Встрече с режиссером предшествовал показ его фильма 2010 г. "Бриллианты. Воровство" с Ренатой Литвиновой и Дианой Вишневой. Черно-белый фильм начинается с произошедшего в Ленинграде в 1927 г. похищения бриллиантовой броши в ювелирном магазине.

Как и многие работы, эта получасовая картина Хамдамова построена на ассоциациях, полна метафор, аллюзий, реминисценций, отсылающих к произведениям мирового кинематографа и искусства вообще. Режиссер Хамдамов не рассказывает историю, а показывает ее, потрясая зрителя безупречно красивыми кадрами, органичным сочетанием визуального и музыкального рядов.

После показа на сцену вышел автор фильма и стал общаться с публикой. Разговор, однако, шел больше не о показанной картине, а о жизни и творчестве режиссера вообще. Зная о том, что Рустам Хамдамов не любит давать интервью, публика поначалу робела. Однако словоохотливый режиссер сам вел беседу, предлагал зрителям задавать вопросы. Он говорил тихо, но много, давая развернутый ответ на каждый вопрос. И часто его ответ превращался в интереснейший монолог.

Рустам Хамдамов поговорил со зрителями о многом: о роли метафоры в кинематографе, своем понимании реализма в кино, школе актерской игры, преемственности собственного творчества по отношению к кинематографу до начала 1950-х гг., печальном состоянии современного кинематографа.

"Быть не таким, как все, очень трудно, но необходимо", - сформулировал свое творческое кредо режиссер.

Ниже представлены фрагменты беседы с Рустамом Хамдамовым - режиссером и художником.

- С какой идеи возникли "Бриллианты"?

- Я не думаю, что у меня в голове есть какая-то готовая концепция. Она появляется значительно позже, а сначала рождается образ. Лишь позже ты думаешь: как же его удачно воплотить? Еще Лотман сказал, что форма определяет содержание. Кстати, у "Бриллиантов" будет два продолжения с новыми героинями. Следующей работой станут "Рубины": в этом фильме героиня будет убийцей. В одной из последующих работ я обязательно сниму Татьяну Доронину. Более того, я хочу, чтобы она играла на фортепиано, как выдающаяся пианистка Мария Юдина.

- В своих фильмах вы интересно работаете со светом. Вы специально занимаетесь этим вопросом?

- Да, конечно, я этим занимаюсь. Сейчас снимают кино, делая специальные костюмы, декорации. Например, Сергей Соловьев хорошо одевает, гримирует актеров, строит яркие декорации, и они в его фильмах во все вмешиваются. Во время работы над фильмом режиссеру обязательно нужно во все вмешиваться, объяснять, как работать со светом и прочим. Иначе картина будет испорчена. Вы же не доверяете таджикам, когда строите дом, и обязательно контролируете процесс.

- Как вы относитесь к тому, что сделал Михалков с "Нечаянными радостями", превратив их в "Рабу любви"?

- У меня был сценарий Горинштейна и Кончаловского - редкая гадость. Поскольку съемочный процесс сопровождала страшная цензура и всех участников съемок мучили со сценарием, мы с редактором подделывали сценарий, все время всех обманывали, не показывали текст, на худсовет представляли якобы отснятый материал. В тайне я сумел отснять 60% ленты. Сами подумайте: возможно ли было в Советском Союзе снять фильм про то, как две сестры спасают страну от большевиков, собирая ковры и надеясь на то, что, по поверью, все собранные ковры обеспечат мир во всем мире? Мы, конечно, изучили все произведения, где,так или иначе, затрагивается тема ковров. Что-то уже начало получаться - и вдруг... Как будто трактор проехал, и картины не стало. При этом я до сих пор дружу с этой страной и правительством, и мне кажется, что все хорошо. А на самом деле все плохо.

- Но ведь Михалков использовал ваши рисунки в работе над "Рабой любви"?

- Да, использовал. Но они помогли ему как мертвому припарка. И вообще у него в фильме получилось все другое. Здесь дело в другом: меня постоянно обворовывают, крадут мои идеи. Допустим, если я в фильме снимаю грибы, Бекмамбетов тотчас делает свою рекламу с грибами. Если я в "Бриллиантах" снял черный шар, он тотчас появляется и у Бекмамбетова. Я даже не подпускаю таких людей к себе. Мы живем в разных измерениях: они по Фаренгейту, я - по Цельсию.

Напоследок публике показали фрагмент фильма Рустама Хамдамова "Нечаянные радости", после чего режиссер откланялся.