Павел Любимцев давно стал желанным гостем Самарской филармонии, где он, по традиции, в рамках абонемента "Нет времени у вдохновенья..." читает стихи и прозу всемирно известных авторов. Независимо от того, какой текст выбирает для выступления Павел Евгеньевич - Булгакова, Лакшина или Паустовского, - исполнение у воспитанника знаменитого народного артиста России Якова Смоленского получается настолько выразительным, что слушатель буквально переживает вместе с декламатором каждое звучащее слово. Зная об этом свойстве Любимцева, самарские поклонники художественного чтения заблаговременно заняли места в зале и с нетерпением ожидали выхода артиста.
Он в это время в гримерке давал интервью СМИ. Было видно, что со времени последнего визита Павел Любимцев сильно похудел. "Что скрывать, у меня случился обширный инфаркт. Я сбросил килограммов 15-17, - объяснил артист произошедшую с ним метаморфозу. - Сейчас я чувствую себя хорошо, бодро, хотя лечение еще надо продолжать".
Несмотря на трудности со здоровьем, Павел Любимцев остается верным театральному искусству, поддерживает отличную творческую форму и готовит новые проекты. Журналистам он рассказал об одном из них, в котором участвовал до болезни, - съемках в фильме Николая Досталя "Раскол", где Павел Любимцев исполнил небольшую роль архимандрита Иосафа. "Общаться с Николаем Досталем было чрезвычайно интересно, - рассказал актер. - Он очень серьезный режиссер, интеллигентный человек, внимательный к артистам. Я снимался в "Расколе" с удовольствием. Чтобы происходящее в фильме выглядело убедительно, мы проводили съемки в монастыре на севере, а художники воссоздавали костюмы того времени. Древнеславянский колорит был предметом и моей заботы: я носил парик, клобук, мантию, посох. У нас даже был конфликт с художницей по костюмам из-за сцены, где мой герой, пытаясь "обработать" протопопа Аввакума, когда тот в заключении, приглашает его в баню, угощает обедом. Считалось, что священнослужитель XVII в. всегда и везде должен быть в клобуке. Но я, уверенный в том, что мой герой не так бережно исполняет ритуалы, настоял на том, чтобы в бане он был нагой. Досталь разрешил мне. На съемках стояла настоящая древнеславянская северная погода. Шел дождик, было прохладно. Все это вспоминается с интересом".
Свое выступление Павел Любимцев начал... с извинения. Видимо, во время переговоров с артистом представители филармонии чего-то недопоняли и заявили в программе вечера новеллы Проспера Мериме. Любимцев же, не зная об этом, готовил для выступления в Самаре программу "Есть в опыте больших поэтов..." из стихов русских классиков. Конечно, публика простила мастеру эту накладку, поддержала его аплодисментами, а артист, напомнив о том, что в этом году исполняется 30 лет его работе со звучащим словом и сорвав еще более бурные овации, начал читать. Как следовало из подзаголовка, его программа была посвящена "пушкинской традиции в русской поэзии XX века". Начав Пастернаком, Павел Евгеньевич продолжил поэмами - "Медным всадником" Пушкина и "Сном о Ганнибале" Самойлова.
В исполнении Любимцева не было монотонности, как не было и пошлости, вульгарности, которую, к сожалению, привносят многие именитые читающие артисты в текст, делая, например, из Пушкина "моего Пушкина". Павел Евгеньевич читал деликатно, тонко, оживляя стихи в воображении слушателя, но и не искажая их, точно интонируя авторское отношение к происходящему. Слушая великолепное чтение, зрители словно погружались в транс, представляя происходящее и проживая с декламатором драматические события великих произведений. Эффект от звучащего слова был такой сильный, что после того, как артист умолкал, в зале еще некоторое время висела тишина, которая прерывалась аплодисментами. Впрочем, артист не меньше зрителей был рад произведенному эффекту, не спешил уходить и дал самарцам возможность сполна насладиться звучащим словом. Интервью с Любимцевым читайте на Волга Ньюс.