- Насколько лична для вас история, рассказанная в "Жить"? Есть ли у нее какая-то биографическая основа?
- Нет, ничего биографического в нем нет. В фильме я показал какие-то вещи, которые я наблюдал, которые бередят мою душу. Я, например, лично видел пар изо рта мертвого ребенка во время его похорон. Необязательно переживать смерть близких для того, чтобы снять об этом кино. Надо просто внимательнее смотреть на людей, чтобы почувствовать их боль. Я бы никому не желал такого пережить, не думать об этом, но мы должны всегда быть к этому готовы. Это всего лишь часть жизни. Нужно жить. И когда смерть случится с нами, в этот момент мы должны быть не одни. Мы не можем забывать о том, что есть и другие люди. Обычно с таким горем человек остается один на один. Для меня очень важно, чтобы мы после этого фильма научились вглядываться в чужое горе и не то, чтобы препарировать его под микроскопом, но понимать его.
- В истории девушки Ольги в фильме вы поставили многоточие. Она уже сделала свой выбор и найдет ли она в себе силы жить дальше?
- Я не могу сказать, что будет с ней дальше. В моменты, которые она переживает, важно выйти из ада. Потом будет тяжело, плохо. Я знаю только одно: что-то будет. Готовый "рецепт жизни" тут дать невозможно. Когда зритель требует такого рецепта от меня, я затрудняюсь ответить. Я не знаю, что делать. Я не писал сценарий фильма с себя, я прожил все, что в нем есть, гораздо раньше, когда ничего подобного в моей жизни еще не было. Но я не знаю, какие шаги делать героине дальше: встретить принца на белом коне? Такого же, точно, не будет.
- Я не совсем пойму, что происходит в фильме с мальчиком. Это его сон?
- Это его бред. Он сходит с ума, все время находится в этом пограничном состоянии, поэтому ему вызывают врача. Вообще для детей свойственно замещать горе безумием. Как раз история мальчика составляет смысловой центр фильма. В ней точно говорится о том, что происходит с людьми в такой ситуации. Если поговорить с людьми, можно заметить, что многие из них живут в состоянии бреда. Даже когда ты видишь бога - это тоже бред. Ты находишься в измененном состоянии. Эти границы между реальностью и бредом я пытался стереть в фильме. Это на первый взгляд кажется, что у мальчика бред. А может, это и не бред?
- Помещая героев в пограничье между реальностью и безумием, и шире - жизнью и смертью, вы констатируете связь живых с мертвыми...
- Я знаю точно, что мертвые еще какое-то время приходят к любящим людям. Это выглядит всегда по-разному. Но они здесь, с нами. Наверно, они приходят для того, чтобы дать человеку возможность насладиться ими. Я не знаю ни одной истории, когда люди теряли близких и не видели их. Понятно, что "Жить" - кино, здесь все это показано утрированно. Но это, точно, есть.
Изначально, берясь за работу над фильмом, я ставил перед собой задачу показать конец света. Я потом узнал, что одновременно с "Жить" фон Триер снимал "Меланхолию". Я всегда знал, что личный, частный апокалипсис намного страшнее глобального, когда рушатся стены и человек падает в пропасть. Ничего подобного ни с кем не случится. Случается вот здесь (показывает на сердце).
- Есть ли в фильме бог? Вроде бы ему героиня Яны Трояновой адресует свой монолог.
- Бог в фильме присутствует не в христианском смысле. Я понял, что мир един и бог один, а религии его только делят. Религии появились из-за разницы менталитетов. Для героини Яны Трояновой бог - это Антон. Да, она произносит монолог, адресованный богу, и он приходит и ее спасает. Он говорит ей - жить дальше. Жить, что бы ни случилось, - это и наша обязанность. Мы можем и хотим жить. Но нужно покопаться в себе, поискать и найти смысл такой жизни.
- Когда Яна делилась впечатлениями от фильма, она говорила, что работа над ним повергла ее в состояние транса.
- Троянова работает на 100 процентов. Про некоторых актеров, с которыми я работал, такого не скажешь. Но Яна работает, переживая все глубоко изнутри и переживая снаружи.
- Большинство ролей в фильме исполнили известные артисты независимого русского кино: Алексей Филимонов, Евгений Сытый, Дмитрий Куличков. Вы специально отбирали узнаваемые типажи?
- Получилось и неспецильно, и в то же время специально. Так сложилось, что я увидел этих актеров в фильмах Мизгирева, Хлебникова и других авторов и захотел их снимать у себя.
- Вас наверняка ругали за "Жить". Как вы относитесь к критике?
- Меня всегда ругают. Я не обижаюсь на это. Я был в городах, где кино идет очень хорошо. В Екатеринбурге в кинотеатре "Салют" оно идет даже лучше блокбастеров. В Новосибирске показ собирает до 90 человек в зале. Прокат "Жить" и сейчас продолжается. Я, честно говоря, не люблю премьерные показы, на которые приходит бомонд, потому что его позвали. Я хочу, чтобы на мой фильм пришел обычный зритель, и пришел сам.
- Смотрите ли вы свой фильм вместе со зрителями на творческих встречах?
- Не смотрю. Когда я монтировал "Жить", я его 100 тысяч раз посмотрел. Когда фильм был готов, я только один раз его с удовольствием посмотрел в Роттердаме, потому что там была потрясающая проекция и потрясающий зал. Они позволили оценить качество замечательной операторской работы. На большом экране "Жить" воспринимается совсем особо. Мы и снимали его именно для большого экрана, на пленку. Поэтому люди, которые будут смотреть фильм дома, скачав "Жить" с торрентов, многое потеряют.
- С чем связан ваш интерес к кино в последнее время?
- В принципе, разницы между театром и кино для меня никакой нет, если смотреть на два этих искусства изнутри, с точки зрения творческого, производственного процесса. Но как зрителю мне конечно, интереснее смотреть больше фильм, чем спектакль. Я не очень люблю ходить в театр. В театре я в первый раз был на премьере собственной пьесы. Я же не из интеллигентной семьи и изначально больше интересовался кино.
- Я много слышал о том, что вашей следующей работой станет комедия в стиле американского мультфильма South park. Речь о сатире?
- Естественно, о сатире. Для русской традиции комедия как развлекательный жанр сама по себе неприемлема. Мы же все-таки хотим сделать страну лучше. Хотя можно сделать это и другим способом, как Америка: снимать г...но и зарабатывать на этом деньги.
- Близка ли вам сатира Салтыкова-Щедрина?
- Это один из моих любимых писателей. История семьи в "Господах Головлевых" для меня - страшная трагедия. Правда, сатира Салтыкова-Щедрина мне не очень и нравится. Она лобовая. Но тоже имеет право на существование.
- Тема "Господ Головлевых", в частности, распада семейных связей, проскальзывает и в "Волчке", и в одной из историй "Жить"...
- Конечно, если покопаться, то можно найти что-то общее. Вообще корни моих произведений растут из Стивена Кинга. Меня ничто в жизни так не впечатляло, как, например, роман "Сияние". Он для меня не то, чтобы страшный (меня вообще трудно чем-то испугать), но я понимаю главного героя, Джека Торренса.