- В Самаре начался проект Samara Ground 2020, в котором задействованы знаменитые стрит-арт-художники. Как вы смотрите на подобные проекты? Что они дают городу?

- Я считаю, что для городов подобные проекты важны - они исполняют много разных функций. Первая функция - образовательная, потому что привлекается очень много людей в дискурс о современном и уличном искусстве, ведь с арт-объектами взаимодействуют разные поколения и социальные группы. Второй момент - туристическая сторона. Когда в городе появляются объекты современного искусства, в том числе различные расписные фасады, это так или иначе влияет на туристические потоки. Это помогает туристам выстраивать правильные маршруты, как раз так, чтобы захватывать больше каких-то ключевых точек в городе. Из этого следует большое количество публикаций о городе, и все приводит к тому, что даже малый и средний бизнес, который работает в зонах, где появляются эти арт-объекты, получает прирост покупателей и больший объем цитирования. То есть все начинает жить.

Помимо всего прочего, появляется еще и элемент негласной навигации в городе: люди говорят - "давай встретимся у такого-то объекта". И это тоже очень полезно, потому что так выстраивается коммуникация жителей с городом на доверительном уровне, и человек более расположен к тому, чтобы в городе появилось еще что-то более экспериментальное - больше художников, больше имен, больше объектов. Ну и, на самом деле, есть еще такой элемент, как джентрификация. Часто объекты искусства, которые как раз облагораживают не самые удачные районы в городе, влияют в том числе на рост цен на недвижимость. Таким образом, в проектах могут быть задействованы совершенно разные люди, предприниматели, город. То есть это такая большая экосистема.

- Что за проект вы будете представлять в Самаре? Расскажите немного о вашем эскизе и о вашей работе.

- Мой проект связан с набережной. На мой взгляд, это сейчас одно из ключевых для Самары мест. Я начал его изучать - смотреть, как люди там отдыхают, чтобы примерно понять и портрет аудитории, и насколько важно, чтобы с объектом началась та или иная работа. Мне показалось, что можно дать новый опыт зрителю, показать ему, что место, где ты отдыхаешь или работаешь, правильно менять, облагораживать, экспериментировать над ним. Я подумал, что для такой среды очень круто сделать контрастную работу, в которую будет погружаться зритель, и выбрал темную подложку, потому что она очень устойчива к таким условиям, как выцветание на солнце и всякие термические вещи. То есть это такая удобная, практичная тема - черный цвет. Во-вторых, черный цвет круто работает на контрасте с песком, который все окружает, и водой. Но чтобы это все работало правильно, нужен второй тон - тон, который будет уравновешивать всю работу по цветовой гамме. В этот случай попадает желтый, либо золотой цвет, потому что это близко к цвету песка и отражает солнечные лучи. Если бы это была полностью черная работа, она бы сильно нагревалась. Но за счет того, что золотой отражает, работа будет довольно долго находиться без каких-либо повреждений и прочего. Плюс этого цветового решения в том, что оно нетипично для этой среды, то есть оно вызывает у зрителей какой-то абсолютно новый опыт. Я всегда рад, когда зритель погружается в объект современного искусства и потом начинает иначе смотреть на вещи.

- На каком языке будет исполнена каллиграфическая надпись?

- Я работаю с каллиграфией, поэтому для меня очень важно, чтобы мои работы транслировали те или иные ценности. Одна из таких ценностей - это история о глобализации и каллиграфии будущего, которая неизбежно станет более мультикультурной. Мультикультурность будет отображаться не в том, что это какой-то тренд, а в том, что люди будут более открыты друг другу, будет меньше границ между странами, технологический прогресс позволит людям более просто общаться, и будет поставлен вопрос о сохранении культурной идентичности - в том числе того, как кириллица может сосуществовать вместе с латиницей, арабицей и так далее. Поэтому в данном случае я пишу текст на русском языке, но при этом интегрирую в этот текст очень большое количество графем из других культур, из других языков, показывая тем самым, что может произойти с нашей письменностью.

- Вы достаточно часто работаете в регионах. Существует ли какое-то иное восприятие аудитории ваших работ в регионах, отличное от столичного?

- Люди в регионах часто более готовы к тому, что что-то произойдет, связанное с искусством. Все из-за информационной повестки. В столичном и каких-то крупных городах информационная повестка перегружена огромным количеством событий, проектов и фестивалей. И за счет этого появление того или иного арт-объекта может быть практически незаметно для какой-нибудь социальной группы. Когда приезжаешь в регионы, понимаешь, что многие люди действительно переживают за то, что у них происходит, потому что они каждое событие видят и следят за ним. В таком случае ты чувствуешь гораздо больше ответственности перед этими людьми, потому что знаешь, что здесь будут с этим жить - показывать и рассказывать. То есть для меня важно оставить работу, которая станет примером для других - примером работы с другими художниками, примером, как качественно можно выполнить свою работу, как можно правильно презентовать ее с точки зрения контента, интегрировать ее в среду. То есть для меня это тоже своего рода где-то просветительская, где-то образовательная деятельность, вести которую, считаю, очень важно для современного художника. В этом плане мне очень нравится приезжать в города и видеть людей, которые хотят, чтобы что-то менялось.

- Иногда вас называют "фэшн-арт"-художником. Как вы  относитесь к этому?

- Я думаю, что это справедливо, потому что я работаю с каллиграфией. А каллиграфия - это очень гибкий вид искусства, которое может существовать в виде гигантской надписи на какой-нибудь площади, в виде какого-нибудь каллиграфического принта, даже в виде татуировки. Таким образом, мое поле деятельности абсолютно безгранично. Сегодня я могу работать над новым выпуском журнала Esquire: использовать диджитальные инструменты и сделать полностью верстку. А завтра я прилетаю в город делать нелегальный уличный объект. Послезавтра готовлю принты, которые появятся на какой-то коллекции одежды. Границы и возможности довольно широки, но требуется определенный уровень эрудиции и технических знаний, которые будут соответствовать уровню профессионализма, требуемого в разных сферах. Мое увлечение модой - любовь к этому направлению: изучение истоков моды, изучение современных фэшн-трендов, сравнение, как фэшн-тренды перетекают в графический дизайн, как дизайн потом проявляется в городской среде, как потом все вместе может взаимодействовать и как влияет сезонность тех или иных событий друг на друга... Для меня это часть большого исследования.

- Иногда объекты паблик-арта закрашиваются и уничтожаются. Как вы переживаете такое отношение к арт-объектам?

- На самом деле у меня с разными периодами творчества связаны совершенно разные взгляды на эту тему.  Поначалу я был уверен, что каждый объект нужно защищать с точки зрения ресурсов. Появляется один удачный паблик-арт объект - и он встраивается в городскую канву: появляется на многих фотографиях, вызывает определенные ассоциации, становится частью негласной навигации в городе. А для того чтобы арт-объект прижился, нужно минимум три-четыре года, потому что люди не сразу к нему привыкают, он не сразу становятся всем понятен, знаком и так далее. К моменту, когда люди уже полюбили арт-объект, он пропадает, потому что  его закрашивают или краска с него облетает. Я в этом видел много контрпродуктивности. Думал, что гораздо лучше выделить ресурс на поддержание работы, на ее небольшую реставрацию. А также заложить при изначальной росписи какие-то инструменты, которые позволяют поддерживать работу в должном виде, - может быть, покрыть работу лаком или следить за тем, как был подготовлен фасад, - то есть детали, которые могут быть не видны широкому кругу зрителей, но тем не менее важны для существования того или иного объекта.

Дальше, когда я сам начал делать различные городские проекты, я увидел, что не все настолько идеально с точки зрения вводных данных. Если фасад на солнечной стороне, то он неизбежно будет больше выцветать. Некоторые художники, например, работают с экологически дружественными красками на водной основе, - это другая техника и, соответственно, нельзя все равнять одинаково. Или, например, я расписываю площадь, по которой ходят. Я рад, что люди ходят по моей площади, делают на ней фотографии, что это часть их жизни. Но я понимаю, что каждый день, с каждым шагом площадь "стареет". В какой-то момент я узнал о таком движении, как "арте повере", в котором многие исследовали момент старения работы и пигмента краски и видели в этом свою красоту. И я подумал, что, наверное, зритель, который видит, что под его ногами что-то состарилось, сделает определенные выводы и почувствует любовь к искусству. Потому что искусство не вечно, искусство имеет свойство быть уничтоженным - его нужно ценить, когда оно есть, его нужно поддерживать. Нельзя насаждать идею, но подчеркнуть ее достаточно важно.