— Олег Анатольевич, вы долго работали в региональном Следственном управлении, какие были самые необычные случаи в вашей практике?

— Одним из запоминающихся на моей практике преступлений было убийство и последующее расчленение мужчины в новогоднюю ночь. 31 декабря 2015 года девушка со своим парнем поймали на улице попутную машину и попросили водителя довезти их домой, в дороге они разговорились, и водитель пригласил их в гости. Молодые люди согласились, приехали к мужчине домой, где стали распивать спиртные напитки. Но потом что-то произошло между мужчинами, они поспорили, и хозяин квартиры, недолго думая, нанес множественные ножевые ранения своем оппоненту, досталось также и испуганной девушке. Только ее мужчина в итоге пожалел и позволил  вызвать скорую помощь.

По телефону девушка рассказала медикам, что ее "порезал" малознакомый мужчина, а ее возлюбленного убил. Прибывшие на место происшествия уже после медиков сотрудники правоохранительных органов тело мужчины в квартире не обнаружили, так же как и следов крови.

Начался осмотр, сначала нашли самодельное оружие. Подозреваемый все это время хранил молчание. Один из сотрудников открыл шкаф, где и были обнаружены фрагменты того мужчины плотно упакованные по нескольким пакетам. Потом в квартире нашли еще около семи видов самодельного оружия, которое преступник сам изготавливал. Также обнаружен еще и пистолет ТТ с глушителем.

Мужчина полностью признался в содеянном, но вот причину такого жестокого убийства пояснить так и не смог, также как и почему внезапно оказал помощь пострадавшей девушке. Но на том удивление следователей от ужасного преступления не закончилось, вскоре судебные эксперты поведали им интересные детали — расчленено тело было настолько профессионально, что даже судебные медики были шокированы и удивлены, с какой хирургической ловкостью преступник расправился со своей жертвой.

Что самое удивительное, никто из допрошенных свидетелей не смог поведать ни о каких негативных впечатлениях об убийце, который работал обычным водителем в клининговой компании. То есть на первый взгляд он был самым обычным человеком… Как говорится — идя в толпе, мы обязательно касаемся убийцы…

— Раньше вы проводили исследования с "детектором лжи". Что интересного он помогал выявить?

— Мы стали пользоваться полиграфом примерно с 2005 года. Заключение психофизиологической экспертизы с его применением как вид доказательства в настоящее время не закреплен в уголовно-процессуальном кодексе. Анализ психофизиологических показателей исследуемого лица с применением специализированных технических устройств проводится на стадии предварительного расследования.

Смысл исследования заключается в определении правдивы или лживы те или иные показания допрашиваемого лица, то есть в разрешении вопросов достоверности доказательств. Верховным Судом Российской Федерации была сформулирована позиция о том, что для психофизиологического исследования с использованием полиграфа отсутствуют научно обоснованные методики. Поэтому оценка доказательств по уголовному делу осуществляется судьей, с учетом их совокупности.

В настоящее время появились способы так называемого "обмана полиграфа". Есть мнение, что подготовленный человек может запутать полиграф. Однажды был у нас исследуемый, который неоднократно являлся на проведение экспертизы в нетрезвом виде, в связи с чем следственное действие с ним постоянно переносилось.

По моему опыту, в большей степени нам в работе полиграф помогал по преступлениям сексуального характера. Особенно если мало доказательств по уголовному делу, и показания потерпевшего и подозреваемого полностью противоречат друг другу. И вообще его лучше использовать по уголовным делам о преступлениях против личности, когда ищется ментальный след.

Несмотря на то, что нельзя сказать о том, что заключение психофизиологической экспертизы с применением полиграфа является доказательством в уголовном судопроизводстве, мы продолжаем его активно применять, так как подобное заключение может выявить скрытые подтексты из показаний допрашиваемого, повлиять на тактику предварительного расследования, направить на исследование и выявление новых доказательств.

— Что сложнее расследовать преступления — против личности или экономические?

— Это уже зависит непосредственно от квалификации и профессиональной подготовленности сотрудника. При расследовании преступлений против личности мы каждый день сталкиваемся с горем людей, трагедией и стрессом, не каждому дано справляться с эмоциями и выстраивать четкий алгоритм действий. Так же как и по расследованию экономических преступлений не все могут справиться со сложными алгоритмами или рутинными схемами мошеннических действий, поэтому в органах следственного комитета вводятся специализированные отделы по расследованию конкретных категорий уголовных дел. Так, например, при передаче в следствие СКР уголовных дел по налоговым преступлениям, к нам устроились сотрудники из органов полиции, которые занимались расследованием исключительно этой категории уголовных дел, помогли другим сотрудникам освоить методики, необходимые для расследования именно этой категории преступлений.

— А сложно ловить маньяков? Я имею в виду — в плане доказательственной базы. У них же, наверное, иное мышление…

— Конечно, есть определенная специфика совершения такого рода преступлений. В Приволжском федеральном округе несколько лет орудовал маньяк, который убивал престарелых женщин. В расследовании преступлений принимали участие сотрудники из нескольких субъектов, с разной спецификой региона, отрабатывали многочисленные алгоритмы поведения преступника, но ни один из методов себя полностью не оправдал. В итоге раскрыть преступления и установить преступника помогли ДНК-следы, которые были проверены уже сплошным методом, с проведением колоссального объема исследований.

— В каких еще случаях помогали ДНК-экспертизы?

— Такие экспертизы сейчас позволяют идентифицировать тела людей, смерть которых наступила несколько лет назад, при помощи образцов ДНК костей. При помощи подобных экспертиз отделом криминалистики было раскрыто много преступлений прошлых лет, установлены личности ранее неопознанных погибших.

— А были случаи, когда преступник что-то забыл на месте преступления?

— Был случай, когда при осмотре места происшествия, где было совершено изнасилование, следователем обнаружен потерянный паспорт подозреваемого. Всего было пять участников преступления, у одного из которых выпал паспорт из кармана, что, несомненно, облегчило следствию установление личности подозреваемых.

— А вообще сложно поймать насильника?

— Всегда сложно расследовать преступления, где личность подозреваемого неизвестна, свидетели отсутствуют, а потерпевшие находятся в шоке и не могут ничего пояснить. На практике был такой случай, когда девушка-потерпевшая подверглась сексуальному насилию, оказать сопротивление она не смогла.

В силу определенной ситуации она понимала, что подозреваемых найти будет сложно, поэтому решила, что она не может позволить им уйти от ответственности, и пошла на хитрость. Несмотря на то что общение с подозреваемыми ей было омерзительно, она смогла убедить одного из преступников в своей к нему заинтересованности и попросить номер телефона для дальнейшего общения…. Дальше все было делом техники, насильников задержали, и они понесли наказание.

— Сейчас вы уже ушли из Следственного комитета, но трудитесь в ветеранской организации. Чем вы занимаетесь там?

— Я продолжаю общаться с сотрудниками следственного управления, состою в Совете ветеранов, оказываю помощь молодым специалистам, делюсь опытом из своей практики, познавательными фактами при расследовании преступлений, с которыми мне приходилось сталкиваться в следственной работе.