В Самарском художественном музее открылась организованная совместно с Мультимедиа Арт музеем выставка Юрия Роста "Групповой портрет на фоне мира". Задача проекта, обозначенная самим Мастером, столь же педагогическая, сколь и утопическая - приучать публику "понимать и любить мир". Посещение выставки, однако, убеждает в том, что ничего сложного в этом умении нет.
- Перестать фотографировать и начать жить
- "Мир един и невелик. Узнавай, мой Брат! <…> Ступай! Ты обязательно вернешься, обогащенный открытием, что многие в мире лучше тебя, а, следовательно - равные тебе", - прописывает Юрий Рост своим современникам лекарство от гордыни, ненависти и излишней веры в государства и их идеологии. И сам же констатирует: "Но пока мой брат не идет. Даже в фантазии. Не беда, будем приучать понимать и любить мир. На то "групповой портрет на фоне мира".
- Такая вот простая цель, достигаемая еще более простыми средствами, из которых главные - фотографии людей и тексты. Фотографий не так уж много, и без текстов многие из них мало о чем говорят. Зато уж если читать…
- "Вдоль правой стены стоял длинный стол, уставленный московской водкой, армянским коньяком и дарами одесского Привоза. Там угадывались: домашняя украинская колбаса, плотно набитая кусочками приправленного дымком постного мяса; собственно мясо, точнее, филейная его часть, жемчужно мерцающая на срезе; малосольная черноморская - тогда она была! - скумбрийка, совместимая с любым напитком; фаршированный судачок, нарезанный упитанно, с пониманием предмета, и красный на бурачке хренок к нему; тюлечка без голов цвета начищенного серебра и к тому же обложенная кружочками вареных яиц с оранжевыми "без лавсана" желтками и крымским лиловым лучком, порезанным не кольцами, но дольками; икра из печеных синеньких, как здесь зовут баклажаны, такой кондиции, что ее и жевать не надо: выпил рюмку, положил ложку икры в рот, подержал немного для ощущения точности выбора, проглотил - и живой….".
- Это примерно половина одного предложения из новеллы (или как еще обозначить жанр?) "Современник Голованов". Как видим, фотограф умеет не только видеть, но и слышать, чувствовать запах и вкус - как слова, так и других, более материальных вещей.
- Наверное, "вкус" - вообще одно из ключевых слов, применимых к этой выставке. Вкус к жизни, к еде, к комическим ситуациям, к поиску нового… Недаром самыми объемными разделами экспозиции оказались одесский и грузинский - атмосфера застолья в обоих этих городах как нельзя лучше подходит к духу проекта. И, при задекларированных "педагогических интенциях" автора, она позволяет избежать нравоучительного тона. Вообще такое ощущение, что вся этика и нравственность для Роста оказываются побочным продуктом любви к жизни. Кто любит жизнь - не будет убивать и не оскорбит себя враньем. Не будет мельтешить, подлаживаться под обстоятельства и гнуться под начальников - потому, что это мешает дышать и получать от этого удовольствие. Наконец, он умеет прощать, потому что прощение - побочный продукт широты души. И еще - он не будет закрываться своей профессией от всего остального мира.
- Примерно об этом Юрий Рост говорил и на встрече с самарцами. "Надо меньше фотографировать, а больше смотреть и запоминать. Фотографировать надо глазами. Потому что в основном люди сейчас все оснащены камерами, они фотографируют и теряют ощущение реальности. Они смотрят на других людей, на достопримечательности, на природу то ли через стеклянную эту пентапризму, то ли через стеклянный экранчик, теряя цвет, запах, ощущение себя…".
- Поймать себя за хвост
- Хорошее словосочетание - ощущение себя. В принципе, вся выставка и состоит из фотографий людей, пойманных Ростом в момент, когда они "ощущают себя" и могут этим "собой" заразить смотрящего. И очень простой и очевидный прием - снимки известных и неизвестных людей расположились рядом. Вот тракторист, пьющий чай из пол-литровой банки - и нам как-то очень передается сияние этих нескольких минут перерыва в работе, которую человек, судя по его глазам, любит. А вот один из самых сильных снимков выставки - мультипликатор Юрий Норштейн, устало присевший на ступеньках своего дома. Собачка рядом - как будто из "Ежика в тумане". И в обоих - и бесприютность, и нежность, и внимание, и какая-то вселенская печаль. Вчувствоваться в жизнь - не обязательно праздник и застолье, это еще и боль. Неизменными остаются красота и свет на заднем плане.
- Мастерство Роста - в умении распознавать и четко вычленять в жизни такие "кадры", передающие сияние и глубину бытия в концентрированном виде. Иногда "кадр" - это действительно кадр, иногда - предложение (например, такое: "Воздушный шар - безвредное и свободное средство постижения времени"), иногда - целая повесть. Разговаривает Рост тоже такими "кадрами". Вот одна из историй, рассказанных самарцам:
- "Мы снимали в подвалах Цинандали. Пришел начальник цеха. "Я хочу вам сделать подарок - подарить бутылку цинандали 1906 года. На ней специфическая пыль, которая не подтирается. <...> Когда был день рождения Булата Шалвовича Окуджавы (ему было 70 или 75 лет, я боюсь соврать), я хотел подарить ему что-нибудь, что старше его, чтобы стояло за спиной. Чтобы он был не на краю пропасти последний. Я принес ему эту бутылку цинандали, потому что это живое вино и оно старше Булата на 20 лет. Я бывал после в доме Булата, и оно стояло у него за спиной…".
- В этом отрывке все на месте, композиция идеальная. Окуджава - старый грузин, за которым - песня про виноградную косточку. День рождения, праздник, - и вот, вино, которое старше юбиляра, и чем старше, тем лучше. "А иначе зачем на земле этой вечной живу...". И вот что значит на самом деле быть фотографом: человек увидел "кадр" жизни, почувствовал, чего в нем не хватает, - и добавил в ситуацию бутылку вина, сделав композицию совершенной. А потом уже превратил ее в историю, записанную буквами или рассказанную с помощью фотоснимков.
- Вот об этой идеальной композиции, которой мы можем добиться от каждого мгновения, Рост и рассказывает. Можно пахать землю - и быть живым, а можно быть Фаиной Раневской и выражать свое чувство идеального кадра через афоризмы. Среди записанных Ростом историй о последней есть и одна довольно жестокая: великая актриса, принимая любимую, но, конечно, трепетавшую перед ней подругу, знаменитую Марину Неелову, среди разговора закричала: "Сволочь! Вон отсюда!" И когда обомлевшая Неелова попятилась к двери, пояснила: "Это голуби. Объедают моих воробушков". В хорошей истории (и в полной жизни) должна быть интрига, или, как пишут в теории драмы, перипетия - резкий переход от несчастья к счастью. И тот, кто умеет эти переходы ценить и смаковать - ничего, наверное не боится. И любит почти свободно. И, как мечтал Рост, идет в путешествие с фоторужьем, а не автоматом. Ну или хотя бы идет на выставку.
Последние комментарии
Работу по спасению памятника начали гораздо раньше. Виталий тому свидетель. Но главное результат. Объект жив и полезен России.
Объект должен жить! И это здорово!
Стоит порадоваться за благое дело!
Стоит пожелать удачи Галерее
Дело хорошее но много волосатых лапок...