Каждый месяц в Музее модерна известные самарские искусствоведы, историки рассказывают слушателям о проявлениях эпохи модерна в живописи, архитектуре, моде и повседневной жизни того времени. На этот раз Наталья Эскина рассказала о гранях русского модерна в музыке.

"Почему-то в первых рядах искусства выступают архитектура, живопись - то есть то, что можно увидеть глазами. Музыку также можно услышать с точки зрения модерна, - начала она свою лекцию. - В музыке эпохи модерна можно проследить родство с очень уважаемыми эпохами барокко, рококо, романтизма, которые выпускают свои "щупальца" на протяжении столетий. Модерн старался всячески объяснить слушателям, чего же он хочет. Потому что нарушались очень многие законы музыкального языка, возникало что-то новое. Музыка модерна - это извилистые, мягкие, мелодические линии и ошарашивающая необычность".

Свое внимание лектор остановила на двух выдающихся композиторах ХХ века - Александре Скрябине и Всеволоде Задерацком. И если имя Скрябина известно, причем самой широкой публике, то наследие композитора Задерацкого только начинают открывать для себя как музыканты, так и слушатели. На протяжении всей своей жизни Задерацкий не имел возможности публиковаться, исполнять свои произведения публично. Всю свою жизнь он писал в стол. Однако сейчас, спустя 60 лет после его смерти, музыковеды и исполнители единодушно признали, что это музыка выдающегося композитора.

"Когда слушаешь его произведения, - говорит Наталья Эскина, - понимаешь что рядом с Рахманиновым, Скрябиным, то есть композиторами такой величины, было еще и третье равновеликое имя, а может быть, даже и крупнее. С совершенно не известным для нас языком, неизвестным драматургическим строем".

На вечере прозвучали фортепианные прелюдии Всеволода Задерацкого в исполнении самарского музыканта Павла Назарова. Слушателям был представлен фрагмент с концерта, проходившего в Самаре весной этого года.

Пятую сонату Скрябина собравшиеся услышали также в записи, в исполнении музыканта, который на протяжении многих лет был концертмейстером Дмитрия Хворостовского, - Михаила Аркадьева.

"Луначарский музыку Скрябина называл музыкой революции, - предваряя исполнение, рассказала Наталья Эскина. - Вероятно, так был настроен слух, и считали, что это революционное преобразование. На самом деле это преобразование всего, что мы привыкли слушать".