко поставил современную драматургию, и многие скептически отзываются о пьесе. Прошло почти 20 лет, Мухину называют "первым постсоветским драматургом" и продолжают ставить - так, в этом сезоне в той же Мастерской Фоменко Евгений Цыганов выпустил ее новую пьесу "Олимпия".

Спектакль Бокурадзе одновременно и продолжает уже наметившуюся линию новой "Грани", и чуть отходит от нее. В отличие от всего, что уже успел поставить новый худрук, пьеса Мухиной по форме мало похожа на классический драматургический текст (хотя впитала в себя несколько литературных традиций, множество аллюзий и цитат, от Чехова и Маяковского до абсурдизма и лирической драмы), а по сути - наименее драматична из того, что уже есть во взрослом репертуаре новокуйбышевского театра.

Хотя страстей в "Тане-Тане" хоть отбавляй: по "пять пудов любви" здесь пришлось на каждого, только вот с взаимностью беда: Зина любит Охлобыстина, но Охлобыстин любит Таню, Таня любит Иванова, а тот - Девушку, а Девушка - Девушка сначала Иванова, потом Мальчика, а после, кажется, совсем никого, хотя так у Мухиной и не бывает.

Запутанный многоугольник отношений только поначалу принимаешь всерьез, но с каждой следующей переменой мест слагаемых (то Зина живет у Охлобыстина, то Таня, то Мальчик любит Девушку, а то Зину...) понимаешь, что никаких трагических несовпадений тут не случится, все это - просто бабочки в животе. Точнее, на стене - на кирпичной стене задника, к которой прикреплены желтые искусственные бабочки. Много бабочек.

Никогда еще у Бокурадзе не было такого ироничного и светлого спектакля. Труппа очень точно поймала ту легкость и поэзию, за которые тексты Мухиной ценят даже противники "новой драмы". Актеры чувствуют себя раскованно, получают удовольствие и шалят, тем более что материал сам провоцирует то покричать чайкой (уморительная сцена, в которой Зина признается и признается Охлобыстину в любви, а тот каждый раз уносит ее, раскинувшую руки в позе летящей птицы, за кулисы), то сочно сыграть усатого рабочего с грузинским акцентом (не удержался от камео сам режиссер).

Пару раз даже заигрываются и чуть было не сваливаются в капустник - но вовремя тормозят, спектакль, как и все у "Грани", получается атмосферным, только атмосфера эта уже не мистическая: на сцене царят сумасшедшая весна и странная любовь.

Свет и шторы

И здесь нужно говорить о новом стиле "Грани", все приметы которого есть и в "Тане-Тане". Если у Петра Фоменко обстановка намекала на 1950-е, то Бокурадзе продолжает помещать своих героев в абстрактное минималистическое пространство. В "Тане-Тане" на сцене - только низкий круглый помост, похожий на стол, и шитые из жатого хлопка шторы. Три ряда таких штор-занавесов становятся главным экспрессивным средством спектакля: их постоянно задергивают и открывают, обозначая перемены настроения, за ними прячутся, ими закрывают неугодных любовников "третьи лишние"...

И конечно, шторы - прекрасный инструмент для волшебника по свету Евгения Ганзбурга, который вновь сделал луч прожектора полноправным персонажем (актеры даже управляют им щелчком пальцев), а с помощью занавесов превратил часть действия в театр теней. И это очень красиво.

В спектакле занята вся небольшая труппа "Грани", которая в этом сезоне пополнилась выпускниками Института культуры Сергеем Поздняковым и Александром Овчинниковым. Состав от этого заметно неровный: Алина Костюк и Даниил Богомолов, например, уже несколько лет как сыгрались, и от дуэта Зина - Охлобыстин глаз не оторвать, а вот Иванов Сергея Позднякова существует несколько сам по себе. Беспроигрышный ход придуман другому новичку, Александру Овчинникову: его Мальчик - эдакий поэтичный гопник, готовый с любой фразы перейти на рэп.

Из "стареньких" открыл в себе комедийные грани Даниил Богомолов - в роли легкомысленного остроумного бабника он оказался не менее убедительным, чем в образах мятущихся интеллигентов. Как всегда, точна в своей характерности Алина Костюк, сыгравшая возрастную для себя роль - жизнерадостную тетушку-простушку в рыжих буклях и очках. Отличается от остальных своей лиричностью Девушка Любови Тювилиной. И самый странный персонаж - Таня Юлии Бокурадзе - даже в этом любовном балагане оказывается как будто над всеми. Впрочем, все здесь в той или иной мере странны, немотивированны и подчинены главной и самой непредсказуемой силе - силе любовного притяжения.