- Денис Васильевич, на какой стадии сейчас находится работа над проектом создания карбонового полигона в Самарской области?

- Губернатор Самарской области направил обращение на имя министра образования и науки РФ с просьбой рассмотреть возможность создания карбонового полигона сельскохозяйственной направленности на территории региона.

Сейчас идет формирование пилотного проекта по лесомелиорации. Предварительно определен пилотный район, но о конкретике пока говорить рано. Мы собрали научное сообщество, в которое вошли специалисты федерального института по лесомелиорации (АГЛОС) и ученые нашего Самарского аграрного университета для разработки концепции проекта.

Кроме вопросов лесомелиорации, стараемся учесть в этой концепции и поглощение углерода из атмосферы с формированием углеродных единиц.

- Значит ли это, что в рамках проекта традиционные лесозащитные полосы станут еще и своеобразными "карбоновыми фермами" - объектами поглощения углерода из воздуха?

- Здесь не все так просто. Лесозащитные полосы лишь отчасти могут выступать в роли карбоновых ферм. Лес - это не только легкие нашей планеты. Чем больше леса, тем больше депонируется (связывается, поглощается) углерод из воздуха, но если мы сажаем новые лесополосы, то в ближайшие 10 лет он не формирует углеродные единицы - баланс депонирования и выделения углерода из почвы будет нулевым, потому что лесные массивы разлагают гумусный слой, и это тоже приводит к выделению углерода. Наша задача - понять, как быстро лес будет готов к формированию углеродных единиц.

Раньше в лесомелиорации использовались береза и карагач, о которых мы теперь знаем, что они как насосы выкачивают влагу из почвы. В итоге в радиусе 50 метров на полях ничего не растет. К тому же карагач засоряет посевы семенами. Срок жизни этих деревьев - 40-50 лет, погибая и разлагаясь, они выделяют углерод.

Чтобы добиться максимального срока депонирования, надо использовать деревья-долгожители. Первые лесополосы на территории Самарской области, посаженные еще в XIX веке, до сих пор работают - именно потому, что там используется дуб. Сейчас они стали полноценными лесами и при этом свою функцию по-прежнему выполняют.

- Почему для нашего региона выбран именно сельскохозяйственный полигон?

- Мы сейчас в самом начале пути, и чем дальше, тем больше вопросов возникает. Мы подключили к этой работе и московское научное сообщество. Мы уверены в том, что элементы депонирования углерода нужно применять не только в растениеводстве.

Понятно, что, во-первых, покровная растительность препятствует выделению углерода из почвы, во-вторых, дает достаточный срок депонирования углерода. Но здесь нужно учитывать и технологии. К примеру, при использовании технологии no-till можно работать менее тяжелыми орудиями, нужны менее мощные двигатели, и, как следствие, это меньше выбросов. Но при этом и сроки, когда растение может депонировать углерод в почву, немного больше. В любом случае мы понимаем, что нужна достаточно большая научная работа, и мы ее начнем как раз с аграрного университета.

Определенные договоренности есть. Здесь нужен исключительно серьезный научный подход - опытные делянки, на которых мы должны отрабатывать все технологии по разным монокультурам, чтобы понимать их возможности поглощения углерода, то, как этот углерод разлагается в растительную массу, как он заделывается в почву при разных технологиях обработки (пахота, "минималка", растительные остатки и т.д.). Тут работы не на один год, но то, что происходит с климатом, делает эту работу крайне необходимой уже сейчас.

Сегодня уже есть лесные полигоны. На мой взгляд, лесомелиоративные полигоны должны относиться именно к сельскохозяйственным. Как это будет формироваться и классифицироваться, пока сложно сказать. Время покажет.

К примеру, два месяца назад аналитическим центром аппарата правительства РФ проводилось совещание, в котором участвовало в основном научное сообщество. Были и представители от нашей области. Мы выступили на этом совещании с предложением по размещению карбонового полигона на нашей территории и изложили свой взгляд.

По итогам совещания стало понятно, что нужно детально проработать вопрос и концепцию развития этой темы, понять, куда и как мы двигаемся, а также разработать определенный регламент. Формировать полигоны надо в каждой климатической и географической зоне, а значит, практически в каждом регионе России.

Как показывает практика, лучше всего депонирует углерод болото, но говорить о заболачивании в Самарской области несерьезно. Зато вполне можно объединить усилия с ближайшими соседями, например, Саратовской областью, и создавать полигоны по различным факторам и технологиям, а затем уже обмениваться результатами. Разумеется, в каждом регионе должна работать мощная научная база и технологические партнеры.

В Самарской области есть ряд компаний, готовых включиться в эту работу. В основном это те холдинги и предприятия, которые используют nо-till.

- Насколько работа по развитию карбоновых полигонов может быть интересна аграриям?

- Дело в том, что изменения климата настолько серьезны, что отсидеться в стороне от этих проблем никому не удастся. Сегодня в России только вырабатывается регламент по углероду. Каким он будет, сейчас пока сказать сложно. 

К примеру, в США в разных штатах - разные регламенты по углероду, иногда очень сильно различающиеся. Есть европейские регламенты, которые рассчитаны из тех технологий не очень больших полей, которые у них есть. Есть китайский регламент и т.д. У всех достаточно разный подход.

Но в идеале, как это все обсуждалось, должно быть так: аграрии выращивают свою продукцию, считают, сколько углерода она выделяет, а сколько поглощает. Если у них получается положительный баланс, то они эти углеродные единицы смогут продать тем предприятиям, которые ничего не поглощают, а только выделяют, например, промышленным предприятиям химии, нефтехимии и др. За счет разных технологий, в том числе и nо-till, можно достичь положительного эффекта, и тогда эти условные единицы можно будет продавать.

Как и за сколько - тоже пока не ясно. Рынок - в начальной стадии формирования. Но одно безусловно: если у вас отрицательный баланс, то придется платить налог на углерод. При этом цена пока не совсем понятна, но в некоторых странах оплата налога на углерод составляет порядка 50 долларов с гектара, что может составлять значительную статью в формировании себестоимости сельхозпродукции.

И здесь мы вновь возвращаемся к лесам и лесозащитным полосам. К примеру, сейчас Самарский аграрный университет разработал для крупного фермера из Приволжья пилотный проект высадки лесополос, которые могут работать по депонированию углерода почти 200 лет. Здесь, конечно, нужно считать себестоимость и срок окупаемости, как бы странно это ни звучало.

Несмотря на санкции со стороны ЕС и США, нам необходимо решать вопрос перехода к низкоуглеродной экономике. Иначе мы столкнемся с дополнительными пошлинами на продукцию, так называемым углеродным сбором, который станет обязательным совсем скоро.

Что мы видим сегодня? Климат очень серьезно и быстро меняется - взять хотя бы нынешнее лето. В этом году мы вышли на уборку на две-три недели раньше, чем обычно. И стабильности ждать не приходится. Значит, нужно действовать - разрабатывать концепцию, регламенты и выполнять Парижское соглашение.

При правильном подходе через какое-то время сформируется соответствующий рынок. И если ты генерируешь углеродные единицы, то ты сможешь их продавать. Это даст неплохую прибавку к прибыли. И это, поверьте, вопрос уже ближайшего будущего. Так что будем готовиться и работать вместе с наукой, агропредприятиями и промышленными партнерами.