На грани фола

На сцене - абстрактные башни с высокими окнами. Из-за них один за другим появляются странные персонажи - скорее, человекоподобные существа, нежели люди. С накладными бедрами и кожаными гульфиками, огромными бюстами и стилизованными головными уборами. Вариации художника Елены Соловьевой на тему средневекового костюма и человеческого тела с трудом поддаются описанию, как и грим-маски, в которых выходят артисты. Паола Волкова называла персонажей Босха "полуфабрикатами людей". Такими босховскими предстают и актеры "Грани". На сцене - средневековый фарс.

Денису Бокурадзе интересно работать с разным материалом. Интересно каждый раз испытывать актеров (и себя) на прочность - точнее, конечно, на гибкость, пластичность и умение меняться (так и просится каламбур про "разные грани"). Если раньше при выборе литературы режиссер двигался хронологически (Стриндберг - Сартр - Мухина), то теперь буквально вернулся к истокам. Новый спектакль поставлен по французским фарсам. Бытовые комические пьесы, особенно популярные в конце 15 века, повлияли на итальянскую комедию дель арте и Мольера, а для "Грани" стали поводом к настоящему празднику лицедейства.

Перед нами неприглядный, но обаятельный мир хитрых жен, плутов-монахов и других типажей средневековой городской литературы. Здесь все друг за другом подсматривают, взаимно изменяют и любой ценой стремятся к удовольствиям. Молодые жены хотят сделать из старых мужей красавчиков, обманутый супруг тешится с женой обидчика, а новоиспеченная теща требует от зятя подтвердить наличие всех мужских достоинств. Для спектакля отобраны пять историй о проделках мужей и жен ("Дворянин и Ноде", "Женатый любовник", "Новобрачный, который не сумел угодить молодой супруге", "Брат Гильбер", "Жены, которые решили переплавить своих мужей").

Старинный французский материал - на грани фола, и театру удается пройти по этой грани. Будем, впрочем, справедливы и к фарсам: при всей пикантности тем это качественная литература, одних метафор физической любви в них напридумано столько, что не каждому поэту под силу. Со зрителем 15 века здесь говорят с грубоватой прямолинейностью, но изящным восьмисложным стихом. И наслаждение артистов от игры, такое явное уже в "Тане-Тане", становится от этого как будто осязаемее.

32 человека

"Любовных игр не стыдись" - повторяет брат Гильбер, и, кажется, он совсем не о том, о чем все подумали. А вот об этом удовольствии от театра. Шесть актеров маленькой труппы "Грани" играют острохарактерные роли. С той же легкостью, с какой делали это в "Тане-Тане", только если там был поэтический полет, то здесь - свобода перевоплощаться в разные гротескные типажи. Весь спектакль ждешь, кем еще выйдут на сцену артисты (вшестером они играют 32 персонажа). И если декорации Бокурадзе привычно минималистичны и функциональны, то вот таких гипертрофированных костюмов у "Грани" еще не было. Они опять выдержаны в натуральной гамме, на этот раз в бежевом, практически телесном, слегка подернутом рыжим (ржавчиной?). Телесное в этом спектакле важно, и не только в смысле карнавального материального низа: это такой же пластически выразительный и музыкальный спектакль, как и прошлые премьеры "Грани", и даже вес некоторых костюмов не мешает.

При всей фантасмагоричности образов, перед нами - все-таки живые люди, а не маски. Смышленый обманутый муж и трусливый сладострастный монах (Даниил Богомолов), беззубая унылая жена и молодка "кровь-с-молоком" (Алина Костюк), басовитая нахрапистая мамаша (Юлия Бокурадзе), картавая красотка (Любовь Тювилина), глупенькая женушка-сеньора (снова Юлия Бокурадзе), практичная сестра (снова Любовь Тювилина) - у каждого из них свой человеческий объем.
В этой круговерти переодеваний и преображений о каждом можно сказать "таким вы еще не видели", но особенно о Сергее Позднякове, еще в "Тане-Тане" "выпадавшем" из общего ансамбля. То ли артист окончательно "вписался" в труппу, то ли характерность ему ближе лиричности, а может, просто Денис Бокурадзе подобрал правильный "ключ", но актер (еще и совершенно неузнаваемый с этой обритой головой) неожиданно раскрылся, особенно в образе комичного старика Тибо из последнего фарса. Седые клоки волос вокруг лысины, толстый живот и тоненькие ручки-ножки-голос - очень смешной и очень трогательный (простите, ну правда трогательный) в своей любви и немощи старик. После спектакля в голове еще долго будет звучать его распевное: "Жанетта, ты где?"

Корабль дурачащихся

Премьера названа по картине Босха "Корабль дураков". О метафорическом содержании полотна нидерландского художника написаны тома, и в контексте спектакля все это, безусловно, важно: что корабль в средневековье - это церковь, что глупость - обозначение недобродетельного поведения, что Босх высмеивает грех сладострастия и чревоугодия, а резонером на картине выступает вот этот отвернувшийся от всех шут.

В спектакле Бокурадзе шут (Александр Овчинников) - единственный, кому дана лирическая нота. Он один уравновешивает всех фарсовых персонажей, почти физически корчится от измен и даже пытается прикрыть любовников от зрителей. Он вкрадчив, но настойчив. И это он будет отговаривать жен от "улучшения" мужей.

И все-таки, что тут лукавить, "корабль дураков" - это не только и не столько этот ужасный, ужасный, ужасный мир. И прекрасный корабль дурачащихся, на 2 часа 20 минут с целым залом пассажиров отплывающий от воображаемых берегов, успеет нас в этом убедить. Да и мир, при всем несовершенстве, не так уж страшен, и на ком тогда показывать актерские таланты, если все будут добродетельно-скучны?

Тут можно еще вспомнить, что сами фарсы так же жизнеутверждающи, как и спектакль. Написанные на пороге Возрождения и схожие с ранней ренессансной новеллой (с "Декамероном" Боккаччо, например), они так же восхищаются находчивостью и "живучестью" человека, как мы - игрой актеров.

Удовольствие от театра

Начав свой театр с мистического и экзистенциального, Денис Бокурадзе вот уже второй спектакль вместе с артистами наслаждается чистой театральностью. В "Корабле дураков" ему помогают уже постоянный соавтор Евгений Ганзбург (художник по свету) и композитор Арсений Плаксин.

И все это так здорово и заразительно, что никаких выводов не будет. Все выводы - у шута.