Но этими пятью строчками официального досье все и ограничивается. Хотя поговорить с Татьяной Прокопавичене "про нее" не так-то просто. Она не из тех, кто любит вспоминать и травить "охотничьи истории", и с моих вопросов "а как тогда?" то и дело сбивается на разговоры про день сегодняшний.

Литовский фундамент

- Вы работали в журналистике в такие разные времена...

- Все началось в студенчестве. Я родилась и жила в Вильнюсе, училась в Вильнюсском университете на русской филологии, одновременно подрабатывала в русской редакции радио в Государственном комитете по радио- и телевещанию Литовской ССР. И дальше все время работала в СМИ. Корректором, корреспондентом, переводчиком.

- Переводчиком русско-литовским?

- Да, я хорошо знаю литовский язык. И польский, но хуже. Была переводчиком в газете "Драугисте" ("Дружба"), которая выходила на трех языках - соответственно, литовском, русском и польском. В издательстве "Минтис" ("Политиздат)" я была корректором и впоследствии редактором. Пописывала, было время, рассказы и пьесы...

На самом деле мне просто повезло - в молодости мне встречались очень образованные, интересные люди. Я была хорошо знакома с Алексисом Хургинасом, известным литовским поэтом и переводчиком (его перевод "Божественной комедии" Данте на литовский язык занесен как лучший в "Ларусс", французский энциклопедический словарь).

В то время я делала подстрочники, можно сказать, была литрабом. Таким образом помогала довольно известным московским переводчикам (об этом не принято было рассказывать, потому что работа самая черная, но заработок получался неплохой).

Позже уже и сама переводила. А литовский язык очень сложный, с ним приходилось много работать. Например, известный литовский писатель "буржуазного периода" Винцас Креве. Классик, интересно писал, но переводить его было сложно: нужно было искать русские слова для описания религиозных католических обрядов. Хургинас помогал мне, договаривался о встрече, например, с настоятелем какого-нибудь собора, мы садились и втроем работали над текстом. Когда ты этим занимаешься, еще не понимаешь, какая это школа и фундамент для будущего.

- Насколько комфортно вам работалось в то время?

- Да хорошо работалось. В "Советской Литве", например, у нас был прекрасный коллектив - все творческие люди, думающие. Много было ярких журналистов, кто-то потом уехал в Москву, получил высокие должности. Нам все время хотелось чего-то нового, интересного. И кстати, возможности для этого были. Ситуация же еще зависит от того, как ты к ней относишься. Я не склонна делить воспоминания на "как было трудно и плохо" и "хорошие" или сетовать, "как трудно сейчас". В таком случае нужно жить и все время ждать, когда будет хорошо и легко. Но ведь живем-то мы сейчас, значит, нужно относиться к происходящему позитивно. Я считаю, что во всем нужно искать хорошее, а в трудной ситуации находить нужные решения.

- В Куйбышеве вы оказались в 1989-м как жена декабриста...

- Можно сказать и так, хотя в Вильнюсе в тот момент была уже очень непростая обстановка.

- То есть, скорее, вы уехали оттуда, чем приехали сюда?

- В моем случае - да. В то время в Вильнюсе уже было очень непросто. Даже при безупречном знании литовского языка быть русскоговорящей, как сейчас говорят, в этой европейской стране, было… сложно. Так случается в небольших государствах, у которых есть свои комплексы. В такие сложные исторические периоды поиск врага - многим на руку.

- Каким вам показался Куйбышев? Все-таки Вильнюс - столица...

- Мне очень понравилась старая часть города. Она такая милая, с такой историей, с таким настроением... Даже не могу объяснить - что, но что-то сильно трогало в ней, и я очень любила гулять по Ленинской улице, пока ее не застроили, особенно зимой, когда шел дым из труб - пейзаж был, как с картинки. И еще Волга, и совсем другая природа, арбузы растут, помидоры (не то что литовские вечнозеленые). И люди другие, и характеры. В Литве все очень собранные, четкие, прагматичные. Там если назначили праздник на пятницу - он будет в пятницу, не в понедельник, не в четверг, не в воскресенье и не в субботу. Если нужно что-то сделать - значит, будет обязательно сделано. Не знаю, может быть, в моем характере подобное поведение оттуда.

- А самарский характер?

- Самарцы - хорошие люди. Взять хотя бы то, как мы легко вписались в местное журналистское сообщество, как нас хорошо приняли. И друзья появились, хотя в этом возрасте их трудно найти. Поэтому я очень рада, что мы - здесь.

- В работе тоже быстро нашлись?

- Да. Я думаю, человек в любой профессии, если хочет, он найдет свое место.

- Ваш супруг Аркадий Соларев приехал собкором "Советской России", а где стали работать вы?

- Собкором в газете "Волжские новости" (она охватывала Поволжье), в "Мегаполис-экспресс", были еще какие-то газеты и РИА "Новости". С мужем мы всегда работали параллельно - на разные компании и разных людей, - но относились к этому с пониманием.

200 граммов тротила

- Как вы относились к тому, что происходило в стране?

- Тяжелое время, конечно. Сначала мы жили в гостинице, нам обещали квартиру - но все не давали. А у нас маленький ребенок, его нужно кормить, в магазинах ничего нет - все по талонам, на рынке тоже ничего... Теперь, когда я слышу от представителей некоторых партий, "как раньше было хорошо", я всегда спрашиваю: кому? Тем, у кого был спецмагазин?

- В 1990-е вы оказались у Князева.

- Да, Александр Владиславович создавал телекомпанию "Будни", позвал меня, ну я и ушла с ГТРК. С ним было очень интересно, он яркий и смелый журналист и своеобразный человек... Я многому у него научилась. Работать при этом было непросто, хотя добросовестно работать - всегда большой труд. Я всегда относилась к работе очень серьезно. Для меня это важная часть жизни. Никогда не получалось выйти вечером, закрыть за собой дверь - и оставить все в редакции.

- 1990-е - время свободы?

- Я вам расскажу. Вскоре после того, как мы переехали в Самару, на площади Куйбышева был восторженный митинг. Люди тогда были в эйфории от "свободы". И говорили в том числе о том, какие в Вильнюсе провокации, как трудно было жить литовцам, коренной нации, в родной Литве. А тогда уже активно работал "Саюдис" (общественно-политическое движение, возглавившее процесс выхода Литовской ССР из СССР. - Прим. Волга Ньюс). Я вышла на трибуну и попросила поднять руку тех, кто был в Вильнюсе в то время и видел своими глазами, кого там гнобят. Все на меня смотрели молча. Никто не поднял руку. А в то время многие мои близкие знакомые очень хотели переехать в Россию. Но это такое неблагодарное дело - давать оценки: кто прав, а кто виноват.

- А все-таки журналистика в 1990-е?

- Да интересно было!

- Вам все время интересно.

- Я же сейчас живу, каких еще особых условий ждать! Ну да, повесили нам тротил на дверь квартиры, было дело. Сказали потом, где-то 200 граммов. Несколько подъездов большого десятиэтажного дома в ночь, зимой, в мороз эвакуировали. Конечно, это жутко, потому что дочь должна была прийти из школы, а мы с мужем в это время были на пути в Москву. Со многим приходилось сталкиваться, это же не пастораль какая-то. Но во все времена есть свои сложности.

"Я тоже не могу быть милосердной"

- В каком времени вы чувствовали себя лучше всего?

- Мне сейчас очень нравится. "Губерния" - это лучший коллектив, в котором я работала (после "Советской Литвы"). Очень талантливые ребята, очень трудолюбивые, работоспособные, думающие... У всех глаза горят, среди нас нет случайных людей.

- Вы считаете себя жестким руководителем?

- Нет, не считаю, я просто требовательна - как к себе, так и к коллегам. И если понимаю, что человек "не тянет" - никогда не буду "давить" на него. Вместо этого я постараюсь найти ему другое дело или честно объясню, что лучше было бы заняться чем-нибудь другим. Понимаете, я тоже не могу быть милосердной и всем потакать. Дисциплина должна быть жесткой. Телевидение - это необычайно сложная, ответственная и коллективная работа. Если корреспондент опоздал, значит, водитель должен нагнать время в дороге. И в этом случае он рискует людьми и автомобилем. Если опоздал оператор - та же история. Я не могу спускать такое на тормозах. И потом, я работаю с молодыми людьми, они должны понимать, что к работе нужно относиться серьезно. Работа - очень важная часть нашей жизни. Если ты выбрал эту - будь добр, соблюдай наши правила.

- Вы были главным редактором в том числе радиостанции "Эхо Москвы в Самаре". Есть разница - руководить радио, телеканалом или газетой?

- Да, есть. Нужно учитывать специфику. Это разные форматы.

- И все-таки, что вам ближе?

- Даже не знаю, все интересно.

- А вы когда-нибудь специализировались на узкой теме?

- Нет, я всегда была многопланова. Но у меня есть одна тема - сад-огород. Я к ней питаю слабость и ее обожаю! Несколько лет веду блог - kingsad.wordpress.com, мне даже призы за него давали...

- Да-да.

- ... но сейчас у меня физически не хватает времени им заниматься. Хотя недавно начала вести маленькую программу на радио - "Увлеченные дачники".

- Вы создаете радиостанцию?

- В ноябре мы отмечали пятилетие телерадиокомпании, и губернатор Николай Иванович Меркушкин дал старт вещанию "Самарского губернского радио". Оно будет охватывать практически всю Самарскую область. Пока мы работаем в тестовом режиме, замеряем технические параметры... Будем надеяться, что все у нас получится, по крайней мере, мы этого очень хотим.

- А сад-огород - это наверняка с детства, из семьи?

- Да! Мне нравится это, очень нравится. В Литве - повальное увлечение дачной жизнью, и оно в особом почете. Рядом с помидорами сажают бархатцы, а с капустой - календулу. Это и особый шик, и польза для овощей - цветы их защищают, они фитонцидные растения. Но приходится чем-то жертвовать. Все время думаю: скоро уйду с работы - и тогда уж займусь садом! Устрою свой рай на земле!

"Даже монтаж сейчас делается по-другому"

- Раньше журналистика была профессиональнее?

- Нет, нет. Она просто стала другой. Время другое - и журналистика другая. Сейчас совершенно иной ритм - и в жизни, и в работе. Мы должны сделать как можно больше насыщенных информационных выпусков, как можно больше интересных программ... Даже монтаж по-другому делается, планы по-другому держатся по времени. И если лет 15-20 назад сюжет на 3-6 минут был нормой, то сейчас - 1 минута 20 секунд. Все! Четко, тезисно, ясно, с яркими планами. Рамки расширились сильно, информации гораздо больше... И потом, опять же, Интернет дает огромные возможности. Все по-другому. Сейчас даже дети все иначе воспринимают. В 2-3 года уже свободно пользуются планшетом! Здорово!

- А как влияет Интернет на работу телекомпании? Понятно, как он влияет на газету, которая уже не источник новостей.

- Во-первых, все нужно проверять. А во-вторых, если мы не можем получить какое-то интересное видео (условно говоря, что-то произошло в Волгограде), мы берем его из Интернета - конечно, со ссылкой, но у зрителей есть иллюстрация события. Потом, опять же, есть блоги, сайты - можно делать обзоры, что пишут, как, почему, правда-неправда...

- Вы производите впечатление человека, который легко приспосабливается к новым вызовам и новым технологиям.

- Да? Они мне нравятся.

- Все-таки у многих ваших ровесников "трава перестала быть зеленой".

- Да ладно вам. Каждое поколение так считает: вот раньше нам было хорошо! Что хорошего? Объясните! Вы жили в то время, вы были молоды, здоровы, счастливы - понятное дело, вам было хорошо, кто спорит? Но сегодня появились такие вещи, которые были необходимы, может быть, еще вчера. Допустим, практически у каждого среднестатистического человека сегодня есть автомобиль и компьютер, почти каждый может позволить себе отличный велосипед. Можно сесть и поехать в любую точку земного шара. Фитнес-залы - отлично просто! В каждой комнате по телевизору! Да вообще фантастические вещи появились: сидишь и по скайпу разговариваешь с людьми, которые находятся за тысячи километров от тебя. Это разве не повод для оптимизма?! Просто нужно смотреть на вещи очень реально и не тосковать по тому, что было, или по тому, что не случилось. И еще я скажу так: мне кажется, что правильный выбор в жизни - это очень-очень важно! Мне удалось его сделать: любимая работа, любимый и понимающий, заботливый муж, надежные друзья … Чего еще желать! Жизнь прекрасна!