Художник работает над этим проектом уже около восьми лет. Тема зрителя и "зрелища" занимает его и как художника, и как куратора: "Меня интересуют формы взаимодействия зрителя с произведением, их сосуществование в некоем условном выставочном пространстве".

Первые работы серии, созданные в конце нулевых, представляли собой живописные изображения теней, отброшенных зрителями и предметами на холст. В многочисленных акварелях - наиболее поздних работах "Встреч" - в изобилии изображены пустые экраны, как и белые холсты, лишенные изображений. Белый прямоугольник - чистая потенциальность картины, которой еще лишь предстоит явиться, и одновременно - чистая загадочность. Важно, что, в каком бы обличье ни представал здесь экран (или холст) - он неизменно сияет внутренним светом. Это сияние изначальной "белизны", предшествующей всякому творческому акту, во "Встречах" становится одним из ключевых мотивов. Это сияние столь ярко, что, кажется, способно просвечивать персонажей насквозь. В большинстве остальных произведений "Встреч" мы почти не встречаемся взглядом с изображенными на них зрителями. Последние играют роль стаффажа, и часто их лица даже демонстративно не предъявлены.

Арт-критик Константин Зацепин, автор обобщающего текста о выставке, рассматривает ее через концепт "энигматического", то есть визуальной загадки, требующей не ответа, а анализа ее формального устройства: "Встречи" демонстрируют идею живописи как загадки, тайны. Материализация этой тайны - свет, исходящий от чистого холста. Объемность этого света создает условное пространство, сродни грезе, сну, в котором свободно парят энигматические объекты (красочное абстрактное пятно, неясный фрагмент текста или же иные беспредметные конструкции, которым нет имени). Мы не узнаем, откуда взялись эти объекты, но важно то, что мы на них смотрим и через них начинаем смотреть на себя как на смотрящих. Запечатлевая опыт встречи зрителя и формы как некий неартикулируемый аффект, художник говорит о том, что, в сущности, встреча с произведением - это встреча с самим собой".