"Просто мы не прикидываемся историческими персонажами, в данном случае это не имеет никакого значения, — рассказал Кама Гинкас на встрече. — Текст Достоевского — на века. Да мы и в пространстве играем в абстрактном, окно открывается — вы слышите звуки трамвая. И играем на такой площадке, приближенной к зрителю. Здесь она была приближена даже больше, чем у нас. Потому что это очень интимная проблема. Не каждый вслух задается этим вопросом, некоторые так и умирают, не задавшись: есть ТАМ что-нибудь или ничего нет и мы живем просто так? А если просто так, то может, все и дозволено, как говорил Достоевский? И почему можно вытворять то, что вытворял Свидригайлов, а находящийся там, за потолком, не реагирует? Либо его нет, либо он тараканами зарос? Сколько существует человек, столько он и задается этими вопросами. Есть ли смысл в том, что мы существуем? Для чего мы существуем? Есть ли что-нибудь после нас? Можно ли все или, может быть, все-таки не надо, и это отличает нас от животных?

Если бы мы надели длинные платья, боюсь, это мешало бы и артистам, и вам. И потом, заметьте, называется это "Сны". В спектакле нет реальных мест, почему-то ни с того ни с сего может посередине войти Дуня, и Свидригайлов говорит ей текст, обращенный к Раскольникову. Никакого отношения к современности это не имеет, как и к истории, зато имеет отношение к каждому из нас, если мы готовы отозваться на эти вопросы ".