Фильм снят во Франции по заказу Лувра. Александр Сокуров планировал показать его на Каннском фестивале, но там его не взяли. Заказчики, видимо, ожидали, что режиссер снимет нечто, подобное "Русскому ковчегу", когда на фоне залов "Эрмитажа" были представлены отдельные страницы истории нашей страны. Но нынешняя музейная картина оказалась более объемной и многоплановой. Режиссер напомнил о неприятной странице в истории Франции - коллаборационистской политике ее правительства в годы немецкой оккупации во время Второй мировой войны, что, видимо, и вызвало разочарование заказчиков и отборочной комиссии Каннского фестиваля. Так что премьера фильма состоялась на Венецианском фестивале 2015 года. А в российский прокат фильм вышел на следующий день после превью-показа.

В этом фильме, как и во многих других сокуровских картинах, не стоит искать жесткой сюжетной линии. Есть несколько историй, происходящих в прошлом, в настоящем, а также в фантазиях режиссера. Они свободно перетекают одна в другую. Кадры французской хроники сменяются подробным показом старинных портретов и других экспонатов из коллекции музея, те, в свою очередь, - хроникой блокадного Ленинграда ("бедствие - ниже ада", говорит рассказчик), когда некому было убирать трупы с улиц, а в "Эрмитаже" разместилась мастерская по изготовлению гробов.

Время от времени рассказчик (сам Сокуров) у себя дома общается по интернет-связи с капитаном грузового корабля Дрейком, везущим контейнеры с музейными предметами, а судно из-за бури начинает терпеть крушение. Игровые эпизоды рассказывают о судьбе Лувра во время оккупации Франции нацистами; о встрече в Париже немецкого генерала графа Метерниха, который должен установить контроль над коллекцией Лувра, и директора музеев Франции Жака Жожара. Неожиданно они находят общий язык и даже становятся приятелями - граф оттягивает время, придумывая поводы не вывозить коллекции из тех замков, в которые она была спрятана накануне войны.

Режиссер-рассказчик постоянно играет со зрителями. Первый кадр - фото Льва Толстого, которое сопровождается словами: "Смотрит, как будто знает, что нас ожидает". Потом Толстой появляется снова, но уже мертвый. "Господин Толстой, проснитесь", - говорит рассказчик. А в следующем кадре вместо великого писателя - просыпающийся солдат в нацистской форме.

Иногда Сокуров обращается к зрителям напрямую: "Вам еще не надоело меня слушать? Осталось, кажется, совсем немного. Потерпите". Время от времени в музейном пространстве появляется привидение по имени Марианна в одежде, какую носили женщины из простонародья во времена Великой французской революции. Она повторяет одну и ту же фразу: "Свобода равенство, братство!"  Иногда рассказчик начинает общаться с появляющимся в музейном зале Наполеоном, который представлен в ироническом свете. Среди обилия картин он ищет те, на которых изображен он сам, и говорит с гордостью: "Это я. Без меня ничего нет". И даже когда в кадре появляется "Мона Лиза", он, словно по инерции, повторяет: "Это я".

Как и большинство других сокуровских фильмов, эта картина - неспешное размышление. О путях европейской цивилизации, о власти и искусстве, о тех странных играх, которые вершит судьба с целыми странами и отдельными людьми. В этом смысле характерен финал фильма. Рассказчик предсказывает директору музея и его немецкому приятелю, как сложится их дальнейшая жизнь и что станет с их странами. Жак Жожар смотрит недоумевающе. И отвечает: "Это бред". Кто может знать наверняка, что станет с нами через недолгое время? Это лишь один из тех вечных вопросов, которые читаются в этом фильме.