- На встрече с жителями Самары вы говорили о том, что «Культурный альянс» ориентирован на изменение миграционных и туристических потоков, брендирование региона и т.д. Какие конкретные шаги отделяют подписанное Самарой соглашение о культурном обмене от достижения этих больших целей?
 - Точечное финансирование то одного, то другого проекта мало что дает. Городу нужен глобальный проект, который объединяет все действия в систему. Для Самары мы готовы представить такой проект, который сделает этот город ключевым для Альянса и заметным на мировом уровне. Тут важно, чтобы мэр понял, что это нужно, и очень этого хотел. После того как рамочная концепция принимается, начинается работа. Сначала методическая, потом проектная, которая должна вылиться в целевую программу. Эта программа должна быть принята законодательным собранием. Должен быть правильно построен бюджет. Традиционно министерства культуры занимаются не обеспечением культурного досуга жителей, а поддержкой культурных деятелей. Эту систему нужно перестроить. Для министерства практически одинаковыми должны стать культурные субъекты, независимо от формы собственности. Если частная инициатива решает задачу эффективнее, чем государственная, она тоже становится предметом политики. Бюджет должен быть настроен на это.
 - Ваши противники говорят о давлении на художника, о том, что вы хотите указывать ему, что делать...
 - Существует задача организации насыщенного культурного досуга. Программа по ее решению не предполагает того, что кто-то будет всем говорить, что делать. Она предполагает, что если ты делаешь значительные, интересные вещи, ты будешь получать поддержку в рамках этой программы. Например, к Ширяевской биеннале могут быть претензии не по поводу того, что оно выставляет, а того, что она работает 3 дня, а не два месяца. Есть другое направление - формирование культурного наследия. Можно не заниматься досугом жителей, но если ты значительная фигура, которая формирует самарское культурное наследие, ты попадаешь в эту программу. Но ни в одной из этих программ нет такого, что художнику будут указывать, чем ему заниматься. Но и такого, что тебя будут поддерживать просто за то, что ты художник, тоже не будет. Придется что-то делать, проявлять активность. Думаю, что этот подход к искусству как к инструменту развития города тем и хорош, что он не предъявляет никаких требований к содержанию искусства. Будь лояльным, будь нейтральным, будь аполитичным, славь власть, украшай мою жизнь, будь благостным — эти претензии идут либо от политики, либо от бизнеса. У города другие пожелания: будь интересным, будь самостоятельным, будь уникальным, будь значительным.
- Почему вас так боятся в некоторых регионах? Например, в Ульяновске пытаются внедрять похожие на ваши стратегии, но при этом, как мне показалось, гордятся, что «не отдали родной край Гельману». 
- В Ульяновске мне была интересна ленинская тема, а они побоялись ее трогать. Я думал, например, памятник Ленину переименовать в памятник актеру, игравшему Ленина в каком-нибудь фильме, и так далее. Но скажу важную вещь: мои идеи не обязательно лучшие. Может быть, они родят идею более интересную, чем моя. Пока этого не происходит. Мне кажется, если ульяновский проект будет успешен, они с очевидностью придут к тому, что им надо в «Культурный альянс».
- Кстати, в чем принципиальная разница между программой «Культурная столица Поволжья», которая в свое время стартовала в Ульяновске, и программой «Пермь — культурная столица»? 
- Звание «Культурная столица Поволжья», «Культурная столица СНГ» - это такое переходящее знамя. Такая программа - стимулятор для той культурной среды, которая существует. Если бы мы считали, что у нас все нормально, но мы нуждается в более быстром развитии, такого рода проекты были бы очень эффективны. Они и сейчас не вредны, но польза очень локальна, потому что надо принципиально менять стратегию. Амбиции Перми и «Культурного альянса» гораздо больше. Цель тех «культурных столиц» — помочь местной культуре, а наша цель -  через культуру помочь городу. Мы хотим, чтобы культура играла ключевую роль в политике вообще. При этом я считаю, что в региональной политике культура должна играть гораздо более значительную роль, чем в федеральной.
- На баннерах «Культурного альянса» написаны слова «Современное искусство — современные мозги», сказанные президентом в ответ на предложение обязать всех чиновников слушать лекции по современному искусству. В одном из интервью автор этого предложения художник Дмитрий Гутов пытался объяснить, чему конкретно современное искусство может научить чиновников, но, по-моему, так и не смог. А вы что вкладываете в этот девиз?
- Можно говорить о нескольких вещах. Во-первых, современное искусство учит смотреть в будущее. У нас большинство политиков вместо будущего предлагают разные варианты прошлого. А художники всегда смотрят вперед, первыми осваивают новые технологии. Например, Интернет первыми освоили они. Дело в том, что художники живут в условиях жесточайшей конкуренции и все время находятся в поисках новых средств выразительности. Второй фактор -  это менталитет. Я общался со многими губернаторами и спрашивал, в чем главный дефицит? Мне отвечали: «Нет предпринимателей». Я спрашиваю: а что это за менталитет, какой там паттерн поведения? И мне описывают менталитет художника. Бизнесменов, которые готовы чем-то рулить, много. А предпринимателей, людей, которые готовы что-то предпринять, что-то создать с нуля, не хватает. При этом речь необязательно о бизнесе, это может быть социальная программа, например. То есть современный художник воспроизводит определенный тип менталитета, который потом может реализовываться в этих предпринимателях. Третье, конечно, - это глобализация. Современное искусство очень четко дает понять, что мы являемся частью глобального мира. Проблемы чиновников в Самаре — не самарские, а всеобщие. У нас все рассуждают о помощи промышленности. «Она умирает, давайте ее возрождать». Но во всем мире промышленность уходит из городов. Это называется постиндустриальное общество. Так может быть не надо сохранять промышленность, а надо готовиться к этой новой жизни? Ну и стратегичность мышления. Художник - это всегда стратег. Он не действует по инерции. У нас Чиркунов (губернатор Пермского края) сделал такой забавный эксперимент. Он заставил всех своих чиновников записать две цели своей деятельности. Только две цели, которых ты хочешь добиться на своем месте. Это произвело целую революцию. Очень важно научить людей стратегически мыслить, потому что, когда ты определяешь цели, сразу понимаешь, что ты делаешь зря, не так.
 Современное искусство очень зоркое. Оно может проявить многие явления, которые еще не видны, или видны, но не понятна их острота. Иногда оно делает это через провокацию. У украинского художника Арсена Савадова был такой проект Deepinsider. Он делал проекты, в которых показывал, на что люди готовы пойти ради денег. Например, шахтеры надевали балетные пачки и в них спускались в шахты, потому что им не платили зарплату, а художник обещал им денег. Был скандал, но все-таки стал понятен и запредельный уровень нищеты, который заставляет людей идти на это. Начали с того, что ругали художника, который издевается над людьми, а вышли на то, что большинство населения живет за чертой бедности. 30% женщин на Западной Украине готовы зарабатывать проституцией.
- Вернемся к изображению президента на баннере Альянса. Спрошу прямо: что это — предвыборная кампания?
- В определенном смысле да. Надо понимать, что такое выборы. Есть бюрократическая машина, которая в обычном состоянии либо неприступна, либо трудно преодолима. Выборы — это момент, когда в этой стене появляется дыра. Власть начинает быть в чем-то заинтересованной. Я прекрасно понимаю, что «Культурный альянс» стал медведевской программой именно потому, что появилась такая дырка. Очень важно ее закрепить, поставить какие-нибудь двери, чтобы после выборов стена снова не стала непроницаемой. Это то, что я пытаюсь сделать за время, оставшееся до выборов. В этом смысле я очень рад, что удается делать это вокруг фигуры Медведева, а не кого-нибудь другого. У нас есть некое совпадение в трендах на модернизацию, то есть это не чистая конъюнктура. Я надеюсь, что как минимум до мая проект проживет в статусе президентской программы, а потом, когда будет формироваться новое правительство, удастся изменить его структуру. Министерства культуры, туризма (его надо отделить от спорта) и регионального развития должны быть в одном блоке. Тогда проект приобретет более системный вид.

Источник: www.vkonline.ru