Уроженец Самары, ныне живущий в Москве, художник Сергей Февралев известен широкому зрителю как автор уникальных декораций к фильму Карена Шахназарова "Белый тигр" и ленте Андрея Прошкина "Орда". Корреспондент Волга Ньюс связался с художником и поговорил о том, как исторический миф превращается в реальность.

- Как вы стали художником-постановщиком фильма "Орда"?
- Меня Андрею Прошкину предложили в качестве художника-постановщика знакомые продюсеры, с которыми я работал раньше. В киноиндустрии существует «сарафанное радио». Если ты зарекомендуешь себя профессиональным, творческим и неординарным художником, тебя люди, заинтересованные в результате, начинают советовать друг другу. Андрей Прошкин как раз искал художника. Ему, как молодому человеку, хотелось найти художника-постановщика соразмерно своему возрасту, чтобы было интересно работать. И ему посоветовали попробовать поработать со мной.

- Насколько увлеченно и сложно проходила работа над "Ордой"?
- Отвечая на этот вопрос, я мог бы написать книгу. Первые четыре месяца мы изучали исторические материалы. Я начал работу с того, что в исторической библиотеке познакомился с воспоминаниями об Орде путешественников Рубрука и Ибн-Батуты. Они, одни из немногих, кто действительно побывал в Золотой Орде в городе Сарай-Бату, описали царящие там нравы и сообщили ряд интересных деталей. Позже мы объездили многие археологические экспедиции, побывали на раскопках. Мне показывали находки, только что извлеченные из земли. Затем мы засели в музейных фондах, чтобы изучить и отфотографировать предметы, найденные во время предыдущих экспедиций. Ведущие специалисты консультировали нас по вопросам, касающимся архитектуры, быта, обычаев. Вся эта работа и стала обоснованием нашего замысла.
- Художник-постановщик — первый, кто материально создает и попадает в созданный им мир, живет в нем. Потом в этом мире обживаются режиссеры с актерами. Каково вам было существовать в мире "Орды"?
- Мы же не знаем, как все было на самом деле. Мы нашли лишь обломки этой цивилизации, и важно было, чтобы современный человек ощутил и принял ее. Мы делали фильм для современного зрителя и пытались апеллировать к его ощущениям. В нашем фильме существует сдвиг от настоящей истории к мифу. Ведь сюжет фильма - мифологический. У нас есть лишь сведения о том, что Алексий ездил в Орду, чтобы лечить ханшу, и факт, что он вернулся оттуда. А все остальное - плод фантазии автора, домысел. Мы обсуждали наши задумки с режиссером, оператором, продюсерами и придумывали свой мир, который потом перевели в чертежи и построили.
Мы старались воссоздать из простого, грубоватого материала прекрасный мир, специально играя на разнице восприятий каких-то вещей современным человеком и человеком средневековья. Так, в нашей "Орде" татаро-монголы, сидя на войлочных коврах, едят конскую голову и вытирают об одежду руки. Это вызывает у современного зрителя брезгливость. Но войлочный ковер - это часть степной культуры, конская голова, по воспоминаниям, - самое лакомое из придворных блюд, а пропитанные жиром одежды отталкивали воду и не давали мерзнуть после ночной влажности. Основная наша задача -  связать все это в красивый и целостный мир.
- На съемочной площадке было создано около 20 тыс. кв. м построек. Сколько времени заняло их сооружение?
- Это площадь всех декораций, построенных для кинокартины. Наша Орда состояла из юртового городка и самого Сарая с улицами, площадями, дворцами и крышей. Были построены четыре больших павильона: дворец хана, Успенский собор Москвы, ордынские бани и подземелье с огромной печью. Так же, на берегу реки, была возведена Москва XIV века. А что касается сроков, то, например, Сарай был построен за три месяца.
- Правда ли, что созданные вами декорации к "Орде" стали частью музея около села Селитренное, где проводились съемки?
- Правда. Во-первых, мы построили декорации в реальном историческом месте всего лишь в 10 км от настоящего Сарай-Бату, где сегодня проводятся раскопки. Археологи нам помогали и прямо с раскопок привезли грузовик настоящего ордынского кирпича для декораций. С помощью него нам удалось внести в фильм яркие детали, например, выложить из него полы на балконе, откуда стреляет пушка, ступеньки и многое другое. На строительство декораций приезжал губернатор Астраханской области . И когда он увидел размах и скрупулезность декораций, то распорядился сохранить их, объединив с раскопками в один туристический комплекс. Впоследствии я общался с человеком, который обслуживает и сохраняет этот объект, и он рассказывал, что, когда только взялся за это дело, над ним смеялись, а теперь завидуют, потому что к нему на экскурсии порой приезжают по 500 человек в день. Не уверен, что у нашей декорации была бы такая судьба, построй мы ее в другом месте. Например, у "Москвы", которую мы построили на Клязьме в районе Вязников, судьба другая. Она потихоньку разрушается, и каждое лето сгорает по нескольку построек. Просто у нее не нашлось дельного хозяина.
- Что было самым сложным в работе над "Ордой"?
- Строительство и съемка проходили в очень тяжелых условиях. Дело в том, что работа над картиной выпала на лето 2010 года. А, если вы помните, это было самое жаркое лето в России. В Астраханской области, где проходили съемки, градусник показывал до 50 градусов в тени. Некоторые работники даже обгорели. Но строители могли себе позволить одеться довольно легко, в отличие от артистов, игравших исторических персонажей, носивших тяжелые одежды даже летом. Были случаи, когда на съемках артисты массовых сцен падали в обморок. Так что самым тяжелым испытанием на фильме оказалась погода.
- Влиял ли как-то Андрей Прошкин на вашу работу? Чем он вам запомнился?
- Андрей очень требователен к качеству, что меня очень порадовало. Бывают режиссеры, которые говорят художнику, что его усилий никто не увидит и что они не так важны. Андрей же был очень скрупулезен и хотел, чтобы все выглядело подлинно, даже придирался к каким-то вещам. Меня это на самом деле только радовало, потому что такой подход помогал мне добиваться очень высоких результатов. И когда мне не выделяли какие-то средства на доведение декораций, он приходил на помощь и мы вдвоем уговаривали продюсеров на дополнительное финансирование, доказывая его необходимость для полноценного и качественного завершения работы. Андрей очень помогал мне и в человеческом, и в профессиональном плане. Слава богу, что у нас с Андреем получился хороший союз.
- Вы как-то взаимодействовали с актерами, в частности, с Розой Хайруллиной, Максимом Сухановым во время съемок?
- На самом деле, с Розой мы были знакомы и до "Орды", еще по Самаре. Поэтому мы, конечно же, общались. Это потрясающая актриса. По сценарию, у нее было мало сцен и ее роль считалась второстепенной. Но я считаю, что она заслуженно получила приз на Московском международном фестивале кино. У Розы было всего 11 съемочных дней, но за этот короткий промежуток времени она умудрилась из второстепенной роли сделать одну из главных в фильме. С Сухановым мы общались реже. Он человек закрытый, замкнутый. А мы, художники, стараемся не лезть в душу актеру, потому что понимаем, что актер работает над ролью, его вымучивает режиссер, заставляя делать какие-то вещи. И если какой-нибудь посторонний человек, будь даже художник, пройдет мимо и что-то ему скажет, он может сбить артиста с настроения. А мы все очень волнуемся за картину и стараемся сделать так, чтобы ничто не помешало нам создать хороший фильм.
- Видели ли вы фильм и остались ли им довольны?
- Меня все устроило. Я ждал даже меньшего. Ведь в кино постоянно получается так, что ты строишь много декораций, но не все из них задействуются в съемках. Или снимают, но не включают декорации в контекст, так что они выглядят, как какой-то приклеенный ненужный элемент. В «Орде» же все было по делу и правильно. Мы согласовали и подобрали нужный ракурс практически к каждой сцене. Фильм меня устроил полностью, даже во многом удивил.
- В фильме «Белый тигр» вы с художницей Ириной Очиной воссоздали кабинет Гитлера, где происходила ключевая сцена.
- Кабинет Гитлера - тоже миф. Карен Георгиевич поставил перед нами очень интересную задачу - воссоздать кабинет Гитлера, в котором герой находится уже после подписания капитуляции. Естественно, у зрителя возникает вопрос, почему сцена с Гитлером происходит после подписания капитуляции, когда на тот момент, как мы знаем, он был уже мертв. Пусть каждый сам постарается ответить на этот вопрос. А что касается самой декорации, то это вымышленное, несуществующее пространство, которое, по концепции режиссера, отражает сгусток культур, породивших фашизм. Немного Вагнера в живописи. Немного постГойи. Короче, декадентство, art nouveau, art deco. Все то, после чего человечеству захотелось шагать в ногу и петь марши. Надеюсь, с задачей, поставленной режиссером, мы справились.
- Как вы работаете: вам сначала дают сценарий, потом вы создаете пространство? Переживаете ли вы внутренне весь тот сюжет, который должен происходить в созданном вами мире?
- У любого творческого человека должен быть некий внутренний артистизм, благодаря которому после прочтения сценария у художника и возникает образ декорации, участвующей в сюжетной линии. Само собой, мы все наши придумки оговариваем с режиссером. Как сюжетная линия имеет экспозицию, завязку, кульминацию и развязку, так и декорации, идущие одна за другой, выстраиваются в свой визуальный ряд по развитию. И каждый интерьер отражает то характер хозяина, то конфликт сцены, а то и выражает подтекст происходящего. Все сцены выстраиваются по цвету, фактуре, сложности и ритму в отдельный визуальный сценарий.
- Причастны ли вы к созданию макета танка «Тигр», над которым работала самарская студия "Рондо-С"?
- Всего, что находится в кадре, так или иначе, касается художник. А тем более если речь идет практически об одном из главных персонажей фильма. Я нарисовал много эскизов этого танка, пока режиссер не утвердил один из них. Создавая образ призрака войны, некоего «летучего голландца» Второй мировой, мы с режиссером изменили форму «Тигра» по сравнению с оригиналом, стараясь оживить танк, придать ему характер живого персонажа. Умельцы, взявшиеся за такое безнадежное дело, как построить движущийся макет танка с нуля, нашлись в моем родном городе Самаре. На самом деле это была авантюра, потому что за такую задачу люди не рискуют браться даже в Голливуде. Авантюра не получилась. Мы, зная что рискуем, делали параллельно запасной танк на основе ИС-2. К сожалению, изготовители в Самаре столкнулись с огромным количеством трудностей, выбились из графика, и их детище приехало в Москву уже после окончания съемок. А в фильме снимался танк-дублер.
- Немного общих сведений: как вы стали художником, что привело вас в Москву?
- Я учился на факультете "Театр и мировая художественная культура" в Самарском педагогическом институте. Это была моя альма-матер, определившая мою дальнейшую судьбу. Потом работал в таких маленьких театрах, как "Самарская площадь" и "Мастера сцены", ставил спектакли в павлодарском и тюменском театрах. Со временем в Самаре мне стало тесно, показалось, что художнику здесь не хватает размаха, скорости. Здесь все решается намного медленнее, чем в Москве. Поэтому я перебрался в столицу. Но, переезжая, я не думал о том, что буду работать в кино, надеялся только на то, что где-нибудь да пригожусь, потому что умею многое. Судьба сложилась так, что сначала я долгое время был помощником художника в кино, художником-декоратором, потом ассистентом художника-постановщика. Эти должности - хорошая школа, за счет них я безболезненно переквалифицировался из театрального художника в художника-постановщика кино.
- Правда ли, что вы еще и музыкант? И какое место занимают в вашей жизни занятия музыкой?
- Правда. Я сам писал музыку, стихи и сам же их исполнял. Выступал в рок-коллективе, концертировал под фортепиано, работал в составе камерного квартета (две гитары, скрипка, флейта) и экспериментировал со скрипкой и виолончелью. К сожалению, в Москве я уже практически не выступаю. Очень хочется быть востребованным, делать то, что кому-то нужно. Как к художнику ко мне обращаются многие. А что касается моих песен, то до них никому нет дела, и это, скорее всего, потому что я делаю в этой сфере что-то, возможно, не очень интересное для людей. Так что песни остались для кухонных посиделок. Они терпят.
- Как живет художник-постановщик?
- Кино - это производство, сродни заводу или стройке. Творчества здесь 10%. Помимо того, что ты придумал декорацию, отобразив ее в эскизе, ты еще должен сделать чертежи, разработать все детали, составить смету, написать заявку на деньги, выбить деньги, поехать на стройку, заказать материалы, договориться с транспортной компанией и многое другое. Это большая работа, не только творческая, но и техническая. Из-за того, что у нас в стране все разрушено и находится в странном некоммерческом состоянии, эта работа занимает практически круглые сутки. Ты все время думаешь то об образе, который должен создать в фильме, то о том, как завтра отчитать поставщика за сорванную поставку дерева на стройку. Пытаясь создать серьезный образ, характер, художник часто сталкивается с приземленными производственными проблемами.
- Над чем вы будете работать в дальнейшем?
- Что будет дальше, угадать трудно, ведь жизнь уникальна. У меня уже был случай, когда я пришел работать на одну картину (не буду ее называть) и она закрылась. И я даже не могу предположить, какой выбор ждет меня дальше, сделаю ли я еще какую-либо серьезную работу. Легче говорить о том, что уже сделано, а не о том, что будет.