- Смотрели премьеру фильма?

- Ага, интересно же - не видел ни разу (смеется). Посмотрел в 95-й раз. Да нет, если серьезно, то в таком законченном виде, с перезаписью и компьютерными "фишками", правда, не видел. Впечатления у меня сразу были хорошие, еще по рабочему материалу.

- Обсуждают, сможет ли Урсуляк повторить успех "Ликвидации".

- Я бы вообще не сравнивал с ней, как можно? Это совершенно другое кино и другой пласт зрителей, если его вообще будут смотреть (у создателей фильма это один из главных вопросов).

- Смотрят, мне кажется. "ВКонтакте" вот сегодня было бурное обсуждение.

- Мне тоже кажется, но нужно досмотреть до конца, посмотреть, как все сложилось. Такое кино сейчас даже не с чем сравнить. Дальше будут такие сцены! Просто по музыкальным законам сделана сцена, когда читают солдатские письма: начинает один человек, а потом перетекает от лица к лицу… Есть такие мощные моменты.

- Как вы попали в проект? Фильм делала очень опытная команда - Володарский, Урсуляк... А для вас это дебют в кино.

- Это счастливый случай. Были съемки в Самаре, и я подумал: почему бы не принести Урсуляку свой диск? Принес, отдал. Понятно, что у него этих дисков миллион. Обычно такие вещи не стреляют. Но Урсуляк вдруг позвонил через полгода, а еще через некоторое время прислал материал. Времени было мало. Нужно было написать огромный объем музыки, почти полтора часа, и на это всего два с половиной месяца. Тем более что Сергей Владимирович режиссер очень въедливый, вслушивается в каждую ноту. Все повторяет: "Пиши под изо, пиши под изо" - под изображение. Композитор в кино - совершенно другая профессия, конечно.

- Приходилось переделывать?

- Не просто переделывать, а по семь, восемь, десять раз. Я давно так не работал. В театре обычно все всех устраивает, ну и у меня уже все-таки опыт есть.

- Работа композитора начинается на последней стадии подготовки фильма?

- Бывает по-разному. Я знаю, например, что когда Айги писал музыку к "Орде", часть была готова заранее и что-то снимали уже под нее. У меня же все было традиционно, то есть музыка писалась на смонтированное изображение и нужно было укладываться до секунды. И потом, Урсуляк очень внимателен к акцентам. Например, чтобы музыкальная тема начиналась со взгляда. Или на усах солдата. К тому же в "Жизни и судьбе" использовано много классики: Баха, Вивальди. Пришлось еще с ней работать. Инструментовать, писать варианты... Было бы даже проще, если бы я не был классическим музыкантом, потому что вольно обходиться с Бахом мне сложно. Все время пытаешься соответствовать.

- Есть удовлетворение от этой работы?

- У меня такой спектр эмоций до сих пор! Я еще не остыл. Должно пройти какое-то время, и довольно большое. Потому что в такой работе оставляешь большую часть себя. И потом, еще название - вот так вот с бухты-барахты попасть не куда-нибудь, а в "Жизнь и судьбу", которую снимает Урсуляк.

- Мне кажется, получился саундтрек в лучших традициях отечественного кино.

- Видишь ли, мне ставили очень жесткую задачу - чтобы музыка точно шла за действием. И чтобы не была иллюстративной - Урсуляк терпеть этого не может. Чтобы был некий уровень. И Бах брался именно для этого, чтобы показать этот масштаб, расстояние, чтобы было понятно, что есть вертикаль времени. К масштабу этого романа вообще сложно подобрать другой музыкальный эквивалент, кроме Баха.

- Есть перспективы еще поработать в кино?

- Думаю, что они появятся.

- Мы с вами разговаривали полтора года назад. Что интересного произошло с того времени, кроме "Жизни и судьбы"?

- За это время у меня случился очень хороший спектакль "Сирано де Бержерак" в закрытом уральском городе Озерск. В этом городе работал Курчатов, и он попросил у Берии театр. Его построили прямо метрах в 50 от курчатовского дома. Очень неплохой театр, и мне кажется, спектакль получился по всем параметрам очень удачный, жалко, что город закрытый и мало кто его увидит.

В "СамАрте" у нас идет подготовка "Белой акации" на музыку Дунаевского. Это музыкальный спектакль, но понятно, что он не может быть чистой опереттой, театр все-таки драматический. Материал нужно адаптировать под нашего зрителя и нашу эстетику. Как вчера правильно сказала режиссер Нина Чусова, мы несколько подзабыли, что такое в хорошем смысле слова патриотизм, - а это тонкое чувство. Мы и в "Жизни и судьбе", собственно, пытались в этом направлении идти. Я думаю, осовременивать оперетту настолько, чтобы это как-то бросалось в глаза, мы не будем. Постараемся все-таки сохранить эстетику тех лет. Тем более, что осовременивание уже стало таким штампом - каждую оперу смотришь и думаешь: ну и что, что дальше? Но спектакль должен быть живым, потому что Нина по-другому не может.

- Композитор, как и художник, часто идет в паре с режиссером.

- Да, уже чувствуешь, чего он хочет, и он тебя понимает и знает, на что ты способен… Но так происходит не с каждым.

- Кого вы можете назвать "своими" режиссерами?

- Трудно назвать одного или двух. С Кузиным легко работать, с Гришко и Гвоздковым... С Урсуляком очень интересно. Он очень хорошо музыкально образован, хотя в жизни в этом не признается. Слышит каждую ноту!

- Мне кажется, режиссура вообще с музыкой связана.

- Связана, конечно. Потому что режиссер придумывает форму спектакля, а как раз формой всегда занимается композитор. По идее, музыкальное образование должно быть частью профессии.

- А есть еще какая-то область применения композитора, в которой вы себя не попробовали?

- Остались только мультфильмы (смеется). Если говорить о симфонической музыке, то я не знаю, что сейчас нужно писать, чтобы люди слушали. Даже если это талантливая музыка - ни у кого просто нет времени относиться к ней серьезно. Либо нужно создавать ситуацию, в которой она могла бы интересовать. Кино хорошо как раз тем, что можно это сделать подспудно. Потому что такого количества Баха, как в "Жизни и судьбе", на телевидении не было много лет.

- А у вас не было желания или потребности писать что-то более популярное?

- Нет. Нет смысла быть одним из тех пятидесяти или ста, кто пишет популярную музыку. Если говорить о времени работы над "Жизнью и судьбой", то это была абсолютно черная работа - все лето по 20 часов в сутки я сидел за компьютером. Писал, писал... Но с другой стороны, это был период абсолютного счастья, потому что провести два месяца с Бахом и Вивальди, пытаясь соответствовать этому уровню... Популярную музыку после этого не очень хочется писать.

- У вас есть сейчас какие-то проекты помимо театра?

- Я хочу (и меня часто просят) какие-то вещи из театральной музыки переложить на инструменты, чтобы можно было ее просто исполнять.

- Вы участвовали когда-то в джазовом проекте.

- Иногда хочется, да, но все зависит от музыкантов. В Самаре сейчас большая проблема с барабанщиками, найти хорошего - целая история. И потом, я уже настолько занялся индивидуальным творчеством… Такая профессия - занимаешься собой и занимаешься, никому не мешаешь.

- А как вам музыкальный фон в губернии? Со стороны кажется, что в театре с теми же гастролями все очень уныло, но уж у музыкантов-то нет таких проблем.

- Я могу сказать, это общая ситуация, и для музыки она такая же. Посмотри, кто приезжает на гастроли, - те же люди, кто приезжал пять, семь, десять лет назад. Ты ездишь по другим городам, видишь разницу - какие люди приезжают, насколько пестрая складывается картина. Насколько в другом мире живут люди, которые занимаются там искусством. У них воспитываются критерии, черт возьми! А Самара очень медленная, и уже непонятно, способна ли она сдвинуться или легче себя из нее сдвинуть. Но если ты хочешь быть творческим и развивающимся, нельзя, конечно, соответствовать ее уровню. К сожалению.