- Какое направление вам сейчас близко, какие темы интересуют?  
 - Прежде всего, лирика и философия в скульптуре. Для меня это самое главное направление. В моих скульптурах есть и постмодернизм. Наряду с реалистическими работами я нахожу стилизованную форму, которая отображает образ. Вообще в работе должны быть образное состояние и гармония в сочетании форм. Я всегда стараюсь передать существование формы с эмоциями. Дерево крашу в основные цвета: красный – это огонь, зеленый – земля, белый – воздух, пространство. Бронзовая краска как солнечный луч объединяет скульптуру.
 - Как у скульптора происходит выбор материала для работы?
 - Художник изначально должен мыслить скульптуру в определенном материале. Если бронза позволяет делать дыры, выходы деталей, то камень, дерево создают более плотные и обобщенные формы. Еще разница в том, что бронза – это наполовину твоя работа, потому что пока лепишь, ты ее ощущаешь, а дальше техническую работу выполняют форматоры, литейщики и чеканщики. В камне или дереве ты делаешь все сам – от эскиза до готовности. Я работаю только с натуральными материалами – дерево, камень, металл. Камни бывают различные – известняк, мрамор, гранит. Чем больше сопротивляемость материала, тем это интереснее для скульптора. Меня так учили. Поэтому работать, например, с пластмассой – это несерьезно.
 - Какие работы можно увидеть на вашей выставке в Сызрани?
 - Я показал и реалистические скульптуры – например, семья Аксаковых, портрет Галины Вейс, Николая Чудотворца, Андрея Первозванного. Мне также интересна философия в скульптуре – на выставке среди них «Колесо истории» и «Состояние души» в бронзе, деревянные скульптуры «Покровка», «Крылатая», «Первый поцелуй», «Страсть». Я люблю играть с формой.
 - Для вас важно, что чувствует зритель?
 - Отношение зрителя - это самое важное для художника, потому что когда сидишь в мастерской и что-то делаешь, ты как будто пресыщаешься этой скульптурой и в дальнейшем уже не чувствуешь ее. А когда ты ее показываешь на выставке зрителю и видишь светящиеся глаза, осмысленно смотрящие на твое произведение - тогда ты понимаешь, что твое произведение состоялось. Ощущения другого человека соприкасаются с моими, это очень приятно, возникает понимание. Есть скульптуры, которые не вызывают эмоций, чаще всего они досконально сделаны – точно переданы складки, глазки, ротик, носик – эти скульптуры пустые, мертвые, без эмоций, это голый реализм. И такие работы сплошь и рядом сейчас возникают у мастеров различного уровня в России. Да и в других странах тоже – какое-то всеобщее поветрие точно вылепить каждую складочку, забывая о внутреннем состоянии. Автор такой работы уходит от архитектоники, делает манекен.
 - Из самарских скульпторов кто вам кажется интересным и близким вашему творческому методу?
 - Скульпторов в Самаре мало, и мы живем каждый сам по себе, мало общаемся на почве творчества, один считает себя гениальней другого, и не возникает добрых отношений, всегда идет какое-то отрицание, даже презрение. Так происходит именно в Самаре, в других городах другие отношения – можно поговорить о скульптуре, покритиковать, обсудить.
 - Есть ли что-то общее в характере скульпторов?
 - Нет, скорее в характере художников есть общее – они самодостаточные амбициозные люди. Самодостаточные в плане своих работ, они считают, что нужно делать так и не иначе, а все, что делает другой автор – это нехорошо. На этой почве возникает ревность, отрицание и нетерпение другого. Есть, конечно, художники, с которыми можно гармонично жить, общаться и создавать произведения. Но таких людей очень мало.
 - Появляются ли сегодня новые скульпторы в Самаре?
 - Если судить по выставкам, то нет. Конечно, есть учебные заведения – в Санкт-Петербурге и в Москве, которые готовят мастеров по специальности. В Самаре только выделяются часы в Архитектурной академии, но обучение это, скорее, для общего развития. Чтобы быть скульптором, нужно много работать, совершенствоваться. Чем больше ты занимаешься скульптурой, тем лучше ее понимаешь.
  - Жаль, что вся эстетика города сосредоточена в центре, а те, кто живут в спальных районах, созерцают «коробки».
 - Эти коробки в клеточку не дают образному мышлению развиваться, хотелось бы в городе ежегодно проводить симпозиумы по скульптуре в разных районах города. Так, за месяц можно сделать 10 скульптур, и сразу изменится ландшафт, появятся скульптуры в парках и скверах. Хотелось бы, чтобы самарские скульпторы получали социально-творческие заказы. Это не так дорого.
 - Когда вы поняли, что вы скульптор, и как приняли решение заняться скульптурой?
 - Наверное, тогда, когда стал учиться в художественной школе. Меня всегда притягивала пространственность этого мира, хотелось ее передать. В свое время я занимался живописью и графикой – на уровне познания.
 - Физически это сложная работа? Ведь женщин-скульпторов не так много…
 - Сложно, когда не знаешь, как. Тогда будут большие временные и физические затраты. Отвалить кусок мрамора или гранита – это просто опыт. Женщин-скульпторов я никогда не приветствовал, для них это тяжелый труд. Можно привлекать помощников, но, по-моему, для скульптора важно осознание того, что ты автор своей работы – от начала  и до конца, на всех этапах создания.
 - У вас будут еще выставки в этом году?
 - Да, в Вологде с одним чеченским живописцем делаем совместную выставку. Отрадный тоже запланировал показ моих работ.
 - Есть ли у вас мечта, связанная со скульптурой?
 - Мечта – решать свои произведения только так, как я считаю нужным, создавать пространство, как я его вижу. Насыщать это пространство – сквер, парк, участок улицы – так, чтобы передать свое видение, поставить свои скульптурные формы. Идей много, они появляются чуть ли не каждый день, и сразу ты их не воплотишь, только постепенно. На все времени не хватает. Роден в свое время говорил: «Если бы все относились так же к своей профессии, как художник относится к своей работе, мир был бы краше».

СПРАВКА
 МЕЛЬНИКОВ Иван Иванович. Скульптор. Заслуженный художник России, член Союза художников России, действительный член Петровской Академии наук и искусств. Родился в 1954 г., окончил факультет скульптуры Казахского педагогического института имени Абая (1980-1985; г. Алма-Ата). С 1993 года живет и работает в Самаре,  руководит творческой мастерской «Арта». В 1994-1998, с 2004 г. – член правления, а с 2009 г. председатель правления Самарского отделения ВТОО «СХР». В 1985-1990 гг. работал в творческих скульптурных группах в Доме творчества имени Д.Н. Кардовского (г. Переславль-Залесский, Ярославская обл.). Участник 6 скульптурных симпозиумов - в Самаре, Южноуральске, Петергофе, Дамаске (Сирия), Новокуйбышевске. В 1991 г. вместе со скульптором Д. Барр (Детройт, США) создал монументальный комплекс «Arctic arc» («Арктическая арка»), установленный на мысе Дежнева (РФ, ЧАО) и на мысе Уэллс (США, шт. Аляска). Автор памятников «Несовершеннолетним труженикам тыла в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Преподобному Сергию Радонежскому», «Небесному покровителю Самары Алексию», памятной стелы Владимиру Высоцкому и др.

Источник: www.vkonline.ru