Театральный триумвират

- Вы перешли в театр с должности министра культуры Самарской области и уже два года в кресле генерального директора. Что успели сделать в театре за это время?

- За эти два года произошло довольно много кадровых изменений. Например, у нас появилась должность художественного руководителя, которую занял главный дирижер театра Евгений Дмитриевич Хохлов. Эти изменения планировались тогда, когда я еще работал министром культуры. Мы хотели сделать так, чтобы две функции — творческая и административная — были разведены и отчасти независимы друг от друга.

В компетенции художественного руководителя — творческий процесс, в том числе формирование коллектива — набор оркестра, оперной и балетной трупп. Здесь у директора есть определенные ограничения, нет возможности вмешиваться в этот процесс, по крайней мере, детально.

Безусловно, у директора остается контроль в той части, где это касается денег. С другой стороны, художественный руководитель не вмешивается в административную часть работы театра. Все это нашло отражение в уставе театра.

Независимость директора и художественного руководителя еще обуславливается тем, что назначение того и другого согласовывает министерство культуры.

- Насколько это успешная модель управления для российских театров?

- На мой взгляд, это правильный процесс. Моделей управления театрами в России существует несколько — они все равноправны: где-то это директорская модель, а где-то директор выполняет лишь исполнительские функции при художественном руководителе.

Наша модель — это когда две практически равновеликих фигуры — директор и художественный руководитель — вместе решают принципиальные вопросы и занимаются своим делом. За два года эта модель показала свою эффективность: она помогает нашему театру развиваться, двигаться вперед.

Появление художественного руководителя способствовало более активной работе творческой части нашего театра. Это связано и с тем, что должность занял именно Евгений Дмитриевич Хохлов. Он серьезно включился в этот процесс и работает не только как художник и дирижер, но и как менеджер. В частности, есть проекты, в том числе спонсорские, которые здесь появились только благодаря его активной работе.

- Евгений Дмитриевич считается еще совсем молодым специалистом по меркам дирижерской профессии, а тут должность художественного руководителя. Откуда у вас была такая уверенность в нем?

- У Евгения Дмитриевича уже был солидный опыт работы именно в нашем театре. Он пришел сюда, когда главным дирижером был еще Александр Михайлович Анисимов. Собственно, Анисимов сюда его и пригласил. Евгений Дмитриевич достаточно долго успел вместе с ним поработать и накопил за это время определенный опыт общения с другими театрами.

Еще до нового статуса у него уже были свои предложения, не только как у дирижера, но и как у реального претендента на художественное руководство театром. Мы эти предложения обсуждали, и мне они казались очень интересными. По-прежнему считаю, что это была верная оценка.

Я понимал, что команда театра формируется вокруг трех фигур — директора, художественного руководителя и главного балетмейстера. Кстати, с сентября должность Юрия Петровича Бурлаки будет называться художественный руководитель балета.

- Юрий Петрович Бурлака одобрил кандидатуру на должность художественного руководителя?

- Вопрос о том, чтобы Евгений Дмитриевич стал художественным руководителем, мы с Юрием Петровичем обсуждали очень подробно. Он поддерживал и сам предлагал кандидатуру Хохлова.

Молодость Евгения Дмитриевича в данном случае это не недостаток, а наоборот, достоинство, ведь еще есть стремление… Когда у человека есть стремление, есть желание — это хорошо. А для того чтобы помочь в реализации этих стремлений - есть опыт Бурлаки, и есть уже мой опыт, в том числе административной работы.

Такая командность позволила придать импульс развитию театра.

- Что-то кардинально изменилось в работе театра за последние два года?

- Я не скажу, что резко что-то изменилось, что до этого театр стоял на месте и резко рванул вперед, — это, конечно, неправда. Театр развивался благодаря предыдущему руководителю и директору Наталье Степановне Глуховой. Действительно, это была серьезная работа, потому что после реконструкции театра надо было его осваивать, практически заново восстанавливать и формировать репертуар, набирать труппу, выстраивать техническое руководство.

Иван Складчиков: "Не должно быть ощущения, что работа художника портит музыку"

Иван Складчиков - главный художник Башкирского государственного театра оперы и балета. В прошлом году Иван работал над масштабной постановкой оперы "Аттила" - режиссерским дебютом всемирно известного баса Ильдара Абдразакова. В том же году выступил в роли постановщика и соавтора либретто к балету-феерии "Конек-Горбунок" вместе с Иваном Васильевым. В интервью Волга Ньюс Иван рассказал, что считает важным в работе художника-постановщика, какие новые проекты готовит для театра и почему ему было легко освоиться в "Башопере".

Благодарен и нашим предшественникам — Александру Михайловичу Анисимову, Кириллу Александровичу Шморгонеру. Театр постепенно набирал обороты, собиралась серьезная труппа.

- В театре сейчас три практически равноправных руководителя. И все это творческая конкурентная среда с очень амбициозными людьми. Как с этим работать?

- Я часто оказываюсь в роли арбитра. Не скажу, что это было для меня совсем уж ново. Все-таки работа на посту министра культуры к этому подготовила. У нас здесь эффективно работает тема разделения обязанностей директора и художественного руководителя.

Всем работникам театра, особенно творческим сотрудникам, сразу сказал, что в плане исполнительского мастерства, в плане участия в репертуаре, выхода на сцену и так далее я не собираюсь решать судьбу каждого. У меня нет музыкального образования, и я не готов профессионально оценивать. Я могу оценивать только как квалифицированный зритель. Поэтому все подобные вопросы — к художественному руководителю.

С директором решаются проблемы, когда уже появляется жестко конфликтная ситуация, и она требует каких-то серьезных усилий, либо финансовых, либо может быть административно-технических, иногда юридических.

- Часто ли артисты приходят к директору со своими замечаниями?

- Были случаи, когда артисты ко мне приходили и по одному, и группой. Я готов выслушать, вместе с ними найти выход из ситуации, но обязательно художественный руководитель в этом участвует.

Отчасти какие-то конфликтные ситуации нивелировались. Я не могу сказать, что все всегда уходят довольные, это невозможно. И я не готов стремиться к тому, чтобы нравиться всем. В любом случае необходимо принимать какие-то решения, которые не могут удовлетворить абсолютно всех.

Нужно просто четко вычленять, где индивидуальные желания совпадают с интересами театра, а где они им противоречат. Интересы театра, безусловно, важнее. Ну и дипломатия помогает, конечно, куда от нее денешься.

Нематериальная мотивация

- Как сильно изменился творческий состав труппы за последние два года?

- Произошла определенная смена поколений и пополнение молодыми артистами. В театре сегодня есть все возрастные группы артистов, и это очень хорошо. Есть ветераны сцены, проработавшие много десятилетий в театре, сыгравшие или спевшие весь репертуар — это те, кто может подсказать молодым, как им лучше войти в спектакль, как лучше работать над собой, со своими данными.

Есть среднее поколение — основной костяк, на котором все и основывается. Есть и совсем молодые. Это молодежная оперная программа, инициатором которой был Евгений Хохлов. Сейчас часть артистов программы уже перешла или переходит в основной состав оперного театра. Это то молодое пополнение, которое нам было необходимо.

- Какая стратегия работы у театра с молодыми артистами? Что театр может им предложить?

- Мы определили, что главное для нас — классическое академическое наследие. Театр у нас академический, и мы хотим этому названию соответствовать. Поэтому, что касается оперы и балета, это классический репертуар. Но при этом мы не сторонимся экспериментов: мы беремся за современные спектакли — современные постановки, современную хореографию. Это дополняет наши возможности классического театра и позволяет артистам попробовать себя, может быть, в иногда непривычном для них жанре.

Такая позиция, на самом деле, дает нам возможность привлекать и артистов, и музыкантов. Дело в том, что сегодня настоящих репертуарных театров, основывающихся главным образом на классическом репертуаре и при этом имеющих серьезную репутацию, в стране не так много. Много театров, идущих скорее по пути эксперимента, современного искусства.

А представьте выпускников консерватории, либо хореографического училища, которые учились именно классическому репертуару. Возможность заниматься таким репертуаром их у нас привлекает.

Если мы поговорим о зарплате, то здесь мы не настолько конкурентоспособны, а вот по репертуару — да. Мы предлагаем ровно то, на чем они учились и чем они хотят заниматься. И музыканты ценят классический подход к исполнению произведений, без каких-то необоснованных новаций. Это не говорит о том, что у нас спектакли на уровне 19 века. Нет, у нас современные спектакли, но мы при этом сохраняем классическую традицию исполнения.

Молодые артисты понимают, что в нашем театре есть возможность профессионального роста, ввиду того, что сегодня здесь появляются спектакли,  требующие более высокого уровня исполнения. Например, для нашей последней оперы "Бал-маскарад" необходимо серьезное мастерство. То же самое в балете.

Иногда даже небольшие спектакли, такие как "Наяда и рыбак" требуют очень высокого профессионального уровня, причем не только индивидуального, но и всего ансамбля. Года три назад этот спектакль не смог бы появиться в нашем репертуаре, ввиду того, что недостаточным был еще исполнительский уровень. Сегодня это возможно.

Кроме того, театр стал активнее участвовать в фестивалях. Наконец-то в этом году мы осуществили главную свою мечту — получили "Золотую маску". Это, безусловно, ориентир для артистов, когда они выбирают, в каком театре им работать.

- Хватает ли состава артистов для масштабных постановок?

- Скоро мы будем ставить "Дон Кихота" — огромный классический балет. Несколько лет назад у нас даже не хватило бы на него состава исполнителей, но за последние два-три года мы балет практически целиком укомплектовали.

Есть еще вакансии солистов — они всегда должны быть и, безусловно, будут. Кордебалет полностью укомплектован. Есть солисты на любой спектакль. Работает не один состав, так как и должно это быть. Раньше нехватка артистов была большой проблемой театра.

- По гастрольной программе: что получилось, а что сорвалось в этом году?

- Наш театр принял участие в проекте "Большие гастроли". Не секрет, что выездные выступления для музыкального театра стоят в разы дороже, чем для драматического, но федеральный центр выделил средства, и мы поехали в Астрахань с обменными гастролями. Таких гастролей у театра не было давно.

Ольга Наумова, и.о. ректора СГИК: Главная задача - быть нужными региону

И.о. ректора Самарского государственного института культуры Ольга Наумова в беседе с Волга Ньюс рассказала о работе вуза в условиях пандемии, изменениях образовательных программ, творческих стартапах, новых проектах и партнерстве с театрами и музеями.

Участвовали, например, в фестивале "Видеть музыку", который принципиально проходит в Москве. Сами понимаете, насколько важно для артистов региональных театров показать свое творчество искушенной столичной публике — если там успех, то, значит, театр развивается и движется в нужном направлении.

Такие выступления — повод задуматься, а так ли мы все делаем на сегодняшний день, не являемся ли мы провинциалами в плохом смысле этого слова. Слово "провинциалы" имеет позитивный оттенок, когда говорят о традициях, ведь они хранятся в регионах, в провинции.

Мы планировали серьезные заграничные выезды — у нас было приглашение в Испанию, в Таиланд, но из-за ситуации с коронавирусом все сорвалось. И я очень хочу надеяться, что это все состоится, может быть, в следующем сезоне.

Мы продолжаем сотрудничество с Мариинским театром. И здесь важно, что не только Мариинка приезжает к нам со своими концертами, но приглашает и нас к себе.

Благодаря всему этому, мне кажется, о театре стали больше говорить и в регионе, и в стране. Нас знают, нас приглашают, хотят видеть и относятся к нам, как к серьезному театру, претендующему на место в десятке лучших в стране.

Старые и новые проблемы театра

- У театра недавно появился попечительский совет. Какие проблемы он призван решать?

- Положение о попечительском совете было принято еще в конце прошлого года. В этом году совет провел свое первое установочное заседание. Я надеюсь, что к началу сезона мы с попечителями обязательно еще раз соберемся, обсудим наши планы на предстоящий сезон и чем они могут помочь нашему театру. Попечительский совет у нас состоит как из представителей бизнеса, так и людей, имеющих определенный авторитет в административной и политической сфере.

Проблем у театра достаточно. Я уже говорил про неконкурентоспособные зарплаты. Есть еще и большая проблема с арендой жилья для наших иногородних артистов. Поскольку в Самаре нет консерватории, а наше хореографическое училище пока, к сожалению, не способно массово обеспечивать нас кадрами для театра, нам приходится делать ставку на выпускников из других городов — Москвы, Санкт-Петербурга, Саратова, Казани, Перми. Самарских артистов не хватает, чтобы полностью укомплектовать труппу и оркестр.

В связи с этим у театра стоит задача компенсировать расходы на аренду жилья иногородним артистам, так как, к сожалению, только за счет своей зарплаты они не могут оплачивать квартиры в Самаре. Эти затраты берутся с дохода на билетах.

Если бы попечители могли оказать помощь, например, с привлечением каких-то квартир в распоряжение театра, чтобы это было служебное жилье, безусловно, это бы нам очень помогло снизить финансовую нагрузку.

Совет нам нужен и как совет старейшин, когда они со своей стороны, а там есть люди с очень серьезным опытом, могут подсказать нам что-то в административном плане, где и в художественном.

В совет вошли люди, которые очень хорошо знают театр. Например, Константин Титов, как ходил в театр, когда был губернатором, так и сейчас с удовольствием продолжает посещать премьеры. В нашем попечительском совете есть Александр Хинштейн, человек, который очень активно защищает интересы области, которую он представляет в Госдуме, в том числе и в сфере культуры. Не буду называть всех попечителей: каждый из них уже сейчас понимает, чем он может театру помочь.

- Пандемия принесла серьезные материальные потери театру?

- С моим приходом в театре появился новый заместитель директора, который занимается вопросами развития театра, в том числе продажами и продвижением, — Алексей Возилов. Он известен как организатор фестиваля "Классика над Волгой", который сейчас называется "Тремоло".

У нас был взаимный интерес, ему тоже было интересно попробовать свои силы в репертуарном театре. На мой взгляд, он достаточно неплохо вписался в команду, хотя, может быть, иногда и не без трений, поскольку он скорее из коммерческой среды, даже можно сказать из шоу-бизнеса классической музыки. Его опыт позволяет по-другому взглянуть на продвижение театра, на подход к продаже билетов и так далее. В том числе благодаря его активной работе и взаимодействию с творческими службами театра нам пока удается поддерживать свое финансовое состояние на том же уровне, что и до пандемии.

В прошлом году театру была оказана федеральная финансовая поддержка, связанная с кредитными средствами, и мы сезон закончили практически без потерь. Но в этом году такой системы уже нет, и нам приходится собственными силами выходить из ситуации. Могу сказать, что первое полугодие мы по своим финансовым результатам закончили с теми же цифрами, что и в доковидном 2019 году.

- Какой ценой удалось сохранить "доковидные" финансовые результаты?

- У нас было больше спектаклей. И, соответственно, было больше нагрузки на наших артистов, при том, что, к сожалению, мы не могли им пропорционально увеличить зарплату. Нам приходится больше работать, чтобы добиться того уровня, который был раньше. Серьезная часть заработной платы идет за счет собственных доходов театра, поэтому приходится больше работать и активнее продавать билеты с помощью динамического подхода к ценообразованию и более гибкой политики по продажам, что приносит свои успехи.

Сегодня мы, что касается продажи билетов, наверное, работаем более эффективно, чем в 2019 году, но до конца это будет понятно, только тогда, когда будет полная рассадка в зале.

Другой вопрос: сможем ли мы также эффективно наполнять зал, когда это будет полная рассадка. Наша средняя заполняемость зала в высокий сезон где-то 86-96%. Для музыкального театра это вполне приличный показатель. При этом мы понимаем, что 50% рассадка в зале — это ограничение для зрителей. Но пока реалии таковы, что, скорее всего, и новый сезон начнется в тех же условиях.

У нас впереди целая череда фестивалей и премьеры и, конечно, нам хотелось бы увидеть большее количество зрителей и чтобы появилась возможность снова приглашать гостей старше 65 лет. Понимаем, что для нашего театра это очень важная зрительская категория.

- Как изменилась аудитория в зрительном зале, учитывая все эти ограничения?

- Мы увидели больше молодых зрителей в нашем театре. Это произошло и благодаря появлению современных спектаклей в репертуаре. И постепенно мы стали замечать, что молодая аудитория стала интересоваться и классическими спектаклями, что очень отрадно.

Виталий Стадников: "Фабрика-кухня - это контейнер любых функций"

Одна из главных культурных строек десятилетия в Самаре - реставрация многострадальной Фабрики-кухни - должна завершиться в 2021 году. Обещают грандиозный проект, который изменит облик района и придаст городу новый статус в категории "культура". Уже известно, что там разместится филиал Третьяковской галереи с акцентом на российское искусство ХХ-XXI веков. О том, почему это здание нельзя было реконструировать, какой проект лег в основу реставрации и насколько актуально ремонтировать здание в виде серпа и молота, побеседовали с архитектором проекта приспособления Виталием Стадниковым.

Ну и еще один нюанс, о чем я говорил еще, когда был министром: театр должен быть более открыт зрителю и заметен для города и области. Я имею в виду наше присутствие в соцсетях и в интернете в целом. Мы выходим к зрителю — выступаем на других площадках: флешмобы в торговых центрах, концерт на "Волга Фесте" на плавучей сцене.

О нас больше должны знать, и мы пытаемся менять сам подход к диалогу со зрителями. Мы уходим от академического в более демократичный способ общения с аудиторией, что вызывает порой неудовольствие, в том числе, среди наших творческих коллег. Для профессионального языка аудитория должна быть подготовленной, но нам такой сегодня не хватает. Поэтому приходится разговаривать на понятном аудитории языке, чтобы потом подтянуть ее на тот уровень, который мы бы хотели видеть.

Как считать деньги на искусство

- Сколько стоит год работы театра?

- В среднем бюджет нашего театра, учитывая субсидии и о заработанные нами деньги, составляет примерно 450-480 млн рублей. Из них примерно 380-390 млн - это государственные субсидии на содержание театра.

- Театр не может сегодня существовать без государственной поддержки?

- Не может. Особенно музыкальный театр. Ни один театр, даже Большой, даже Мариинский, никогда самоокупаемым не был, и, честно говоря, к этому не стремится, потому что в мире такой практики нет.
Там, где нет прямой государственной поддержки театра, например, как у Метрополитен-опера, там есть поддержка попечительского совета, там есть фондовые организации.

У театра, конечно, есть коммерческая задача, но первостепенная миссия — обеспечивать доступность классического академического искусства, в том числе и классического наследия. И здесь мы не можем всегда идти только от интересов максимально возможного количества зрителей.

Конечно, самое простое — взять и поставить какие-нибудь самые популярные мюзиклы, современные танцы, вплоть до кабаре в театре, что, безусловно, соберет большее количество зрителей. Но это будет все что угодно, но не театр оперы и балета. Поэтому самоокупаемость никогда не была самоцелью театра, ни в советское время, ни сегодня. 

- Не так давно в СМИ широко тиражировалась новость про итоги проверки театра Счетной палатой, в ходе которой было выявлено "неэффективно" потраченных 20 млн рублей. Расскажите, в чем были претензии Счетной палаты?

- Проходила плановая проверка. Мы ее ждали, ничего не опасались, понимая, что у нас нормально налажена финансовая работа. И предыдущие проверки, хотя Счетная палата указывала на определенные недоработки, серьезных нарушений никогда не выявляли.

В этот раз Счетная палата опять же нарушений серьезных, имеющих юридические и финансовые последствия, не выявила. Меня очень удивило, когда в заголовках СМИ появилась фраза "нецелевое использование". Никакого нецелевого использования в акте Счетной палаты не значится и быть не может. Никаких хищений, растрат, преступлений в театре не совершалось, и акт Счетной палаты это подтверждает.

В акте есть такое понятие "неэффективное использование". Признание каких-то расходов неэффективными означает, что мы и учредитель должны более внимательно посмотреть на то, как мы эти расходы осуществляем и способствуют ли эти расходы эффективному финансовому развитию театра.

В документе есть недочеты, с которыми мы согласны, и они требуют некоторых изменений наших внутренних локальных нормативных актов, что мы обязательно сделаем.

Есть и выводы Счетной палаты, с которыми мы категорически несогласны. Мы свою позицию озвучили на заседании коллегии палаты. В данном случае Счетная палата не учитывает специфику нашего учреждения. 

- Какая специфика работы театра, по вашему мнению, была формально воспринята проверяющими?

- Счетная палата говорит о том, что театр допускал серьезную дебиторскую задолженность к концу года. Мы, действительно, что касалось 2020 года, порой заключали контракты с авансами для поставщиков декораций, костюмов, оборудования, а также с приглашенными артистами, которые по абсолютно объективным причинам в 2020 году не могли быть выполнены.

Более того - правительство Самарской области отдельным нормативным актом разрешило перенести эти затраты на следующий год. Но, конечно, это создавало определенный долг перед театром со стороны наших контрагентов — деньги, которые мы уже перечислили.

Еще была история с концертными агентствами, которые продают наши билеты на удаленных площадках. Сложилась такая ситуация, когда были массовые отмены и переносы спектаклей, что при переносах деньги за билеты не возвращаются. Есть ряд гастрольных историй, которые так и не осуществились до сих пор. И мы даже не уверены, что они до конца года состоятся. Эти деньги от продажи билетов агентства нам остались должны, потому что расчет проходит по факту проведения мероприятий.

Было замечание по авансовым платежам по коммунальным услугам. Мы понимаем, что финансирование нового года будет открыто в лучшем случае в конце января, и то не по всем статьям. И, конечно, мы проводим авансовые платежи за первые месяцы года, чтобы не допускать задолженности по коммунальным платежам.

Правительство требует, чтобы государственные учреждения не создавали кредиторской задолженности за коммунальные платежи. Это законно, проходит по согласованию с учредителями, вносится в план финансово-хозяйственной деятельности. Мы не отвлекаем деньги от других статей на развитие театра. В конце года эти средства уже по-другому и нельзя использовать, потому что мы, как бюджетники, обязаны проводить долгосрочные конкурсные процедуры.

Есть еще вопросы, связанные с нашими контрактами по клинингу. В данном случае мы в арбитражном суде оспариваем выводы Счетной палаты. И пока не принято решение суда, я, честно говоря, на месте тех кто оценивает ситуацию, не делал бы выводов.

- Насколько обоснована претензия по большому количеству вакансий в театре?

- Действительно, в театре достаточно много творческих вакансий. Мы бы с удовольствием взяли артистов на эти ставки, но, к сожалению, на ту зарплату, которую мы можем предложить, они к нам не приходят. Бывали случаи, когда готовы к нам прийти, но нас не устраивает их профессиональный уровень.

Замечания эти были и три года назад в акте Счетной палаты, сохраняются и сейчас. И я думаю, что пока финансирование сохранится на сегодняшнем уровне, эта проблема будет оставаться и дальше.

Когда нам Счетная палата говорит, что вы, имея вакансии, приглашаете артистов со стороны по договорам, возникает некоторое недопонимание. Кого мы приглашаем? Мы приглашаем музыкантов, когда нам нужно усилить оркестр, особенно для каких-то ответственных спектаклей. Конечно, мы приглашаем солистов в первую очередь потому, что нам не хватает своих.

Например, у нас всегда была проблема с крепким тенором, и мы приглашали солистов того уровня, которых у нас, к сожалению, не было в штате. Сейчас у нас появится штатный тенор, и отчасти эта проблема будет решена.

Также мы приглашаем солистов для того, чтобы наша публика имела возможность услышать их в репертуаре нашего театра. Конечно, мы это делаем и будем делать. Мы приглашаем дирижеров. Тот же Александр Михайлович Анисимов к нам приезжает. Это нормальная практика работы театра. Это не то, что ведет к каким-либо нарушениям.

К сожалению, Счетная палата посчитала, что это тоже неэффективное использование средств. Мы же полагаем, что это не просто эффективное использование средств, это наша прямая задача.

- Многих впечатлила озвученная зарплата художественного руководителя театра…

- Это меня окончательно задело. Посчитали годовой доход, сказали, что это заработная плата. Назвали достаточно большие суммы. Хотя, если честно, даже названные суммы сегодня для больших театров нашей страны не вызвали бы там никакого удивления.

Более того, там зарплата руководителей такого уровня значительно выше. Но даже здесь это неправда. Названная сумма — не среднемесячная зарплата главного дирижера и художественного руководителя. Во-первых, отметим, что он работает на двух должностях. Во-вторых, у него есть гонорары за постановки, которые рассчитываются отдельно.

Любой художник, в данном случае дирижер, когда участвует в постановке премьерного спектакля, выступает как дирижер-постановщик. Это другая работа, которая не входит в его обязанности и оплачивается отдельно. Все это подсчитанное вместе создает иллюзию, что у художественного руководителя огромная зарплата.

Могу еще добавить, что  благодаря его деятельности как менеджера, у нас только спонсорских проектов за последние три года появилось на сумму более 50 млн рублей.

- Хватит ли денег театру отметить 90-летие?

- Мы сознательно перенесли с 1 июня, официальной даты нашего дня рождения, все торжественные мероприятия на ноябрь. Во-первых, это позволит нам более серьезно подготовиться, а мы хотим увидеть здесь и наших артистов и приглашенных, и друзей нашего театра, и представителей других театров, и, конечно, главным образом нашу публику.

Мы хотим, чтобы это было сделано действительно помпезно, в хорошем смысле этого слова, чтобы это имело серьезный резонанс и было замечено не только зрителями, которые постоянно приходят в театр, но и как минимум жителями всей Самарской области.

Во-вторых, мы еще сдвинулись на ноябрь, потому что все-таки хочется верить, что ситуация с коронавирусом будет лучше, и уже, если не 100%, то хотя бы 70% зала мы сможем пригласить.

Премьеры и вынужденные замены

- Не первый год идут разговоры о том, чтобы присвоить театру имя Дмитрия Шостаковича. На какой стадии сейчас обсуждение этого вопроса?

- Я думаю, что после того, как мы проведем фестиваль Шостаковича в сентябре, мы к этой теме вернемся. Полагаю, что у театра есть все основания претендовать на это имя, потому что Дмитрий Дмитриевич Шостакович здесь работал, потому что знаменитая Седьмая симфония впервые прозвучала в нашем театре, и потому что произведения композитора есть в нашем репертуаре.

Недавняя премьера —  вечер балетов на музыку Шостаковича, где состоялась мировая премьера балета на музыку Первого фортепианного концерта, который никогда до нашего театра никто не ставил. Мы хотим ставить и другие произведения Шостаковича — оперные, балетные, может быть оперетты. Полагаем, это дает право театру претендовать на имя Шостаковича.

- К каким ярким премьерам готовиться в новом сезоне?

- Сначала на нашей площадке пройдет фестиваль "Шостакович XX век", а потом фестиваль Аллы Шелест. В рамках фестиваля Аллы Шелест будет большой вечер, посвященный творчеству выдающегося хореографа, работавшего в нашем театре, Игоря Чернышова. Там зрители увидят фрагменты из балетов, которые мы раньше не делали.

Дальше у нас состоится оперная премьера — семейный спектакль "История Кая и Герды". Думаю, что она вызовет большой зрительский интерес и очень пригодится в новогодние каникулы.

К репетициям "Дон Кихота" театр приступит уже в августе. Очень хочется верить, что эти планы не сорвет больше никакая пандемия.

Других планов пока озвучивать не буду, хотя у нас их много.

- Самый личный вопрос: какие спектакли в вашем театре вы больше всего любите посещать?

- У меня с детства любимая опера "Князь Игорь", и сейчас я с удовольствием хожу и слушаю эту оперу. Кстати, последняя наша премьера "Бал-маскарад" автоматически попала в число наиболее любимых и интересных, потому что спектакль получился очень хороший. "Аида". "Тоска". Мне очень нравится постановка нашего театра "Мадам Баттерфляй".

Если говорить про балет, то могу отметить и наши новые современные постановки, тот же Back to life очень интересен, и "Три маски короля". Очень нравится наш "Корсар", "Баядерка", "Лебединое озеро", "Эсмеральда", "Бахчисарайский фонтан" и "Вечер балетов Бурмейстера", особенно "Болеро" и "Штраусиана".

В этом году у нас пять больших премьер, и четыре из них — три балетных спектакля и "Бал-маскарад" — мы подали на "Золотую маску".

Когда меня спрашивают, на какой балет идти, то я говорю "на любой". Когда спрашивают про оперу, то отвечаю "практически на любую". Есть, конечно, оперы, которые уже хотелось бы поменять, переставить. Обновления требует и наша оперетта — спектаклям уже много лет. В балете "Щелкунчика", кстати, было бы очень неплохо обновить. Юрий Петрович Бурлака тоже так считает. Но нельзя все сделать сразу.