- Следует ли ждать увеличения цен на вина? Когда и на сколько?

- Цены поднимутся не на все вина, а только на зарубежные, то есть на все, что было привязано к евро и доллару. Подорожает ровно на столько, на сколько будет дорожать иностранная валюта.

Уже сейчас поставщики поднимают цены и просят оплатить пораньше предыдущие заказы. Если сравнивать с ценой бутылки, которая была, когда евро стоит около 85 рублей, то на сегодняшний день она выросла на 35%.

- Рост цен связан только с курсом валюты или есть какие-то дополнительные факторы? Например, не осуществляются поставки из какой-то страны.

- Нет. Только с курсом.

- Какие меры принимает компания в связи с ситуацией? Планируете сокращать персонал?

- Нет, очень не хотелось бы расставаться с кем-то. На данный момент конкретных планов еще нет. Мы пребываем в растерянности, как и все сегодня. Сейчас идет первая и очень эмоциональная реакция на происходящее, и еще не до конца ясно, к чему это все приведет.

- Изменится ли продуктовая линейка? Может быть, планируете сделать акцент на российские вина? И как вы думаете, с какими позициями вин будет сложнее всего работать: премиальные какие-то истории или средний сегмент?

- Я боюсь, что проблема будет прятаться в среднем сегменте. Мы уже видим, что цены именно на категорию этих товаров уползают вверх.

По поводу российского вина - мы всегда держим руку на пульсе и следим за этим рынком. Но, насколько я помню, по статистике в России потребляется около одного миллиарда бутылок вина в год, а из собственного винограда производится лишь около ста миллионов бутылок качественного вина. Поэтому, я боюсь, что если мы сделаем ставку исключительно на российское вино, то в какой-то момент можем столкнуться с дефицитом.

Но не стоит сеять панику раньше времени, ведь еще никакие решения не объявлены и ни один производитель еще не прекратил поставки в Россию. Пока каждый час все меняется. И есть лишь понимание, что в России нет столько вина, чтобы на всех хватило.

- Российское производство не сможет представить широкую линейку разнообразной продукции, к которой уже привык покупатель?

- Не сможет. Конечно, у российских вин свой узнаваемый стиль по всем регионам. Но в мире есть и другие стили, отличные от отечественного производства. Мы всегда держали разный ассортимент не потому, что нам не нравятся российские вина, а чтобы было разнообразие. Сегодня есть настроение попробовать такое вино, завтра - такое... Везде есть свои нюансы: одно постарше, другое помладше, одно свежее и искристое, другое какое-нибудь иное... Вариантов множество.

Не стоит упускать из внимания еще один момент. В Испании и Португалии есть кризис перепроизводства вина, им куда-то его надо девать. Российский рынок, может быть, и не так емок, как, например, американский, но это тоже большой кусок.

Правительство занято глобальными экономическими вопросами, но возьмем любого стандартного производителя вина в Испании - это какой-нибудь дедушка с небольшим производством в сто тысяч бутылок в год, а контракт с Россией у него на пятьдесят тысяч этих бутылок. Что ему делать? Куда девать это вино? Может быть, лидеры рынка, такие как Франция, очень хорошо продаются в Англии и в США, но как быть этим производителям? Они очень долго завоевывали российский рынок - и они не захотят его отпускать. Это ведь не такие корпорации, как всякие Volkswagen или Mercedes, для которых российский рынок не настолько и значим.

Мы ведем дела напрямую и общаемся с виноделами, знаем этих людей и в курсе, что для них российский рынок имеет большое значение.

- Вы говорили, что цены окажут серьезное влияние именно на продажи в среднем сегменте. Можете рассказать, почему именно так?

- Получается, что то вино, которое, допустим, стоило семьсот рублей, теперь будет стоить тысячу рублей. И, конечно, то вино, что стоило две тысячи рублей, теперь будет стоить три тысячи. Но люди, которые позволяли себе купить бутылку вина за две тысячи рублей, ощутят этот рост цены не так сильно, как те покупатели, которые платили за вино семьсот рублей. Ведь, скорее всего, в структуре доходов этих людей разная процентовка. Образно говоря, те, кто пьет вино за  две тысячи рублей - у них и зарплата не пятьдесят тысяч в месяц, а больше, и им будет легче приспособиться к новым условиям.

Мы ориентировались как раз на средний сегмент. Поэтому сейчас будем искать различные варианты, например, будем еще глубже уходить в изучение российского вина. Хотя мы отработали историю с российским вином еще в 2013 году, еще до того, как это было мейнстримом. Поэтому сливки с рынка мы уже сняли, но теперь будем изучать возможности дальше.

- Недавно прошла новость, что некоторые винные компании приостановили отгрузки иностранной продукции. Это как-то отразилось на ваших магазинах?

- Я не наблюдаю ажиотаж. Поставки приостанавливались на два дня у крупнейших импортеров, но потом они возобновились с переписанными ценниками. Они просто вслед за евро подняли цены.

Мы достаточно динамичная компания и продаем много вина, на полках оно у нас не залеживается. У некоторых, может быть, и получается так, что однажды купили бутылки и они у них давно лежат, а сейчас есть возможность это вино продать по старой цене. А мы это вино покупаем уже по другой цене и продаем, соответственно, с новыми ценниками.

- Уже были озвучены меры по поддержке бизнеса государством, например, мораторий на налоговые проверки. На ваш взгляд, насколько эффективна такая поддержка?

- В алкогольном бизнесе бухгалтерия прозрачна донельзя, включая онлайн-кассы. Здесь уже давно созданы все условия для прозрачной работы, которая упрощает нам общение с налоговыми органами.

- В вашем представлении, какую реальную поддержку могло бы оказать государство, чтобы сейчас поддержать ваш бизнес?

- Наш бизнес - это сложнейшая система человеческих и финансовых взаимоотношений и в целом настроений в обществе. Мне кажется, станет намного лучше только тогда, когда за столом переговоров, которые сейчас проходят, будет найдено какое-то решение. Поэтому хочется, чтобы политики уже о чем-то договорились. Хотя, видите, санкции вводятся мгновенно, а снимаются очень и очень долго.

- Недавно мир пережил кризис, связанный с пандемией. Как это отразилось на вашей работе?

- Мы хорошо работали и получили планомерное развитие, какое планировалось и до пандемии. Я не могу сказать, что пандемия как-то положительно или отрицательно повлияла именно на наш бизнес.

Хотя, может быть, при том же качестве работы, которую мы проделывали, возможно, выручка была бы больше, если бы не пандемия. Я этого не знаю.

Да, мы не достигли каких-то показателей в прошлом году. Сложно понять, с чем это связано, может, с тем, что люди стали меньше зарабатывать и, соответственно, меньше тратить на вино.

- Трудно прогнозировать поведение покупателей. Но как вы думаете, сейчас начнут скорее все скупать, пока цена вообще не улетела вверх, или, наоборот, все уже начали жестко экономить?

- Я думаю, что наша целевая аудитория не та, которая может себе позволить закупаться впрок. У нас большинство продаж некрупные - одна-две бутылки. Эта ситуация с "закупанием" возможна у других винных бутиков. Если у обеспеченного человека есть деньги и он знает, что никуда отсюда не уедет и будет пить вино, то почему бы и нет.

Если наши коллеги из винных бутиков вовремя не отреагировали на поднятие курса евро, то, возможно, это было бы выгодным вложением. Но сейчас уже поздно, все ценники уже переписали.

- За счет чего Vinoteca Friendly Wines сможет конкурировать с массовыми алкомаркетами?

- Мы всегда брали сервисом и уникальным ассортиментом. Ассортимент у нас в значительной степени отличается от массмаркетов, мы выбираем качественно другие вина. Мы с ними в прямой конкуренции и не были, хотя и работаем на одном рынке.

У нас есть идея бизнеса - мы пробуем все вина, которые берем на продажу, чтобы тщательно подходить к ассортименту, очень часто меняем продуктовые позиции, чтобы они не застаивались.

Какие у нас были конкурентные преимущества, такие они и остались. Тем более что мы все знаем, что массовый сегмент тоже сейчас поднимет цены.

- Сейчас все говорят, что надо держаться. Сколько сможете продержаться вы?

- Я не сомневаюсь, что мы продолжим нашу деятельность несмотря ни на что. Я не могу себе представить, что мы должны будем хоть один магазин закрыть. Я не знаю, что должно произойти.

В крайнем случае, если Европа перестанет грузить вина, будем ориентироваться на массовые вина Чили, ЮАР, Аргентины. Пока они доедут, будет какая-то просадка, но они все равно доедут.

Может, будет еще такая история, как с устрицами и пармезаном из Белоруссии. Я думаю, что может появиться какая-то государственная прокладка, через которую все будет отгружаться.

У нас, конечно, все уже оптимизировано дальше некуда - мы всегда старались не выходить на большие расходы, всегда считали деньги. Сейчас надеемся, что в свое время заключили хорошие договоры аренды и что комплекс антисанкционных мер поможет нам и дальше быть на плаву.