Ровесники эпохи

Это сейчас Валерий Капитонов - доктор технических наук и профессор, по совместительству преподает в Самарском государственном аэрокосмическом университете и является автором более сотни научных работ. А когда-то он - выпускник-медалист самарской школы №6 - решил во что бы то ни стало идти в авиационный институт. И сразу же попал на собеседование к ректору Виктору Лукачеву. "Логарифмической линейкой пользоваться умеете?" - строго спросил ректор. Ну разве мог тогдашний медалист этого не уметь... Капитонов всегда был жаден до знаний, он и сейчас частенько повторяет: "Никогда не знаешь, где какие знания пригодятся". Кстати, впоследствии именно Лукачев немало помог любознательному студенту закончить исследования сложнейшей темы, связанной с плазменными двигателями.

"Я учился на факультете двигателей летательных аппаратов, а с третьего курса в институте появилась новая специальность "ракетные двигатели", с удовольствием перешел туда, - вспоминает Валерий Алексеевич. - Мы учились по учебникам, написанным квалифицированными инженерами московских КБ. Со многими из них в дальнейшем мы работали уже на равных".

Институт Валерий Капитонов окончил с красным дипломом и стал работать в Поволжском филиале КБ энергетического машиностроения. Молодые специалисты в то время быстро росли. Собственно говоря, старых-то специалистов и не было вовсе - эпоха ракетостроения только начиналась.

К Козлову - после рыбалки

"Еще во время учебы мы изучали двигатели "Союза" (тогда еще "Востока"). Естественно, из-за тогдашней секретности мы не знали, где они производятся, - вспоминает Валерий Алексеевич. - Когда я в 1961 году оказался на практике на заводе им. Фрунзе и увидел вживую то, о чем читал в учебниках, - очень удивился, что их до сих пор выпускают..."

Капитонов и не подозревал тогда, в каком водовороте истории оказался. Наука и производство в то время шли, как говорится, ноздря в ноздрю, создавалась совершенно новая отрасль производства. Не думал он и о том, что со временем сам будет досконально знать не только двигатели "Союза", которыми изначально занимался, но и всю ракету. Как признается Валерий Алексеевич, поначалу не верилось, что все эти индексы, номера изделий и множество прочих технических терминов возможно запомнить: в ракете - тысячи деталей, только основных - около сотни! Но теперь он легко может назвать номер любой детали из тех, казалось бы, уже далеких 1960-х.

"Основной моей работой был анализ результатов испытаний. Поэтому я часто бывал в командировках, принимал участие в самих испытаниях, ездил на космодромы - и в Плесецк, и на Байконур, - вспоминает Капитонов. - Во время разбора одного из сложных отказов на старте, где были задействованы и двигателисты (завод им. Фрунзе), и ракетчики (фирма Козлова), я познакомился с генеральным - Дмитрием Ильичом Козловым. Возможно, ему понравилось то, что я, невзирая на авторитеты, отстаивал свою версию нештатной ситуации и, как потом выяснилось, оказался прав".

Как известно, кадры Козлов подбирать умел - пригласил Капитонова на работу к себе. Была, правда, одна проблема - не хотели его отпускать в другую, хоть и родственную, фирму. Помогла рыбалка - увлечение тогдашнего руководителя Капитонова Алексея Леонидовича Морозова. На катере, оснащенном аж двумя моторами "Вихрь", что в те времена было большой редкостью, они отправились на ночную рыбалку на Волге. Откровенно поговорили. "Тесно тебе у нас", - признал Морозов и согласился подписать перевод Капитонова на работу к Дмитрию Козлову.

Ракета вспыхнула как спичка

О своей первой встрече с космодромом Байконур Капитонов до сих пор вспоминает с неподдельным трепетом. Это был настолько засекреченный полигон, что не разрешалось брать билеты напрямую до станции Тюратам, где он находился. Билеты покупали до Кзыл-Орды или даже до Алма-Аты, а выходили раньше, на Тюратаме.

Космодром поразил Капитонова. Сначала - суровыми условиями: впервые Валерий Алексеевич оказался там зимой. Жутко замерз, хотя и была у него на случай морозов персональная шуба на белом собачьем меху, с брезентовым верхом. "Я в этой шубе везде ходил - и на работу, и в столовую, и в кино - был у нас зимой небольшой зальчик человек на 50. Да и когда спать ложился, накрывался этой шубой", - вспоминает он и говорит, что нынче зимы на Байконуре стали более мягкими.

А еще Капитонова на космодроме удивило огромное количество всякой живности. Зайцы, антилопы и сайгаки то и дело приходили на площадку к ракете. Были тут и ежики на необычно высоких ножках, и черепахи. Много скорпионов и тарантулов... Правда, чтобы кого-то укусили, не слышали ни разу.

14 декабря 1966 года Валерий Алексеевич считает своим вторым днем рождения. "Я тогда был еще "двигателистом", у которого основная работа - под ракетой. Тогда она испытывалась с новой системой управления, - вспоминает Капитонов. - После команды "зажигание", которую все слышат перед стартом, не сработал один из сигнализаторов и прошла команда аварийного выключения двигателей. Мы пошли посмотреть, что случилось. Стоим под камерами, вдруг сверху что-то как бабахнет! Мы - врассыпную из-под ракеты, кто куда. Кто перемахнул через забор, кто залег в первые попавшиеся ямы. Я вместе с Маргаритой Соловьевой, работавшей у Козлова начальником сектора системы управления, оказался в какой-то траншее..."

Как потом выяснилось, мощнейшим оглушительным хлопком оказался звук отстреливающегося космического аппарата. Людей там не было, и "шарик" приземлился на парашюте в километре от старта. Однако, когда он оторвался, разрегулировалась система терморегулировки, загорелась вытекающая жидкость. Капитонов до мельчайших деталей помнит страшную картину: ракета вспыхнула как спичка - прогорело днище бака для горючего и загорелись тонны топлива. Огромная ракета рухнула, стартовую площадку разворотило. Хорошо, что все успели убежать после первого хлопка. Разбирая впоследствии причины этой аварии, конструкторы выявили много технических ошибок.

Чувствовать машину

Вторая крупная авария произошла в Плесецке 18 марта 1980 года и, к сожалению, не обошлась без человеческих жертв. Ее причины Капитонов разбирал уже в качестве секретаря образованной впоследствии правительственной комиссии. Здесь он проявил свой незаурядный талант аналитика и ближе познакомился с Дмитрием Ильичом Козловым и его заместителем Александром Михайловичем Солдатенковым, с которым затем долгие годы вместе работал и сменил его на должности технического руководителя стартов.

"Смотрел на него как на бога, - признается Валерий Алексеевич. - У него была колоссальная интуиция. Возникал какой-нибудь вопрос, я прихожу с докладом, а Александр Михайлович улыбается и спрашивает: "Наверно, такой-то вот винтик отвернулся?" И не ошибался! Откуда только он все это знал? Постепенно я понял, что и сам многое знаю. Теперь зачастую тоже "насквозь" вижу проблему. Можно изучить все учебники, все чертежи нарисовать, но если "не чувствуешь" машину, то вряд ли у вас с ней "сложатся отношения".

Что-что, а ракету, как бы она ни менялась за эти годы, Валерий Алексеевич знает, как он сам говорит, "от хвоста до головы". И говорит о ней почти как о живом существе.

"Двигатель, энергетическое ядро ракеты, не работает сам по себе, - говорит Капитонов. - Он управляется "головой" - системой управления, а на нее влияют все те факторы, что действуют и на ракету. Это и ветер, и гроза, и морозы".

Хотя проверено - 40-градусные морозы нашим "Союзам" не страшны. И даже очень сильный ветер: автор этих строк однажды присутствовала при старте пилотируемого корабля при скорости ветра 42 метра в секунду. Несмотря на все опасения американской стороны, руководивший пуском Солдатенков дал "добро" на старт. Ракета стартовала удачно, а вот оставшиеся на земле так промерзли, что некоторые в тот же день "загремели" в больницу с воспалением легких… Спустя годы я хочу поблагодарить тогдашнего заместителя руководителя совместного расчета Владимира Инголенко - за то, что он заметил "пристывшую" к бетонной стене женщину с фотоаппаратом и спас ее от как минимум тяжелой простуды...

Госпремия за "Янтарь"

Умение Капитонова дотошно разбираться в деталях не только ракеты, но и всех изделий заметил один из заместителей Дмитрия Козлова - Георгий Фомин. Этот редкий человек сегодня, как и Александр Солдатенков, на пенсии и ведет активную общественную жизнь, у него даже есть свой блог в Интернете. Когда я спросила его о Капитонове, он сразу же назвал дату его прихода на производство и напомнил: за работу над семейством космических аппаратов "Янтарь" Валерий Алексеевич получил Государственную премию. Кстати, о своих наградах Капитонов особо не распространяется, хотя среди них - орден Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", орден Дружбы, многочисленные медали...

Больше Капитонов вспоминает о заслугах коллег: "Дмитрий Ильич Козлов из филиала ОКБ-1 сделал самостоятельное предприятие. Он не изобретал теорем, но был удивительным знатоком людей, организатором. По его инициативе ЦСКБ, которое уже уважительно называли "фирмой Козлова", стало заниматься созданием космических аппаратов".

По сути, серия уникальных спутников-фоторазведчиков "Янтарь" стала первой самостоятельной разработкой КБ. Это были принципиально новые аппараты для орбитального наблюдения, в которых применялась цифровая бортовая вычислительная машина, обеспечивающая гибкость управления, а электропитание на базе солнечных батарей увеличивало срок эксплуатации.

"Информацию впервые стали получать не с помощью традиционной для спутников наблюдения фотопленки - она передавалась по радиоканалу, - поясняет Валерий Алексеевич. - Аналогов таким спутникам в мире не было. И именно ЦСКБ было их головным разработчиком".

Валерий Алексеевич с удовольствием погрузился в новую работу, присутствовал на всех первых пусках. Как вспоминает Георгий Фомин, Капитонов настолько хорошо изучил космический аппарат, что стал полноценным специалистом не только по ракетам, но и по космическим аппаратам.

"Когда Дмитрий Ильич Козлов стал думать, кого назначить начальником нового отделения, то пригласил меня посоветоваться. И я без раздумий сказал: "Капитонова. Не ошибетесь!" - вспоминает Фомин.

В Гвиане - как в русской бане!

Первый старт самарской ракеты "Союз" с космодрома во Французской Гвиане готовился давно и стал поистине историческим моментом. Французская компания Arianespase уже не раз производила коммерческие пуски через свой филиал Starsem. Это совместное российско-французское предприятие было организовано в 1996 году, когда госзаказ в ракетно-космической отрасли практически отсутствовал - заказы для самарских носителей находил французский маркетинг. Все коммерческие запуски "Союзов" осуществлялись под техническим руководством Капитонова. В 2003 году Россия и Франция заключили межправительственное соглашение о запуске "Союзов" с космодрома Куру во Французской Гвиане.

Когда Валерий Алексеевич впервые попал в Южную Америку, впечатление было "столь же ярким, как и от зимнего Байконура". В то время как на Байконуре зимой морозы в 40-50 градусов, а летом 40-градусная жара, во Французской Гвиане понятия "зима-лето" вообще не существует. Тамошний климат можно сравнить... с русской баней!

"Солнце и дождь сменяют себя по очереди: то дождь льет, то солнце палит, - рассказывает Капитонов. - Когда было намечено время закладки символического камня в основание строительства старта для нашей "семерки", в джунглях прорубили просеку, по которой нам предложили ехать в армейских "джипах". Выдали такие же зеленые, как и машины, военные плащи. Ливень - стеной, но на удивление, когда наша российско-французская делегация добралась до места, дождь закончился, и церемония закладки прошла уже под палящими лучами солнца".

В "семерку" верят все

"На новом космодроме российский носитель претерпел ряд изменений, связанных в первую очередь с европейскими нормами безопасности и гвианскими экологическими требованиями, - отмечает Валерий Алексеевич. - Наша ракета обладает автоматической системой прекращения полета в случае нештатной ситуации, а партнеры настаивали на том, чтобы этот процесс контролировался с земли. Трудно было доказать,что автоматика умнее человека, поэтому на ракету мы установили специальное европейское оборудование. В случае аварийной ситуации специалисты на земле могли принимать сигнал. К счастью, воспользоваться этим оборудованием не пришлось. Еще мы опасались так называемого "солевого тумана". Так как стартовая площадка расположена всего в 15 километрах от океана, то мы переживали, что большое содержание солей в воздухе может повлиять на электрические соединения. Но результаты испытаний нас успокоили".

Одобрительно отозвался техрук и о так называемой мобильной башне - сооружении высотой выше 50 метров. Что это такое - поясним: каждая часть ракеты доставляется из Самары, а это более чем 11 тысяч километров от Куру. В единый "пакет" ракета собирается в монтажно-испытательном корпусе космодрома, после чего устанавливается в вертикальное положение. Башня практически "наезжает" на ракету, поэтому собирать носитель с головной частью специалистам в ней гораздо комфортнее, чем под открытым небом с дождем и ветром. Да и "внутренние" коммуникации, так называемые "подстольные", то есть находящиеся под стартовым столом, более просторны и удобны. В общем, к тропическому климату россияне привыкли так же, как когда-то привыкли к казахстанскому. "А если рядом любимое детище, которое скоро устремится в далекую высь, то хочется продолжать жить и работать дальше, невзирая на климатические особенности", - говорит Капитонов.

После всех необходимых операций башня отъезжает - и вот наша уже готовая к старту "семерка" красуется во всем величии среди джунглей.

В самарскую "семерку" верят все коллеги и последователи Капитонова. Верят и "старики", и молодежь, которой в отрасли все так же много, как когда-то, на заре космической эры. "А если бы старики были умнее молодежи, вряд ли что-то развивалось в этой жизни", - уверен Капитонов.

И как пример - все та же Гвиана: первые три российских пуска на Куру прошли под техническим руководством Капитонова, во время четвертого он выступал уже в роли консультанта, а техническим руководителем был Дмитрий Баранов, давно работающий с французскими коллегами - человек и технически подкованный, и прекрасно разбирающийся в маркетинге. Называет Валерий Алексеевич и других своих последователей: Андрея Безгодова, Алексея Шепелева, Алексея Смородина.

За пилотируемые пуски по-прежнему отвечает сам Капитонов, а они - работают пока только на Байконуре.

Рыбалка рядом с космодромом

...Наше интервью начиналось накануне отлета Капитонова на Куру. Он сидел в своем скромном кабинете и переживал, что вся его команда уже уехала в Москву, а ему в шесть утра предстоит вылететь туда на самолете. Затем - пересаживаться на рейс до Парижа, а после короткого сна лететь над Атлантикой.

Что же помогает Валерию Алексеевичу выдерживать постоянные перелеты и смены климата? Притяжение "семерки", с которой он связал свою судьбу? Или любимая жена, с которой юный Валера познакомился еще в школе и за всю совместную жизнь со столь частыми командировками не услышал от нее ни одного упрека? Или давнее увлечение - рыбалка, на которой можно сосредоточиться и спокойно подумать... о работе.

Кстати, рыбачит Валерий Алексеевич и на экваторе. В редкие минуты отдыха он - как в молодости, на моторке - летит к островам, что в 30 километрах от космодрома. Почему обязательно к островам? Дело в том, что недалеко от того места, где живут ракетчики, Амазонка впадает в океан и несет с собой тонны ила. А вот на островах вода чистая, и там на спиннинг попадаются рыбины аж по десять кило! Однажды (правда, не в океане, а в речке недалеко от космодрома) на удочку поймали почти метрового крокодила. Впрочем, рептилию тут же отпустили - и не потому, что местные законы не разрешают ловить крокодилов. А потому, что как-то не вяжется это зубастое существо с нашей тихой Волгой и быстрой Сырдарьей. Впрочем, это уже совсем другая история.