- Ваш проект посвящен исследованию культуры через визуальные образы. Что можете сказать о российской визуальной культуре в целом?
   - Российская визуальная культура была на очень высоком уровне до революции. Я также думаю, что с точки зрения стиля и языка советская пропаганда – важная часть мировой визуальной культуры, независимо от того, принимают это русские люди или нет. Может быть, это одно из самых известных искусств в мире.
Современная русская культура – интересное явление, потому что тут одновременно существуют несколько культур. У вас есть «бабушки», носители советской культуры, есть люди, которые видели обе эпохи, и молодые люди, которые вообще не застали советские времена. Они говорят на разных визуальных и культурных языках. И мы видим, что все это существует бок о бок. Это одна из вещей, которые больше всего интересуют меня в русской культуре – разные языки существуют вместе и все их понимают. Я не знаю другой культуры, в которой возможно было бы такое.
Ваш современный визуальный язык, мне кажется, менее развит. Я имею в виду язык контемпорари арт, язык современного дизайна, язык современной культуры. Когда я говорю «менее развит», я не имею в виду, что он «менее западный». Я не думаю, что быть развитым - это значит быть таким же, как в Америке или Европе. Одна из самых больших ценностей русской культуры, русских художников и дизайнеров заключается в том, что у вас особое видение мира, особая манера думать. Особый голос, который у вас есть, после 70 закрытых лет, после перестройки и постперестройки делает вас уникальными, этот опыт очень важен для мира.
Я думаю, язык русской культуры очень глубок. Когда вы поймете, как использовать его в интернациональном контексте, это будет очень большой вклад в мировую культуру. Но мне кажется, что российские режиссеры и фотографы сейчас не понимают, как использовать свой язык на международном уровне.
- И вы им в этом помогаете?
- Надеюсь, что да. Часть моих задач - помочь людям освоить новый язык, и, что важнее, развить язык собственный. Когда я первый раз приехал в Россию 6 лет назад, мало кто говорил о современной фотографии, о концепции, о контексте. Важно начать представлять людям эти идеи, чтобы могли делать карьеру, участвовать в интернациональном мире. Я думаю, в Москве и Петербурге работает много талантливых людей, но в провинции их еще больше и они не получают той известности, которую заслуживают.
 Так что я пытаюсь находить талантливых фотографов, и помогаю им понять, что у них есть талант, а потом помогаю им развивать их карьеру. Я показал 50 или 60 русских фотографов за границей. Это дает большую силу – знание, что кто-то верит в твою работу. Я знаю несколько молодых людей, которые выбрали профессию фотографа, потому что мы потратили определенное время на работу с ними и помогли им понять их собственный талант. Вообще для меня проще начинать разговор о современном искусстве и новых идеях, потому что я из Америки. Люди всегда внимательнее слушают тех, кто необычен для них. 
- Ваша галерея тоже специализируется на русской фотографии? Вообще, это - бизнес для вас?
- Нет, в своей галерее я делал только одну или две выставки русских фотографов. И я не делаю бизнес на русских фотографах. Не думаю, что сейчас это вообще возможно. В 1990-е многие очень интересовались Россией, скупали русскую фотографию, русский дизайн, а сейчас этот интерес почти сошел на нет. Я собрал большую коллекцию, потратил на нее много денег, но я обещал никогда ее не продавать. 
- Чем тогда обусловлен интерес к русской фотографии? 
- Мне кажется, русские фотографы делают свою работу очень честно. Это напоминает мне о том, почему я сам начал заниматься фотографией. 
- Можете как-то описать специфику русского взгляда на мир, о которой вы говорили?
 - Я могу сказать о нескольких особенностях. Первая связана с тем, что идея русской души возникла не на пустом месте. Люди здесь глубоко соединены с их жизнью, работой, страной – даже если они не согласны с этим утверждением. Когда художник делает работу в России, он очень соединен этими вещами. В Америке мы стараемся дистанцироваться от своей работы. Я думаю, что это самая важная вещь для понимания различий между Америкой и Россией.
 Вторая особенность в невероятном чувстве юмора русских людей, не похожем ни на одну другую страну. И еще я думаю о дуализме. Только здесь две противоположных вещи могут существовать одновременно, без борьбы. Это позволяет вам создавать работы, которые мы не можем создать. У нас всегда есть множество суждений по поводу каждой части произведения – это об этом, это о том и т.д. Русские куда более прямы. Когда вы делаете, например, работы о сексуальности, все говорится открыто. В США и Европе мы пытаемся притворяться, ссылаться, дистанцироваться, а вы просто говорите это.
Есть определенная сила в этой прямоте, и, когда она правильно используется, это очень интересно. 
- Вы не идеализируете ситуацию? Русские люди кажутся более закрытыми и агрессивными рядом с вами...
- Да, русские люди более агрессивны - это часть вашей культуры. Да, они более закрыты – этому есть причины в вашей истории. Поэтому здесь больше времени уходит на то, чтобы внедрять новые вещи.
Нет, я не идеализирую Россию. Но я думаю, многим русским людям свойственно не видеть ваши сильные стороны. Даже в том, что вы считаете недостатками, есть позитив. Конечно, если вам приходится очень тяжело работать, чтобы реализовывать проекты, у вас меняется взгляд на мир, многие вещи начинают казаться невозможными, я понимаю это.
 Но я думаю, моя работа - помочь людям увидеть вещи чуть по-другому. Дать им почувствовать, что есть какая-то поддержка снаружи. Поэтому я считаю очень важным приезжать в одно место больше, чем один раз. Если ты приезжаешь еще и еще, и пытаешься работать с людьми, они начинают верить, что могут что-то изменить.
 -Какой город в России запомнился больше всего?
- Каждый год я провожу 120 дней в России. Я был в 30 городах и у каждого свой характер. Этим летом я, наконец, попаду в Хабаровск, Владивосток, Иркутск.
Но первым русским городом, где я побывал, был Петербург. Это, конечно, самое большое впечатление. Каждая вещь была новой. Мне понравился Красноярск - природа и люди Сибири. Я вообще люблю снег, я родился в штате Висконсин, это на Севере США. Люди в Самаре были очень добры… 
- Как вам пришла в голову мысль поехать в Россию?
 - Я путешествовал по Прибалтике, у меня были прекрасные впечатления, и я решил посмотреть на Россию. Я приехал в Петербург на 10 дней и понял, что хочу когда-нибудь сделать выставку в Эрмитаже, давать здесь лекции и т.д. Я был так наивен, у меня было всего два имени людей, которые знали меня и были согласны встретиться… Но потом процесс пошел, одни люди представляли меня другим… Все были очень добры ко мне. Много раз я думал, что должен остановиться, но что-то говорило мне, что я должен вернуться еще раз. Иногда это трудно. Путешествия требуют финансов, иногда получаю гранты, трачу свои деньги. Иногда здесь просто тяжело работать… То, что ты должен делать для того, чтобы добиться успеха в Нью-Йорке, сильно отличается от того, что ты должен делать для этого здесь. Так что временами у меня ощущение, что я нахожусь между двумя мирами. 
- В чем же разница между достижением успеха в Нью-Йорке и в России?
- На этот вопрос есть миллион ответов. Разные способы делать дела. Разный взгляд на время и на обязательства. Здесь я должен больше встречаться с людьми лично, трудно о чем-то договариваться дистанционно. Больше времени уходит на то, чтобы проект воплотился. Больше бумажной работы, больше деталей. Приходится учиться этому. Первое время я был очень обескуражен, потому что в Нью-Йорке вещи происходят очень быстро. Теперь я привык к тому, что то, что там можно сделать за две недели, здесь может занять 6 месяцев. Но в то же время, я вижу в России множество возможностей. Поэтому мне нравится работать с молодежью, показывать им, что креативность имеет значение, что многое можно изменить.
На самом деле я не могу точно объяснить, почему почему я возвращаюсь в Россию. Я просто чувствую, что надо это сделать. Каждый раз, когда я получаю новую визу, я радуюсь. Теперь я знаю, что летом вернусь в Самару – может быть, на 10 дней, и мы поработаем глубже. 

- фотограф, владелец галереи Tomas Werner Gallery в Челси, руководитель магистерской программы для фотографов в Парсонской новой школе дизайна (программа охватывает 240 студентов и 43 сотрудника факультетов). Дважды председательствовал в Национальном совете фотожурналистов Америки (ASMP), был президентом фонда ASMP и председателем комитета по стратегическим исследованиям. Читает лекции по всему миру об аспектах ведения бизнеса в сфере художественной фотографии, современного видеоарта и работы с инсталляциями. Курировал многие выставки в США и других странах, в т.ч. выставку в Эрмитаже, в Санкт-Петербурге. Художественные работы выставлялись в галереях по всему миру.