- Сколько было черновиков перед тем, как трилогия о Безымянке вышла в печать?

- Черновиков у меня всегда два: сначала я пишу от руки, а потом перепечатываю на компьютер. Электронный вариант правится бесчисленное количество раз. Но главных черновиков никто не увидит -  я думаю над книгами, без преувеличения, годами. За долгое время сюжет, герои и детали проходят жесткий отбор, и, конечно, учет этим вариантам я не веду.

- Даете читать черновики близким? Как реагируют? Часто критикуют? Как вообще вы относитесь к критике и самокритике?

- Да, у меня есть фокус-группа из друзей и знакомых, никто из них не занимается литературой. Так что все написанное мной тут же проходит испытание на живых людях. Это полезно для текста.

К критике отношусь очень спокойно. Если мне указывают на фактические ошибки (а они случаются, как бы ты ни старался их избежать) - я исправляю. А все остальное - это вкусовщина. Мы живем в эпоху Интернета, и каждому из нас достанется быстрая критика, чем бы он ни занимался.

- С какого возраста пишете? Были ли еще книги до трилогии?

- Постоянно пишу с подросткового возраста. До "Безымянлага" были рассказы и серии рассказов. Вряд ли они когда-нибудь будут изданы, да это и не нужно. Я уверен, что любой начинающий писатель должен экспериментировать. Впрочем, поиски себя в творчестве не должны заканчиваться никогда. А с "Безымянлагом" мне повезло: первый роман - и меня сразу заметили.

- Не имеющие представления о работе писателей убеждены, что те пишут по вдохновению. Сами писатели склонны говорить, что это рутинная работа: каждый день выдавать определенное количество страниц, бесконечно корректировать написанное, быть дисциплинированным, организованным. Чем в работе руководствуетесь вы?

- Мне нравится пример Сергея Есенина, у него такой яркий образ "поэта-гуляки": зашел в кабак, намахнул - и душа разродилась шедевром. Конечно, это ерунда. Достаточно посмотреть на его черновики, чтобы понять, сколько там работы. А еще он много читал.

Поэтому могу только подтвердить все, что вы сказали. Вдохновение - секундное чувство, оно может подарить хорошую идею или удачную метафору, но сто страниц оно за тебя не напишет.

- Дисциплина - это о вас? Какие качества должны быть присущи писателю, по-вашему?

- Да, и я сам не перестаю этому удивляться. Никогда не считал себя дисциплинированным, но писательство сделало меня именно таким. Секрет прост - мне нравится этим заниматься, потому и заставлять себя не приходится.

Все писатели очень разные, "правильных" качеств быть не может. Я знаю даже таких, кто страдает от своего таланта, борется с ним, преодолевает и в этом черпает силы для творчества. Для меня это странно, но литература прекрасна своим многообразием, и подходы к ней должны быть разные.

- Как вообще построен обычный день писателя?

- Я пишу по ночам. Иногда пишу от руки, иногда перепечатываю, иногда правлю написанное - по настроению. Если тепло - стараюсь прогуляться после работы: перед рассветом хорошо думается. Зимой обычно готовлю еду, не знаю почему, но многие идеи мне приходят на кухне.

- "Безымянлаг" - книга с серьезным историческим подходом. "Улица свободы" - тоже частично история. "Обмен и продажа" - вроде бы художественный вымысел, как вы пишете в конце. Однако, если верить криминальной самарской прессе, банды все еще существуют. Насколько далеко Самара 2020-х шагнула от "лихих 90-х"?

- Организованная преступность в том или ином виде была всегда, и большая ошибка - думать, что когда-то было по-другому. Бывают времена, когда ее больше, иногда меньше, но она никогда не исчезает. И эта темная сторона всегда готова проявить себя.

1990-е в том самом виде не вернутся, как не может вернуться любое другое прошлое. Но если слабеет экономика - увеличение преступности неизбежно.

- Работа над какой из книг трилогии была самой трудной?

- "Обмен и продажа" - она завершала трилогию, и сюжет у нее был строго расписан и продуман, мне не осталось никакого пространства для творчества, и я сам стал собственной стенографисткой. Вот тогда мне потребовалась вся дисциплина. Все самое интересное было уже готово, оставалась только работа. Это изнуряет, и я извлек из этого уроки.

- В "Обмене и продаже" вы описываете 1994-95 годы. Вам тогда, как понимаю, было 10 лет. А из своей жизни вы помните какие-то примеры той эпохи?

- Человеческая память так устроена, что детские воспоминания - самые яркие. Неудивительно, что в мировой литературе так много книг о "детских годах". Так что в каком-то смысле я помню начало 1990-х гораздо лучше, чем, например, прошлый год. Когда я в "Обмене и продаже" описывал ларьки на площади Кирова или Безымянский рынок, я все это брал из своей памяти.

Градозащитник Андрей Кочетков: "Город со своим вкусом может лучше конкурировать за жителей"

В интервью Волга Ньюс градозащитник, зампредседателя Самарского реготделения Общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) и идеолог "Том Сойер Феста" Андрей Кочетков рассказал о главных проблемах Самары: о том, почему сейчас никто в старом городе не застрахован от расселения, почему тормозится работа с историческим поселением, как можно привлечь инвесторов к покупке деревянных домов и, главное, за чей счет должна сохраняться самарская уникальность.

Образы, ощущения всегда ярче, если пережил их сам. Мне легко представить мою любимую улицу Свободы, какой она была 30 лет назад, - свет, зелень, запахи, тогда на ней жили иволги, и я помню, как они поют. Иногда по утрам приезжала настоящая телега, запряженная лошадью, привозили молоко. Для городского ребенка это было удивительно.

- В ваших произведениях много узнаваемых топонимов, что делает книги особо занятными для самарцев. Ждать ли в будущих работах этих "топонимических акцентов" ? И, кстати, о будущих работах - над чем вы работаете сейчас?

- Пишу большой по объему роман о падении Волжской Булгарии - вторжение монголов, 1237 год. Эта книга о Средней Волге, и хотя прежние названия мест почти не сохранились, любой волжанин узнает родные места. Там очень много о Жигулевских горах (тогда они назывались Печенежскими) и о самой реке, она главная героиня.

Еще в ближайшее время выложу в общий доступ серию повестей. О чем они и какими будут - пока секрет. Но, надеюсь, удивят читателей - это будет совсем не похоже на мои предыдущие книги.

- В беседе с Волга Ньюс пять лет назад (тогда готовилась презентация первой книги из трилогии) вы рассказывали, что отправляли "Безымянлаг" в разные студии в качестве сценарной заявки, но тогда дальше идеи дело не пошло - из-за отсутствия денег на съемку "ретро" и создание реальности 1940-х годов. Однако другие части трилогии тоже очень кинематографичны, с увлекательным сюжетом. Да и эпоха "помоложе", не нужно закладывать условные "полкило платины" на костюмы и декорации. Есть ли сегодня планы запуска этих книг на экран?

- Литературный и киношный миры - очень разные и живут по разным законам. Я сейчас не о творчестве говорю, а про сам бизнес. Для того чтобы экранизировать произведение, нужно заниматься исключительно этим, а у меня просто не хватает на это времени. Но вот в этом марте одна студия снова попросила прислать им синопсис "Безымянлага". Может, когда-нибудь из этого что-то и получится.

- Из того же интервью 2016 года: "У меня есть весьма амбициозная цель - попытаться создать мифологию городских окраин". Насколько продвинулись в реализации?

- В 2016 году я имел в виду Безымянскую трилогию, тогда свет увидела только первая книга. Две следующих, "Улица Свободы" и "Обмен и продажа", как раз и развивают тему "мифологии городских окраин". Все три книги рассказывают историю Безымянки второй половины XX века, так что для меня вопрос закрыт, свою цель я выполнил. А насколько хорошо у меня получилось - судить читателям.

- Что думаете о феномене городских волонтеров, например, о проекте "Мой Металлург"? Это стало, прямо скажем, приметой времени. В чем истоки, насколько это важно и нужно?

-  Все именно так - настоящая примета времени. Люди самоорганизовываются, пытаются решать проблемы мест, где они живут, делать их лучше, изучать и сохранять их историю. Мне кажется это настолько естественным, что я даже не задумывался, каковы истоки этого. Наверное, раньше в нашей стране все это решалось на уровне власти, и это, пожалуй, не всегда хорошо.

Профессор Михаил Перепелкин: "Гуманитарное знание необходимо естественнонаучному, чтобы оно не съело само себя"

2021 год объявлен в России Годом науки и технологий. Портал "Волга Ньюс" запустил серию интервью с учеными и "технарями", в которых они рассказывают о своих изысканиях и их значении. Пока героями этих материалов становились исключительно "физики". Мы решили обратиться к представителю "лириков" и, помимо прочего, расспросить о значении гуманитарного знания для науки в целом. На предложение побеседовать на эту непростую тему откликнулся Михаил Перепелкин, профессор филфака Самарского университета, научный сотрудник Самарского литературно-мемориального музея им. М.Горького, автор сотен научных и краеведческих публикаций. А чтобы уравновесить текст, мы взяли комментарии у профессора Владислава Блатова, заведующего кафедрой "Общая и неорганическая химия" СамГТУ, и специалиста по теории информатики Германа Дьяконова.

Люди должны чувствовать, что этот город, район, дом принадлежит им. Да, это не всегда просто, особенно когда речь идет о благоустройстве, но если ты вкладываешь себя, то и место становится по-настоящему родным.

- Есть ли книга, которой особенно гордитесь?

- Называю это "пятиминуткой самовосхваления". Больше всего в "Безымянской трилогии" мне нравится не отдельная книга, а то, как получилось рассказать о судьбах героев, мест и вещей, их пути длиною в 50 лет. Не все персонажи заметны в последующих частях, но внимательный читатель может обнаружить каждого. Это одновременно и литературная игра, и правильный, как мне кажется, способ повествования. Вот этим я горжусь.

- Насколько благодарен труд писателя? Удается ли зарабатывать на этом?

- На одном человеческом теле хватит пальцев, чтобы пересчитать всех современных русских писателей, кто действительно этим хоть сколько-то зарабатывает. Но кому вообще живется легко? Так что в финансовом плане - нет, неблагодарный. Но разве есть в мире более ценная вещь, чем заниматься любимым делом?

- Как относитесь к пиратским ботам, где можно бесплатно качать книги авторов? Отстаиваете авторское право?

- В современном мире невозможно приватизировать информацию. Книга является моей только до тех пор, пока лежит на моем компьютере, с того же момента, когда она появляется в Сети, - она принадлежит всем.

Я не зарабатываю на своих произведениях, тем легче мне поддерживать свободу доступа к любым знаниям. Так, что это вопрос, скорее, к книгоиздателям (это относится и к электронным версиям) - им надо думать, как на этом зарабатывать и как искать новые модели на рынке, если старые больше не работают. Дело писателя - писать.

- Вы упоминали, что ваши любимые писатели - Набоков, Достоевский, Джойс, Кормак МакКарти. Добавилось ли что-то к этому списку за пять лет? Кого из современных писателей можете рекомендовать?

- За последние годы я очень много прочитал современного фэнтези, фантастики, детективов. У людей бытовало предубеждение, что жанровая проза уступает "высокой". В XXI веке все изменилось, прямо на наших глазах происходит взлет жанровой прозы. Это настоящая революция, которая происходит прямо сейчас, и мне жаль, что многие из-за сложившихся стереотипов пропускают замечательные книги.

Я могу долго об этом рассуждать, но лучше просто почитать Кадзуо Исигуро, Нила Стивенсона, Паоло Бачигалупи, Брендона Сандерсона, Джо Аберкромби и убедиться в этом лично.