Талант или характер

- Каковы составляющие успеха в современном теннисе? Какими качествами должен обладать ребенок, чтобы стать хорошим теннисистом?

- Во-первых, сам ребенок должен соответствовать поставленной задаче, хотеть заниматься теннисом, у него должна быть склонность к этому виду спорта. Второе - конечно, это наличие таланта и способностей. Плюс трудолюбие. Наверное, все это вместе. Ну, и удача. Это хотя и внешний фактор, но без нее тоже никуда. От стечения обстоятельств и в жизни, и в спорте очень многое зависит.

Еще, конечно, нужны возможности, причем не только финансовые, но и возможность дойти до конца. То есть вовремя наметить цель и достичь ее за счет правильного построения тренировочного процесса и многолетней планомерной работы. Цели у всех разные: кто-то приводит ребенка просто научиться играть в теннис, а кто-то хочет выиграть первенство России и стать первой ракеткой страны. Соответственно, и методы достижения тоже разные. Конечный успех зависит от множества факторов. Даже от расположения звезд.

- Что важнее - талант или характер?

- Результат дает только совокупность всех факторов. Причем в наличии может быть все перечисленное, а результата - не быть. В любом виде спорта, не только в теннисе. У нас вид спорта индивидуальный, командных турниров совсем немного, и все зависит от самого игрока. Очень сложно строить какие-то прогнозы. Потому что на ровном месте может произойти все что угодно, человек подвернул ногу на тренировке - и все планы летят в тартарары.

Джимми Коннорс (американский теннисист, 1-я ракетка мира в 1974 г. - Прим. Волга Ньюс) сказал, что 95 процентов тенниса - это ментальность. Все в голове. И я с этим согласен.

- Что такое талант в теннисе?

- Это когда человек выходит на корт и играет, чувствует себя комфортно. Против него могут болеть трибуны, может быть плохая погода, но он играет. А если он при этом еще и получает удовольствие, то это игрок с большой буквы. Игрок, который сможет чего-то достичь в этом виде спорта.

- То есть это умение человека чувствовать, что он находится в своей стихии?

- Что ему комфортно вне зависимости от внешних факторов и обстоятельств. Он выходит на корт и играет. Помните, был такой футболист - бразилец Роналдо, у него было всего два финта - вправо и влево, но защитники никак не могли угадать, какой именно финт он сейчас применит. Ничего феерического в его технике не было, но при этом он был чемпионом мира, великим нападающим. Он играл.

- Правильно ли я вас понял, что технике удара, перемещениям по корту можно научить любого, но не любой сможет играть? В этом "фишка"?

- Да. Многие могут хорошо тренироваться, шикарно работать, но, выходя на соревнования (а любое соревнование - это стресс), не могут показать и части того, что они умеют. А обучить можно. Обучаем любого.

- То есть характер, усердие, стрессоустойчивость - это тоже часть таланта?

- Это разные грани таланта. Реализовать свои способности, усердно работать над достижением цели - все это тоже проявления таланта. Есть еще множество факторов, помимо тренировок, которые определяют конечный успех: правильное питание, режим, умение совмещать тренировки с учебой в общеобразовательной школе. Это не просто отдали ребенка в секцию и забыли - как правило, вся семья волей-неволей вовлечена в теннисную орбиту.

- Талант проявляется в каком-то определенном возрасте?

- У каждого индивидуально. Бывает, сразу бросается в глаза, что у ребенка отличные физические данные, высокие родители, это значит, что генетически он будет предрасположен. То есть будут длинные рычаги, что очень важно для нашего вида спорта. Ну а потом, все зависит от того, как он будет трудиться, как будет происходить процесс тренировочный. И окружение, и игра многое определяют. Не все из подававших надежды в итоге заиграли на том уровне, который им предрекали и к которому их готовили.

Нужно брать головой

- Что такого было в Даше Касаткиной, что выделило ее из большого количества талантливых одаренных детей?

- Ну, во-первых, упорство. Она была очень целеустремленной, очень упорной, психологически устойчивой. В тяжелой стрессовой ситуации могла добавить. Она играла. Это сразу бросается в глаза - как ведет себя человек в стрессе. Уходит он в себя или, наоборот, начинает прибавлять, когда уже, кажется, и прибавить там нечему. Но вот она играла.

Потому что выдающимися физическими данными Даша не обладала. Ее ровесницы - прямые конкурентки, несколько девочек из Москвы - они были на полголовы выше, мощнее, соответственно, удары сильнее, подача была очень хорошая. Даша брала другим - за счет головы играла более умно, поэтому и сам тренировочный процесс тоже строился исходя из определенных сильных качеств. Если ты не очень высокого роста, значит нужно брать головой. Не силой и скоростью, а сменой ритма, сменой вращения, за счет этого. Старались играть именно так.

- В каком возрасте вы начали ее тренировать?

- Мы начали с ней работать, когда ей было 12 лет. Она занималась в нашей школе, и я знал, что есть такая девочка, даже видел ее на соревнованиях. Она начала заниматься с шести лет и к 12 годам уже была в составе сборной страны. Выступала на командном первенстве Европы, правда, играла там только в парном разряде. Наши тогда проиграли украинкам в финале… Я в основном работаю с более старшими детьми, обычно с 14 лет, но здесь сложилась такая ситуация, что с Дашей мы начали работать раньше.

- А как это произошло?

- Вызвал меня однажды наш директор Андрей Владимирович (А.В.Зимин - директор СДЮСШОР №6 "Теннис", г. Тольятти. - Прим. Волга Ньюс), мы вместе с ним играли еще в Уфе, он воспитанник моих родителей, я его знаю уже много лет. По-моему, Дашина мама там была, Татьяна Борисовна, или она потом присоединилась к нам, не помню… И вот он говорит: в общем, выбора нет, знаю, что ты не работаешь с маленькими детьми, но вот нужно, думаю, у вас получится. Я говорю - ну давайте попробуем.

- В 12 лет уже было видно, что эта девочка способна войти в первую сотню WTA?

- В этом возрасте, конечно, такие цели и задачи сразу не ставятся. Они могут держаться где-то в голове, про себя. Об этом можно мечтать. А задачи должны быть более приемлемые. Чтобы была возможность идти к цели последовательно. Брать ближайшую вершину, потом выходить на следующий уровень. Сразу говорить о том, что цель - это сотня WTA, на мой взгляд, несерьезно. Многое должно совпасть, сложиться, помимо нашего желания и возможностей, чтобы все это получилось. Поэтому сначала ставились цели все-таки более земные и турниры, соответственно, подбирались такие же.

- Когда вы поняли, что ее ждет большой спорт?

- В какой момент - сказать не могу. Но я знал, что она может стать профессионалом и жить за счет тенниса. А в какой именно момент я это понял, сейчас не вспомню.

- Вы работали с ней пять лет?

- Примерно так. Сейчас ей 19, в последние года полтора она здесь практически не появляется, в силу понятных причин. Нужны грунтовые корты, плюс у нас нет спаррингов такого уровня, с кем она могла бы играть. Поэтому в последние года полтора я ее вижу редко.

- Вы общаетесь?

- Через WhatsApp в основном. С ней Александр - ее родной брат и тренер по физподготовке по совместительству - сейчас с ним больше общаемся, ее я стараюсь даже не отвлекать. Поздравляю, если был хороший матч, а общаюсь в основном с Сашей. Если у них там что-то интересное есть, то он сообщает.

- Вы работали с ней один или у вас была бригада тренеров?

- Ну вот Саша - брат ее родной - он занимался с ней физподготовкой. Потому что у школы такой возможности не было. В группу она практически не ходила, я с ней занимался индивидуально, для спаррингов приглашал молодых ребят.

- Почему вы не вошли в ее команду, после того как она вышла на профессиональный уровень?

- В силу причин объективных. И субъективных тоже. Потому что я не только тренер Даши, у меня есть еще определенные обязательства в школе - дети, группы, помимо Даши, я всегда работал и с другими детьми. Кроме того, выезжать куда-то мне было сложно, у меня ребенок маленький. И я не готов все это бросить. Там же надо было забыть про все остальное, про семью, про школу.

- А вообще, хотелось поработать на новом для себя уровне?

- Конечно, было бы интересно. Воспитанников такого уровня у меня, понятно, еще не было. К тому же было сложно понять, соответствовал бы я своими знаниями этому уровню. Это ведь тоже нужно понимать. Сам я на таком уровне, конечно же, не играл. Но, безусловно, было бы интересно, по крайней мере, попробовать.

- Для вас это был сложный выбор или вы заранее все обдумали и приняли решение? Было ли какое-то предложение продолжить сотрудничество с ее стороны?

- Все произошло естественным путем, без каких-либо драм и потрясений. Мы все взрослые люди, и такое развитие событий было наиболее очевидным, все были к нему морально готовыми. В определенный момент Даша стала играть больше турниров и все реже и реже приезжать в Тольятти. Они нашли те условия и то место для тренировок, которое их устраивает, где им комфортно и где они могут полноценно готовиться.

Они пробовали жить и тренироваться в Бельгии, там был и хороший специалист, и условия, проработали там полгода, но потом перебрались в Словакию. Если это дает результат, значит, все было сделано правильно. Это очень важно, чтобы спортсмену было комфортно, тогда он может быть сосредоточен на подготовке к соревнованиям.

- Мне кажется, что не у каждого тренера, который занимается с детьми, есть ученик, играющий в первой сотне мирового рейтинга. Вы не рассматривали это как определенный шанс для себя, возможно, единственный в жизни?

- Да, действительно такое бывает один раз в жизни и далеко не у каждого. Если повезет, если все сложится, срастется. И это здорово, что у меня был этот опыт… Мы немного поездили с ней в свое время на юниорские соревнования, были на нескольких крупных турнирах. Благодаря Даше я смог посмотреть, как играют на этом уровне. Это очень интересно и полезно в плане дальнейшего развития. Но сложилось так, как сложилось.

Следим за всеми

- Вы являетесь председателем тренерского совета федерации тенниса Самарской области? Какие задачи решаете с коллегами?

- Мы определяем состав сборной области на командное первенство страны в различных возрастных группах. Отслеживаем, как наши сборники играют на турнирах, тренируются, при необходимости оказываем консультативную помощь. Гоняем, говорим, что нужно ездить на турниры, убеждаем игроков, родителей, коллег. Не всегда получается. Большим начальником себя не чувствую (смеется), решения совет принимает коллегиально.

- Это серьезная нагрузка на вас?

- Это общественная нагрузка и много времени она не занимает. У нас по большому счету не так много детей уровня сборной, которые ездят по международным соревнованиям, плюс, как правило, у каждого есть личный тренер. Стараемся, чтобы нам представляли планы, чтобы понимать, где ребенок, что он делает.

- Если сравнивать тольяттинскую и самарскую школы, какая сильнее?

- В самарской школе традиции. Это старая школа. Они уже давно работают. Павлюченкову воспитали, тоже игрок топ-уровня. Много мастеров спорта - и в советские времена, и в российские. Но в последнее время мы тоже работаем хорошо, у нас есть результаты, за которые не стыдно. Вообще, результаты школы выковываются всеми ее сотрудниками, начиная с директора, тренеров, заканчивая рабочими. В результатах школы есть частичка труда каждого.

- Вы конкуренты с самарской школой?

- Конкуренция есть всегда, но для меня главное - это результаты области в целом. Мы отслеживаем результаты всех детей из Самарской области - неважно, в какой школе они занимаются.

- Кто лучшие тренеры в Самарской области?

- У нас есть пять-шесть сильных, опытных тренеров, которые уже воспитали детей, показывающих результаты. В нашей школе это Владимир Викторович Бусс, у него очень хорошие ученики - мастера спорта, победители первенств России, члены сборной страны. В Самаре - Анатолий Альфредович Потапенко, он сам играл очень хорошо, сейчас воспитывает детей. У него один мальчик в сборной страны.

Пропустить через себя

- В вашей биографической справке значится, что у вас юридическое образование. А как вы стали тренером?

- Можно сказать, что у меня выбора особого не было. Мои мама и папа - тренеры по теннису. Они в Москве закончили ГЦОЛИФК, там познакомились и поженились - папа из Башкирии, мама с Украины. Когда я родился, бабушки-дедушки были молодыми, все работали, поэтому меня возили маленького на соревнования, так что лет с четырех-пяти я уже путешествовал по турнирам, а потом начал сам заниматься.

Получил мастера спорта за победу в первенстве России до 18 лет в парном разряде. Два раза выигрывал командное первенство страны в составе нашей уфимской школы. Ну, а потом начались травмы и нужно было думать, чем заниматься дальше. К 18 годам я уже понимал, что теннисом себе на жизнь не заработаю. Нужно было решать, куда идти учиться.

Вариант с педагогическим институтом (физвоспитание) не рассматривался, потому что я очень не любил анатомию, а там это один из профильных предметов. Плюс к 17-18 годам я немного устал от самого тенниса, вся моя жизнь прошла на корте. Я тогда не знал, кто во дворе живет, потому что ни с кем не общался. Весь круг общения был - спортсмены, и все крутилось вокруг игры. Состояние было немного угнетенное.

Юридическое образование получил по стечению обстоятельств, планировал на экономический, а в итоге поступил туда. После окончания вуза решил поработать по специальности. В 2000 году переехал в Тольятти, где уже жили мои родители, и три года отработал в органах внутренних дел.

- Но теннис в итоге перетянул?

- Видимо, за время учебы и работы я несколько отдохнул от него. В Тольятти только-только построили новый теннисный комплекс, и мои родители в нем уже работали. В 2003 году меня взяли на работу тренером. А через год образовалась наша школа (СДЮСШОР №6 "Теннис". - Прим. Волга Ньюс). У нас по одному из положений, если у человека имеется спортивное звание, то высшее педагогическое образование не обязательно. Но, правда, недавно окончил магистратуру Тольяттинского государственного университета по специальности "адаптивное физическое воспитание".

- У вас ведь сейчас высшая тренерская категория? За что она присваивается?

- Высшую квалификационную категорию впервые я получил в 2005 году. Она присваивается за результаты, показанные воспитанниками. Так получилось, что в школе мне отдали взрослых детей, среди которых была очень сильная девочка - Наташа Орлова, она выиграла первенство России до 18 лет в одиночном разряде. И мне присвоили эту категорию. Она присваивается на пять лет, потом ее нужно подтверждать.

- Какими качествами должен обладать хороший тренер по теннису?

- Смотря для чего. Есть группы спортивно-оздоровительные, в них много детей, они там занимаются для себя, для своего здоровья под руководством квалифицированного тренера. Есть группы спортивного совершенствования, перед ними стоят задачи по выполнению нормативов на получение звания мастера спорта или кандидата в мастера, по участию в крупных турнирах, в первенстве России. В этих группах тоже работают тренеры.

Понятно, что у тех и у других задачи разные. Но есть и общая цель - не навредить. Прежде всего, здоровью. Потому что часто в погоне за результатом ребенка перегружают, и его здоровью может быть нанесен непоправимый ущерб. В этом деле нужно быть особенно аккуратным.

- Судя по тому, что сборная области почти наполовину состоит из ваших воспитанников, у вас есть какая-то своя методика подготовки или это плоды специализации на самых талантливых детях?

- Я думаю, мне во многом повезло, что я действительно работаю с талантливыми ребятами. Дети хорошие, играющие. Плюс мне, конечно, проще, потому что я играл сам. Не все тренеры имеют такой опыт. Играть можно по-разному, но опыт должен быть, потому что сложно обучить ребенка чему-то, когда ты не знаешь, чему его учишь. Можно прочитать, увидеть, но это обязательно нужно пережить и пропустить через себя.

- Вы сами отбираете себе воспитанников или начальник дает?

- Мы стараемся решать вместе. Я не хожу и не выдергиваю, мол, возьму того и того. Потому что, во-первых, в каждого ребенка вложено немало чьего-то труда. Просто приходит время, когда нужно идти дальше - или по возрасту, или когда один ребенок становится значительно сильнее всех в группе, ему надо развиваться, а в рамках группы не с кем играть.

Поэтому, конечно, мы стараемся все эти моменты проговаривать - и с родителями, и с тренерами. У нас одна школа, мы все делаем одно дело. И в моих результатах как тренера есть заслуга всего коллектива, потому что кто-то берет на себя начальную подготовку маленьких детей. Это, пожалуй, самая сложная работа, я ни разу ее не касался.

- Сколько у вас сейчас учеников?

- У меня две группы - в одной шесть, в другой пять человек. Самые младшие в моих группах ребята 2001 года рождения, самые старшие - 1997-го.

- Есть среди ваших нынешних воспитанников кто-то, способный замахнуться на профессиональный теннис?

- Есть мальчики, которые уже пробуют играть профессиональные турниры - фьючерсы мужские, "десятитысячники", это начальная стадия профессиональных турниров. Дальше будет видно. Они, по крайней мере, поиграли, посмотрели, во что играют там, во что здесь. Разница между юниорским теннисом и профессиональным очень большая. Но первый опыт есть. Как сложится дальше, посмотрим. Они окончили школу, будут куда-то поступать, в зависимости от этого будет понятно, смогут они продолжать тренироваться или нет.

Все должно быть в меру

- В советских энциклопедиях указан оптимальный возраст для начала занятий теннисом - семь лет. Сейчас же на кортах можно увидеть и четырех-пятилетних детей. Это требования современного тенниса или инициатива родителей?

- Чаще всего это родители проявляют инициативу и отдают детей на корт в столь юном возрасте, потому что считают, что чем раньше дети начнут заниматься, тем больше шансов достичь результата. На самом деле это не совсем так и прямой зависимости результатов от того, во сколько лет ребенка привели на корт, нет.

По сравнению с советским периодом система немного изменилась. Если раньше спортивная школа полностью брала на себя все заботы по обучению ребенка - экипировала его, вывозила на соревнования, иногда родители даже не знали, в какой секции занимается их ребенок. Тренер ходил на уроки физкультуры в школу, смотрел детей и приглашал их заниматься в свою секцию. Сейчас многое зависит от активности родителей, и если у них есть такая возможность, то они хотят сразу получить результат, начинают вкладывать деньги. Но все должно быть в меру и в свое время.

- Были ли в вашей практике случаи, когда родители играли негативную роль - "зарывали" явный талант ребенка или, наоборот, за уши тянули бесперспективного?

- Таких явных перекосов не было. Потому что мы всегда стараемся ставить адекватные цели и задачи. Всегда первый вопрос родителям: чего мы хотим? Кто-то говорит: мы хотим выиграть международный турнир. Кто-то говорит: мы хотим стать мастером спорта. Кто-то говорит: мы просто хотим, чтобы ребенок научился играть для себя. Мы стараемся на начальном этапе выяснить, чего хотят родители, ребенок. Обещаний сделать из вашего чада чемпиона я лично не даю. "Да, мы будем работать, что знаю, умею - я покажу, обучу".

- Насколько дорого обходится родителям доведение ребенка до спортивных высот? Это обязательно дорогое в денежном выражении мероприятие?

- Как правило, дорогое. Занятия в школе бесплатные. Но в группах много детей, а на определенном этапе нужна большая индивидуальная работа. В рамках группы, пусть в ней будет всего четыре человека, сложно выстроить оптимальный режим тренировок. Потому что у одного турнир через неделю, а у другого - через три недели. И они должны делать совершенно разные вещи. Но они все приходят на группу, и тренеру нужно искать какой-то компромисс. А поиск компромисса означает, что ни у того, ни у другого полноценной подготовки может не получиться.

- Налицо прямая зависимость: если у родителей есть деньги, они оплатят кучу индивидуальных тренировок, и ребенок преуспеет больше, чем те, у кого денег меньше?

- Да, он может получить прирост именно за счет большего времени нахождения на корте. Но опять же не стоит этим злоупотреблять, потому что если ребенку десять лет и он занимается на корте больше, чем 16-летний, а такое тоже бывает, то ни к чему хорошему это не приведет. А что он будет делать, когда ему исполнится 16 лет? Ему надо будет заниматься две трети дня? Это нереально. Все должно быть в меру - объемы нагрузок, что делать и как делать. Это очень важно, потому что речь идет о здоровье ребенка - физическом и, главное, психологическом.

- Существует ли в тренерской среде специализация - одни работают с маленькими детьми в группах начальной подготовки, другие занимаются доводкой самых талантливых до профессионального уровня?

- Вообще-то такой специализации нет. Так получилось, что когда у нас школа сформировалась и прошел первый набор детей 1997-98 годов рождения, при этом у нас были и более взрослые дети, уже играющие, и кто-то должен был с ними работать. А учитывая, что из всего тренерского штаба школы я один играл на каком-то уровне, мне этих детей отдали, и потом так и пошло, что у меня дети были взрослее. Плюс на тот момент я еще мог с ними ездить по соревнованиям, что немаловажно.

А вообще тренер у нас должен набрать две-три группы, с каждым годом количество детей в них уменьшается в силу естественных или искусственных обстоятельств, и тренер ведет их до самого выпуска.

- Насколько это верная методика, ведь подготовка теннисистов на начальном этапе отличается от того, как готовят спортсменов 14-15 лет?

- Безусловно, это так. В академиях чаще всего подготовка построена по такой схеме, у нас с этим сложнее. Но что есть, то есть. Мы работаем, 1 июля школе будет 12 лет. О результатах работы судите сами: Даша у нас с 1997 года - мастер спорта международного класса, еще четыре девочки 1998 года - мастера спорта, они еще частично будут играть у нас, но уже поступают в университет в Америку. Это наш первый набор.

- Вот эти отъезды наших молодых теннисистов в американские университеты - это такая альтернатива профессиональному спорту?

- По сути, да. Каждый вуз в США должен взять определенное количество студентов-иностранцев. Они, как правило, стараются брать одаренных детей, в частности, спортсменов. И многие теннисисты уезжают, правда, в основном девушки, парни как-то реже. Они потом выступают за университеты, там ведь студенческий спорт развит очень сильно. У каждого вуза есть теннисная команда, они тренируются, играют в студенческой лиге, им выплачивается стипендия. Единственное, они не имеют права играть профессиональные турниры, могут делать это только на каникулах. И поэтому здесь тоже выбор. Если человек не чувствует перспектив в профессиональном теннисе, то он идет учиться. В принципе, не самый плохой вариант. Многие девушки там остаются, выходят замуж. Живут. Работают.

Плата за результат

- Форсированная подготовка юных теннисистов к профессиональному спорту, когда 15-летние юниоры начинают играть взрослые турниры, приводит к большому количеству травм. Говорят, что встретить здорового теннисиста сегодня практически невозможно. Это действительно так?

- Без сомнения. Любой современный вид спорта травмоопасен, и теннис - не исключение. Родителям обязательно нужно понимать все риски, прежде чем ставить перед своим ребенком высокие спортивные задачи.

- То есть, травмы в спорте - это своеобразная плата за результат?

- В принципе, да. Помимо того, что у человека должны быть данные, но еще требуется очень и очень много работы, времени, средств, эмоций для того, чтобы раскрыть грани своего таланта. Успех в теннисе, так или иначе, крутится вокруг денежных вливаний и вливаний немалых. Фактор денег, помимо своей положительной роли, несет и немалую опасность. Нередко складывается ситуация, когда родители хотят получить результат быстрее. Им кажется, что профессиональный спорт - это сразу возможность зарабатывать, "отбить" вложения. И если тренеру не хватает характера противостоять этому давлению, то случаются разного рода перегибы,  результат которых, как правило, плачевен.

Ребенка, который еще растет, бросают в горнило взрослых турниров, и это неизбежно накладывает на него и психологический отпечаток, и физический тоже. Взрослые турниры очень сильно отличаются от юниорских. Особенно турниры начальной стадии - "фьючерсы", "десятитысячники". Один мой воспитанник, очень перспективный парень, в свое время уехал в Хорватию, там тренировался, участвовал в этих турнирах. В Европе все рядом, они на машине путешествовали, играли по три-четыре турнира подряд. Рейтинговых очков АТР у него не было и, чтобы попасть в основную сетку, ему приходилось играть отборочный турнир, так называемый "квал", а зачастую и "предквал" (это две-три игры, чтобы попасть в квалификацию).

А "квалы" тоже немаленькие - сетка на 64, 96 или 128 человек. Это еще три-четыре матча. Каждый матч минимум два часа на грунте, на жаре. И против 16-17-летних там выходят мужики по 25-30 лет, которые и бегают лучше, и физически крепче, и корты медленные, мяч там надо разыгрывать. Он рассказывает: было раза три-четыре, когда играешь финал квалификации или первый круг основы, а уже еле передвигаешься по корту - турнир еще не начался, а ты уже сыграл шесть матчей. Хотя, в принципе, физически он был готов хорошо. А рейтинговые очки дают, только если пройдешь круг в основном турнире. Очень, говорит, сложно, много энергии и сил на это тратишь.

- Так где же все-таки подрывается здоровье - на гиперинтенсивных тренировках, для того чтобы быстро повзрослеть и играть на профессиональном уровне, или в процессе вот этой нечеловеческой конкуренции за право попасть в элиту?

- Начинается, наверное, на тренировках. С самого раннего возраста, когда у детей семи-восьми лет две тренировки в день, плюс еще физподготовка. Объем этой работы - для взрослого игрока. Иногда складывается впечатление, что дети живут на корте.

- Вы же как раз специализируетесь на доводке самых перспективных детей до профессионального уровня. Как вы решаете для себя эту дилемму?

- Главный принцип (которого, по крайней мере, придерживаюсь я) - не навреди. На ребенка в этом возрасте даже давить нельзя, потому что у него, помимо здоровья, еще характер формируется. Поэтому надо быть очень аккуратным. Иногда приходится даже останавливать родителей, объяснять, что нет смысла давать столько, давайте поменьше, это сейчас не принесет пользы.

- Иногда или почти всегда?

- Родители бывают разные. Дети тоже. Если вернуться к Даше, у нас на протяжении всех этих лет была одна тренировка в день. Ее время варьировалось - двухчасовая или два с половиной часа. Но мы занимались теннисом один раз в день. Плюс физподготовка была через день. Двухразовые тренировки на том этапе - до 16-17 лет - ей были абсолютно не нужны.

А некоторые у нас стараются сделать два теннисных занятия в день и еще плюс физподготовку. Мы успевали все сделать за одно занятие. Был период, когда она приходила на группу заниматься (он был не очень длительным), мы занимались утром полтора часа индивидуально, а после обеда у меня была группа хорошая, там мальчики были, и мы там играли пары, изучали парные комбинации. Потом стали просто приглашать ребят на спарринги, и группа сама собой отпала.

- Травмы - это прямое следствие неправильных физических нагрузок?

- Не всегда. Травмы могут быть и на ровном месте. В возрасте 13 лет Даша бегала тут с мальчишками, играла в футбол, просто баловалась, упала на левую кисть и две недели ходила в фиксирующей повязке, не могла играть двумя руками, не могла подавать. Все это время мы играли слева только резаным ударом. В принципе это был достаточно полезный опыт (смеется).

- Как избежать травм?

- Нагрузка должна чередоваться с отдыхом, с восстановительными мероприятиями, как минимум это и массаж, изначально раз в полгода, потом по мере надобности частота может увеличиваться. Баня очень хорошо снимает напряжение мышц, успокаивает тонус, приводит в норму. Необходимо постоянно мониторить уровень здоровья. У профессиональных теннисистов свои команды, в которых есть такие специалисты, правда, все это стоит баснословных денег.

- Считается, что современный спорт невозможно представить без фармакологии. Это так? С какого возраста начинают применяться препараты для поддержания организма спортсмена?

- Здесь я однозначного ответа дать не могу. Потому что все это действительно существует, есть определенного рода добавки, официально разрешенные (например, аминокислоты для восстановления сил), их принимают во время тренировки. Они разрешены, их можно свободно купить. Вопрос, когда их принимать, напрямую связан с теми нагрузками, которые ребенок получает. Поначалу организм может самостоятельно справиться с ними, самостоятельно их переварить, но потом усталость появляется у всех, кто занимается спортом.

- Вы контролируете этот вопрос по своим ученикам?

- Вообще никогда не призывал и не заставлял никого и ничего употреблять. Регулярно веду беседы и профилактическую работу с родителями, объясняю, что это их дети и им жить дальше.

- Поэтому решение - пить или не пить - принимают родители?

- Они могут его принять. В любом случае, буду я против или нет. Правильным будет это решение или нет - покажет время. Но, со своей стороны, повторюсь, беседы я проводил и провожу, сейчас этот вопрос даже не поднимается, потому что дети, с которыми я работаю как минимум два года, и их родители уже знают мои принципы и требования.

- Тем более что и мельдоний запретили…

- Ну, честно говоря, я и не слышал про него, пока не поднялась вся эта шумиха (смеется). Для нас главное, чтобы человек вырос нормальным, здоровым членом общества. Это как минимум. Если будет физически развит - замечательно. Если сможет жить за счет этого, зарабатывать деньги и содержать семью, вообще большой плюс.

Чувствовать себя комфортно

- Когда вы говорите о психологических травмах, что вы имеете в виду - несоответствие ожиданий и результатов?

- И это тоже. Очень часто бывает, что, когда идет большая форсированная подготовка, то в очень раннем возрасте ребенок показывает изумительные результаты, обыгрывает всех сверстников и даже детей более старшего возраста. Все это достигается за счет больших объемов индивидуальной работы, он просто "набит", но постепенно, когда сверстники растут, становятся крепче, сильнее, в один прекрасный момент ребенок начинает проигрывать тем детям, которых обыгрывал за полгода до этого с легким счетом. Вот этот момент очень сложно пережить.

Если посмотреть статистику, то в четырнадцать лет происходит достаточно большой отсев детей - процентов 25-30 уходят тех, которые играли, занимали высокие позиции в рейтинге. Они просто не выдерживают. До 18 лет доходят буквально единицы. Это естественный процесс, но для нашей страны он почему-то очень характерен. За границей, наоборот, большое количество игроков появляется после восемнадцати, тогда как наших остается крайне мало.

Зато по юниорам, особенно в возрастных категориях 12-14 лет, даже мальчики занимают призовые места в первенстве Европы и даже выигрывают. Девочки, понятно, всегда были на ведущих ролях. Но вот в 16-18 лет у наших юношей уже результат немного другой - редкое попадание в полуфинал, не говоря уже про финал или победу. А за границей они, наоборот, начинают играть к 18 годам, когда у наших идет затухание. Зато у нас большое количество маленьких игроков, для которых это спорт, а они  учат в этом возрасте получать удовольствие от игры.

Очень характерный случай на эту тему. В 2008 мой воспитанник попал на первенство Европы, которое проходило в Москве. Первый круг наша пара играла против австрийцев. Я спрашиваю его: "Ты их знаешь?" Он говорит, да, с одним мальчиком мы играли в финале ITF, он очень хороший, у него хорошее вращение, подача неплохая, хорошо играет с лета. А второго не знаю. Ну, говорю, хорошо, готовьтесь. Размялись, выходят на матч, сразу вижу того мальчика, которого мне описали, сразу понимаю, что это он: отлично играет, видно хороший уровень, работа, объемы, классный удар. И рядом его партнер - у мальчика очки, в них стекла в палец толщиной, и технически он играет как-то так… в общем, как-то играет, если попал в национальную команду, значит, что-то выиграл. Но вышел, улыбается, приветливый.

Начали играть, наши выносят их в первом сете 6:1. Наши делают все что хотят - и справа, и слева, и с лета, прекрасно подают, все классно, 6:1 минут, наверное, за 20. В начале второго сета, понятно, немножко расслабились, все идет хорошо, плюс подсели мячи, подача уже не так эффективна. 1:0, 1:1, 2:1, 2:2, … в итоге проигрывают сет 7:6. Супер тай-брейк тоже проигрывают 10:7.

После матча выходят с вот такими глазами, не могут понять, что случилось. А я смотрю на этого парня, который второй. Он светится от счастья, он просто счастлив, что попал на этот турнир, что просто вышел играть, и он играет как умеет. Он абсолютно не парится, что у него удар слева какой-то не такой. Я вижу, что он не такой в техническом исполнении, а он об этом может даже и не подозревает, он просто им играет. Играет тем, что есть, и счастлив при этом.

Наши там завелись в концовке второго сета, какие-то эмоции, кто-то ракетку кинул, а он играет. Эти австрийцы дошли до полуфинала в паре, заняли четвертое место. Этот парень, конечно, меня удивил. У нас такого вот честно сказать я не видел ни разу. Чтобы на таком крупном турнире вот такой игрок. Он просто играл, как умел, не особо переживая о том, что у него что-то получается, а что-то нет. Он просто играл и чувствовал себя комфортно.

- Это как раз и есть частный случай проявления самого важного теннисного таланта?

- Это, наверное, и частный случай нашей ментальной разницы. Взять любой зарубежный турнир, там атмосфера свободная, там очень не то чтобы легко дышать, там просто очень хорошо. Я сам еще, когда играл - мы ездили, конечно, мало, но пару раз удалось съездить на турнир заграницу - по ощущениям, когда играешь сам, не хочется даже с корта уходить. Ты выходишь и  играешь классно, потому что тебе комфортно. У нас в России эта погоня за результатом: давай-давай, все должны, все обязаны, должен играть хорошо, ты обязан обыграть этого мальчика, девочку...

Должен. Обязан. Необходимо. Причем это волей-неволей охватывает всех. Заходишь на корт - и ощущение, что большая грозовая туча висит очень низко и давит, атмосфера тяжелая, постоянно кто-то чем-то недоволен, или родители бедные, или дети, или тренер, кто-то с кем-то спорит, куда-то бежит, что-то выясняет... Ощущение разницы кардинальное. Мне иногда даже голову хочется пригнуть, потому что ощущение, что вот эта туча сейчас на всех нас чем-то разразится...

Там хочется играть. У нас хочется быстрее закончить матч и уйти.

Не работа, а зарабатывание

- В чем мотивация для тренера растить спортсмена-профессионала? Что получает тренер, кроме морального удовлетворения, какие-то рейтинговые очки, бонусы, премиальные? Как работает эта система?

- Честно говоря, я так до конца и не разобрался, как работает эта система. Лично мне интересен сам процесс, хочется достичь высоких результатов. Чтобы дети, которых я тренирую, выиграли международный турнир, первенство страны.

- То есть главный двигатель тренера - личные амбиции и педагогический долг?

- Не то чтобы долг… Наверное, у всех по разному. Мне вот интересно. Ощущения, когда выигрываешь хороший турнир, остаются надолго. Победы учеников для меня значат многое. Это значит, что те знания, те умения, которые вложили в меня родители и учителя, - они оправданы, значит, я смог что-то вернуть.

- Что изменилось в вашей жизни после того как ваша воспитанница вошла в сотню WTA? Вы стали более популярны, востребованны, к вам выстроилась очередь самых талантливых учеников со всей России? Вы подняли гонорары в три раза?

- (Смеется) Я почувствовал себя уверенней. Особого ажиотажа, слава Богу, нет. Но уверенней я стал, это точно. У меня дома лежат три общие тетрадки, там за четыре года каждое занятие расписано. Я не любитель вести дневники, никогда этим не занимался, но когда начал работать с Дашей, что-то меня сподвигло. Что делали, как, в какой промежуток времени. Это был единственный раз, когда я что-то писал. Я обычно все стараюсь держать в голове. Может быть, когда-нибудь подготовлю по ним методические рекомендации, как растить чемпионов (смеется).

- Почему вы говорите "слава Богу, не было ажиотажа"? Ведь ажиотаж вокруг имени тренера - это дополнительные доходы?

- Доходы - это, конечно, хорошо, никто не спорит. Но я, наверное, такой человек, мне нравится более спокойная обстановка. Все-таки объять необъятное невозможно. Есть определенное количество детей в группе, с кем можно заниматься, двое - это оптимум, трое - максимум. Если будет больше, то это уже не работа, а зарабатывание.

Воспитать мужчину

- Возвращаясь к теме зарубежных теннисных академий: а стоит ли овчинка выделки? Когда вы работали с Касаткиной, не стоял ли вопрос о том, чтобы отправить ее готовиться за границу?

- Как таковой этот вопрос не стоял. Он встал, когда был нужен новый качественный прирост. А за счет чего его получить? Пока мы играли на юниорском уровне, могли совершенно спокойно готовиться в Тольятти. Когда перешли в профессиональный теннис, понадобилось несколько иное - другие объемы, нагрузки.

В академиях есть свои плюсы и минусы. Был период, когда очень много детей и взрослых спортсменов уезжало в различные академии. У нас очень популярно направление - Испания, еще по примеру Сафина, Кузнецовой. Сафин в 14 лет туда уехал, Кузнецова, кажется, в 15. На волне их успеха туда потянулись другие дети и родители. Но, как выяснилось, не всем это подходит.

Дело даже не в дороговизне обучения. Иногда они начинают кардинальным образом менять голову игрока. Испанский стиль тенниса своеобразен, ну, и переучивание 14-15 летнего парня на то, что ему несвойственно и чего он никогда не делал, - это достаточно частое явление. Как правило, такие эксперименты хорошим не заканчиваются. Человек и старое забыл, и новое не освоил. И играть он уже не будет. Поэтому с академиями тоже надо аккуратно. Прежде всего, понять, что за академия, кто там работает, что за специалисты, кто там занимается, кто занимался. Собирать информацию, а не просто везти деньги.

- Никто из ваших воспитанников не уезжал?

- Уезжали. Два мальчика уехали в Испанию, под Валенсию. Давид Феррер, Игорь Андреев там учились, Теймураз Габашвили, Марат Сафин. Они ездили сессионно, уезжали примерно на три месяца, потом возвращались, решали вопрос со школой и уезжали снова. Одному это пошло на пользу, он очень прибавил в физике там, а вот второго мальчика стали переучивать - учить разыгрывать мяч, хотя он играл в остроатакующий теннис с самого детства. На пользу ему это не пошло

- Для тренера это болезненный процесс, когда ученик собирается сменить тренера или поехать учиться в академию?

- Это жизнь. Лишь бы шло на пользу и был какой-то результат. Люди вправе делать выбор.

- Сколько в России сильных теннисных школ?

- Как правило, это не школы, а регионы. В первую очередь, это Москва, Санкт-Петербург, Московская область. Там традиции, тренерские кадры очень высокого уровня, много детей, потому что туда стараются приехать готовиться. А также те школы, где есть традиции, преемственность - так называемые старые школы. В Краснодарском крае хорошие школы - в Адлере, в Сочи, в самом Краснодаре. В Уфе. Самарская область - слава Богу, мы сейчас на хорошем счету. Наверное, шесть-семь регионов от силы. Кто-то сейчас приглашает детей, создают условия (Татарстан, например, у них безумно большой бюджет).

- После 1990-х, когда теннис на десять лет стал спортом номер один в стране и мы получили целую плеяду сильных спортсменов, сейчас, кажется, развитие пошло на спад, новых имен практически нет. Это можно назвать кризисом?

- Я думаю, не стоит это называть кризисом. Как любое явление, теннис развивается волнообразно - за взлетом следует небольшой спад. Законы природы не изменить. Наверное, тот багаж, который достался от СССР, те кадры и те методики - они сейчас немного переформатируются, чтобы идти в ногу со временем, учитываются новые веяния, как наши, так и иностранные. Есть множество интересных идей. Я не думаю, что это кризис. У нас много талантливых детей - и мальчиков, и девочек, больше девочек, но это объективно. Мальчика воспитать гораздо сложнее, нужно больше вложить и финансов, и труда.

- Почему?

- Мужской теннис очень сложен. Если обратили внимание, у нас девушки, женщины постоянно на первых ролях, а мужчин очень мало. Сама специфика подготовки мальчика, мужчины  отличается, ему нужны и большие объемы, и нужно больше сыграть.

Критерии оценки работы любой школы - это юноши, мужчины. Девушки - прекрасно, когда они есть. Количество играющих и показывающих результаты мальчиков - это критерий, который официально конечно нигде не учитывается, но в кулуарах очень весом.

- Какие цели вы ставите перед собой как тренер?

- Главная цель - не останавливаться на достигнутом. Сейчас есть ребята, с которыми я работаю, это новый вызов, новый интерес, все мое внимание сконцентрировано на их подготовке, чтобы постараться достичь максимального результата в самой игре, в содержании. Если будет игра, будет и результат. Процесс этот не быстрый.

- Тольяттинская школа - это конечная остановка в вашей карьере или чего-то еще хочется попробовать?

- Я пока еще не задумывался на эту тему. Работаю здесь. Пока так.