- Вы удовлетворены работой в спектакле «Ветер шумит в тополях»?
 - Я удовлетворен теми спектаклями, в которых выпускаюсь, если бы не был удовлетворен, то вряд ли играл бы их.
 - Были какие-то дополнительные сложности из-за возрастной разницы между вами и персонажем?
 - Мне кажется, возрастная составляющая в этом спектакле вообще не главная, главные – психологическая и метафизическая. По большому счету, по ощущению в пространстве и во времени ни про одного из персонажей нельзя сказать, сколько ему лет. Их превращения иллюзорны для них самих же.
 - Вы умный актер, для режиссера вы пластилин?
 - Все зависит от режиссера. Не каждый хороший режиссер может работать с любым актером. И чем ситуация уникальнее, тем сложнее найти точки соприкосновения. О пластилине я бы не говорил, лучше о сотрудничестве. О сочинении вдвоем, о создании образа и спектакля, и персонаже. Здесь надо, скорее, режиссеров спрашивать, что я для них. И, я думаю, всякий свое скажет.
 - Вы часто говорите, что вы перфекционист. В работе это в чем проявляется?
 - Мне бы хотелось стремиться к тому, чтобы все, что мы делаем, было без швов и доставляло удовольствие — не только эстетическое, но и психологическое. Чтобы зритель, сидя в зале, испытывал на себе гравитацию спектакля. «Перфекционист» - не должность, скорее установка и стремление.
 - У вас совсем не было работ, которыми вы недовольны?
 - Были. Но что касается кино, то тут я уже ничего не могу изменить, я могу быть просто недоволен, расстроиться и с этим жить. А что касается театральных, то были такие работы, но, как правило, они очень быстро сходили со сцены. С моей точки зрения, эти работы были несостоятельны. Но я думаю, это входит в условия игры — что у тебя должна быть ошибка, которую ты обязан пережить, сделав выводы.
 - Вы спокойно относитесь к критике?
 - Конечно.
 - Редкое качество.
 - Ну почему? Я же, в общем, самодостаточен. И что меня тут может выбить как человека самодостаточного и желающего дальше работать и быть профессионально любопытным? Это просто точка зрения одного человека. И я понимаю, что существуют и другие. Есть люди, которым ты доверяешь... Держать свои ориентиры в зависимости от чьего-то мнения не кажется мне правильным. Мне кажется, что ориентироваться нужно исключительно на собственную интуицию, на тот стержень, который есть в тебе, на собственный вкус и, может быть, на то небольшое количество людей, которые тебе в жизни интересны. Это не значит, что ты с ними обязательно должен быть знаком — ты можешь читать их книги.
 - В профессии для вас кто является таким ориентиром?
 - Я ориентируюсь, конечно же, на мнение Владимира Мирзоева. Несмотря на то что мы работаем с ним с 1995 года, он до сих пор остается для меня очень интересным и загадочным режиссером и человеком, на которого можно равняться и в нравственном плане.
 - Как вообще сложился ваш тандем?
 - Сначала мы просто познакомились, а потом он предложил мне репетировать. Мы полгода репетировали первый спектакль. Я не могу сказать, что, когда начал работать с Мирзоевым, у меня возникали какие-то сомнения, нужно ли мне продолжать… Его мир меня сразу захватил и увлек. И я понимаю, что интуитивно сделал правильный выбор, потому что таких людей очень мало встречается в жизни, и это нужно ценить.
 - Ваш образ - «Максим Суханов в спектаклях Мирзоева» - сложился с первого спектакля?
 - Да нет, постепенно, и потом было много спектаклей, совершенно разные персонажи…
 - Все равно есть что-то общее.
 - Общего не может не быть, потому что все равно везде принимаем участие и он, и я. Конечно, частицы нас остаются. Даже могу вам сказать, что цитирование одного персонажа в другом мы иногда делаем специально, чтобы провести психологическую параллель.
 - Вам вообще хочется быть разным в разных ролях?
 - Да нет, у меня есть установка отталкиваться от материала и от режиссера. Невозможно отталкиваться от того, что ты сам себе напридумывал. Это как жениться на самом себе. Все равно ты общаешься с человеком и отталкиваешься от него – от его методологии, от его химии. Как вот сейчас я разговариваю с вами – я от вас отталкиваюсь, разговаривал бы с другим человеком – отталкивался бы от него. Я же не придумываю, сидя в номере, каким будет мое интервью, мне это неинтересно, для меня момент неожиданности и спонтанности гораздо более привлекателен. Потом, если сравнить все наши спектакли, я имею в виду «Укрощение стоптивой», «Предательство», «Коллекцию Пинтера», «Короля Лира», «Дон Жуана», «Хлестакова», «Тартюфа», они очень разные по направлению и по образу.
 - Об актуальном – о фильме Мирзоева «Борис Годунов». Как вы относитесь к истории с кражей ленты пиратами?
 - К кражам я всегда отношусь плохо. Но с другой стороны, картину посмотрели сразу много людей, даже открыли счет, на который можно перевести деньги. Что делать? Мы заложники ситуации.
 - Вы за последнее время сыграли череду исторических персонажей – Сталина, Бориса Годунова…
 - Ну, если Сталин действительно персонаж реальный, то Годунов во многом создан фантазией Пушкина.
 - Актеру, чтобы понять своего персонажа, нужно читать гору исторической литературы?..
 - Ни в коем случае! Мне совершенно не важны ни автобиография, ни какое-то исследование, ни хроники. То есть это может быть интересно, но может быть и совершенно несостоятельным для того драматического произведения, которое мы делаем. Я даже не знаю, как объяснить… Ты же рассуждаешь, думаешь, начинаешь по-другому «включаться», когда работаешь над чем-то. У тебя меняются ритмы, увеличивается способность что-то улавливать… Вот когда ты делаешь больше физических упражнений, ты же начинаешь по-другому дышать. Здесь такие же процессы, когда ты хочешь что-то изобрести.
 - Аннотация к фильму говорит о проблеме совести в «Борисе Годунове». Для вас она была самой главной?
 - Вы знаете, это, конечно, самое интересное. Для меня-то это частная история, прежде всего, а не история, связанная с властью. История с выбором, с тем, что человек держит в своей голове как мысль – может, и не совершив преступления, но желая его совершить. И потом, исходя из этого, можно провести линию к теме власти. Потому что власть, наверное, - большое испытание для человека. Она является в какой-то степени радиацией. До какого-то предела доза ее неопасна для душевного здоровья человека, но после какого-то количества или качества может быть смертельной.
 - У Годунова была смертельная?
 - У него вообще другие проблемы, связанные с восхождением к власти, с убийством. Не факт, что он его совершал, но мысли об этом были. А мысли... Люди имеют свойство уверовать в них. Часто кем-то рассказанная история так нравится тебе, что начинаешь ее рассказывать как свою и думать, что это произошло именно с тобой. Таковы хитрости мозга.
 - Актуализация сюжета, когда действие происходит в наши дни в современной Москве, – целиком режиссерская работа?
 - Да, но у нас всегда есть некий совет - все решает режиссер, но это не значит, что он не открыт для предложений актеров.
 - Вы выросли внутри Садового кольца. Страну увидели, уже когда стали известным актером?
 - Мы с мамой и бабушкой ездили на юг, ездили в Ярославль, где у меня много родственников.
 - А сейчас удается увидеть города, в которых играете?
 - Нечасто. Потом, вы знаете, время очень ограничено, театры же теперь не выезжают на гастроли на месяц.
 - В Самаре вы не первый раз?
 - Да, вы напомнили про «Коллекцию Пинтера», «Сирано де Бержерак» мы здесь играли, «Амфитрион»…
 - Успели что-то понять про город?
 - Не думаю, что успел, единственное – мне очень жалко вот эти деревянные двухэтажные домики. Мне кажется, их в первую очередь надо реставрировать или санировать. Соседство, например, современных гостиниц с такими домиками, но ухоженными, а не разваленными, придало бы городу еще больше очарования.
 - У вас сейчас плотный график? Что в работе?
 - График-то у меня всегда плотный, а вот как таковая работа начнется во второй половине декабря, я буду в Петербурге сниматься в картине Константина Лопушанского. Не буду вам рассказывать о сценарии, потому что он еще корректируется. Но история интересная, и режиссер мне очень интересен.
   
  Справка  
  Максим Суханов – режиссер театра и кино, продюсер, театральный композитор, ресторатор. Родился 10 ноября 1963 года в Москве. Окончил Театральное училище им. Щукина, с 1985-го – актер Театра им. Вахтангова. Роли в театральных спектаклях: «Хлестаков», «Тот этот свет», «Укрощение строптивой», «Предательство» (все - Московский драматический театр им. Станиславского); «Стакан воды», «Зойкина квартира»; «Брестский мир»; «Государь ты наш, батюшка»; «Амфитрион»; «Сирано де Бержерак»; «Лир»; «Дон Жуан и Сганарель»; «Ветер шумит в тополях» (все – Театр им. Вахтангова).
 Роли в кинофильмах: «Тихая застава» (1986), «Честь имею» (1987), «Лимита» (1994), «Страна глухих» (1998); «Мама» (1999), «Женщин обижать не рекомендуется» (2000), «Богиня: как я полюбила», «Дети Арбата» (2004), «20 сигарет» (2007), «Обитаемый остров» (2008), «Утомленные солнцем-2: Цитадель» (2011), «Борис Годунов» (2011).

Источник: www.vkonline.ru