«Попал бы в финал»
- Смотришь чемпионат Европы по плаванию в Будапеште?
- Смотрю. Мне интересно понять, как изменятся результаты после отмены плавательных комбинезонов. И понимаю, что мой результат – 1.01,45, показанный без гидрокостюма, актуален и сейчас. С этим результатом можно попасть в финал на стометровке брассом.
- За 18 лет после твоего ухода из спорта техника плавания брассом изменилась?
- Нет. Зато фармакология шагнула вперед. Я подразумеваю не допинг, а препараты, позволяющие спортсмену перенести нагрузку, быстрее восстанавливаться, быстрее усваивать пищу, помогающие головному мозгу, печени, внутренним органам человека усваивать тренировочные объемы. Чисто внешне — брассисты как были мощными, так остаются. И единственное отличие нынешних чемпионатов Европы – в программу соревнований ввели дистанцию 50 метров.
- Твой результат, остающийся конкурентоспособным спустя 18 лет — это свидетельство того, что ты опередил время, или в брассе так медленно растут результаты?
- Это говорит о том, что плыть быстрее будет все сложнее и сложнее. Скачок в результатах произошел за счет использования комбинезонов. После их отмены большинство стало плыть почти на секунду медленнее. И сбросить теперь каждую сотую будет очень тяжело – организм человека работает практически  на пределе. Если правда, еще что-нибудь не придумают… моторчик какой-нибудь.
«Король короткой воды»
- Не обидно, что первым минутный рубеж в плавании брассом на 100 м, ставший знаковым событием в мировом плавании, преодолел не ты, а Роман Слуднов?
- Нет. Мы с Романом представляем разные направления в плавании. Я спринтер по натуре, я был «король» на «короткой воде». Именно в  25-метровом бассейне я выиграл все, что было можно. На длинной воде, в 50-метровом бассейне, где проходят более престижные чемпионаты мира, олимпиады, мне было сложнее. И тут мои успехи чуть скромнее. А Слуднов силен на «длинной воде».
- Можно сказать, что тебе не повезло — тогда в программе чемпионатов на «длинной воде» почти не было заплывов на 50 метров...
- Согласен. Входи «полтинники» в официальную программу турниров – со мной бы близко никто не стоял.
- Откуда такая склонность к коротким дистанциям?
- Конституция тела. Если сравнить меня и Слуднова в 19 лет, то я просто был раза в два  больше.
- Брасс считается самым медленным стилем плавания. Если хотелось плыть быстрее, может, стоило стиль поменять?
- Перепробовал все. Лучше всего получилось брассом. Я плыл, как ураган, в 25-метром бассейне. При этом стометровка в пятидесятиметровом бассейне для меня была, как 1500  метров. Ну, а 200 – это вообще «вешалка». Очень тяжело такую массу тащить по воде с большой скоростью так далеко. Короткая вода – это другое: старт – поворот – толчок – поворот - толчок. У меня был хороший старт, быстрый поворот и сильный толчок. Словно я был создан для «короткой воды».
- Как относишься к плавательным комбинезонам?
- Был сразу против. Для меня плавание – это плавки, шапочка, очки и бритье перед стартом. Я не считаю достижение Фелпса великим из-за огромной роли комбинезона в его рекордах. Пусть попытается повторить все то же самое без комбинезона, как это сделал Марк Спитц, завоевав 7 золотых медалей на одной Олимпиаде.
- Сам пробовал плыть в комбинезоне?
- Ни разу. Это очень дорогая вещь.
- Но ты смог себе позволить, если бы захотел.
- Наверное, да. Я просто давно уже не хожу в бассейн плавать. Не тянет.
- Так осточертели тренировки?
- Мне всегда хотелось попробовать себя в другом виде спорта – хоккее. И сейчас играю за любительскую команду.
- И в турнирах пловцов-ветеранов не участвуешь?
- Только в проходившем в Самаре мемориале Геннадия Утенкова. Выступал за «Пензаэнерго» в турнире РАО ЕЭС России.
«Не время для рекордов»
- Ты вписал свое имя в мировую историю плавания, установив в 1991 году рекорд мира на стометровке. Ожидал от себя такого результата?
- У меня тогда все сошлось: возраст – шел 19-й год, подготовка была настолько хороша, что я должен был выстрелить. Ведь к этому рекорду я шел с 14-15 лет.
- Но достаточно быстро – через два месяца, у тебя этот рекорд отобрал венгр Норберт Роша. Переживал?
- Был абсолютно спокоен. Ведь даже показав рекордное время, я был удивлен не столько рекорду, сколько тому, что обогнал брассиста №1 в советском плавании Дмитрия Волкова. А установив рекорд мира, я не ощутил значимости произошедшего. Будь второй рекорд годика через два, вот тогда бы походил, задрав нос, ощутил бы: каково это – быть самым быстрым в мире. Хотя те времена были тяжелыми — 1991 год, не до рекордов было. Это сейчас подобные события возносятся, ценятся, оплачиваются.
- Финансово ощутил свой рекорд?
- Никак. После Олимпиады в Барселоне мне от области дали однокомнатную квартиру и очередь на автомобиль.
- Реализовал свое право на авто?
- Купил ВАЗ-2106. Хотя первая машина у меня появилась еще до Барселоны, когда мне еще не было 18-ти.
«Дибел соскочил с волны»
- На Олимпиаде в Барселоне ты показал пятое время на сотне и стал серебряным призером в комбинированной эстафете 4 по 100 м. Все по делу?
- 75 метров мы с Дмитрием Волковым лидировали в финале. А на финише вынырнул этот американец Нельсон Дибел, соскочил с нашей волны и выиграл. Первая пятерка в том финале финишировала почти одновременно. Вторым в этой финишной разборке стал венгр Роша, третьим – австралиец Роджерс. Я – пятый, Волков – седьмой.     
- Что чувствовал после финала?
- Думаю, все, кто не попадает в призеры на Олимпиаде, чувствуют одно – разочарование.
- Медаль в эстафете стала реабилитацией?
- Еще перед стартом, прикидывая шансы, мы отдавали «золото» американцам, которые тогда были очень сильны. А себе оставляли «серебро». Спинисту Владимиру Селькову было очень сложно обогнать оппонента Рауса, и он финишировал вторым. Я передал свой этап одновременно с Дибелом, как и Александр Попов, не отпустивший американца. А вот нашим дельфинистам сложно было тягаться с американцами, поэтому наша объединенная команда закономерно стала второй. По возвращению с Олимпиады мы были приглашены на прием к первому президенту России Борису Ельцину. В Самаре нас принял губернатор Константин Титов. Но после Барселоны жизнь продолжалась дальше. Был еще один чемпионат Европы, чемпионат мира-94. А потом я ушел из плавания.
Удержать не пытались
- Ушел неожиданно, за два года до Атланты. И тебя никто не пытался удержать?          
- В 95-м году начались небольшие проблемы со здоровьем, которые в один момент не удалось решить. После сбора в Египте, где мы были с тренером Юрием Никольским, я пообщался с президентом федерации Геннадием Алешиным, главным тренером сборной Сергеем Смирновым. И уяснил одно – функционеры уверены, что незаменимых у нас нет. И мне замену они уже нашли. Я разозлился и закончил плавать.  
- Тренер не пытался тебя остановить?
- У нас с наставником были доверительные отношения. И никто никогда никого не пытался что-то заставить сделать. Если не можешь это сделать сегодня, значит — нужно будет сделать завтра.
- Ты мог отказаться от тренировки?
- Да. Уходил в душ и грелся. Но на следующий день этот объем выполнял. Такие закидоны не часто случались – раза два в месяц.
- Уверен, что среди тренеров в сборной поклонников у тебя было немного.
- В этом плане я был уникальным спортсменом. И то, что позволял себе я, не мог позволить никто.
- Даже великий Попов?
- Даже он. Все спортсмены жили свои жизни, я – своей, жизнью нормального самарского парня, ни зацикленного на спорте. Я мог отказаться поехать на сборы, отказаться поехать тренироваться в США.
- Это как?
- Все сборная уезжает в Штаты, а я тренеру говорю: «Тренер, а зачем мы туда поедем? Разве нам плохо в Самаре? Мы с тобой и здесь отлично потренируемся». И не ехали.
- И после этого ты оставался в сборной?
- Да. Я выигрывал все турниры и замены мне не было.
«Тошнило от воды»
- Так все-таки: почему резко бросил плавание? Буквально в один день?
- Тошнило от воды. А сейчас я не плаваю в бассейне. Хотя ходить по бортику, корректируя тренировки средней дочки Алины, мне нравится. Год сам ее тренировал, сейчас отдал Светлане Кузьминой – товарищу по сборной, посвятившей себя тренерству. Но она знает — я могу позволить себе что-то подкорректировать.
- Из Алины растишь чемпионку?
- Если у нее будет получаться, то она из гимназии №3 уйдет учиться в спортивный лицей, чтобы тренироваться по полной. Пока об этом рано говорить.
- А готов ли ты стать менеджером для своей старшей дочери, вести ее дела в теннисном плане?
- Придет время – подумаю. Сейчас пока ей 12. И, как минимум, до 14 лет нужно поставить технику, просто дорасти физически до нагрузок. Мне нравится, что помимо тенниса она отлично учится в школе, не пропускает тренировки.