С традициями итальянской авангардной фотографии музей уже знакомил посетителей - весной мы увидели итальянские пейзажи Франко Фонтаны, превращенные фотохудожником в почти абстрактные полотна. Его ровесник Миммо Йодиче тоже работает с пейзажем, правда, не столько с реальным, столько с культурным. Выставка "Миф Средиземноморья", представляющая зрителям небольшую часть проекта художника "Средиземноморье", погружает зрителя в мир фасадов, бюстов, портиков и других следов вмешательства человека в пейзаж, правда, изрядно потрепанных временем.
Однако, если главным инструментом Франко Фонтаны является цвет, то Миммо Йодиче работает в основном со светом или, точнее, с темнотой. Художник снимает римские бюсты с отколотыми носами, фронтоны античных храмов, и почти всегда объект съемки как бы висит в пустоте, ни за ним, ни под ним нет никакого пейзажа, только темнота. Глубина веков? Или просто небытие? Последнее слово, пожалуй, подходит больше. Статуи, которые когда-то были включены в сложную систему отношений, теперь, благодаря фотографу, воспринимаются как указатели на пустоту.

Вот "Женщины Неаполиса" с отколотыми носами, сиротливо сбившись в группку, смотрят из тьмы. Вот фасад знаменитого древнеримского храма Мезон Карре - войти внутрь этого святилища, судя по всему, означает исчезнуть в густой черноте, проглядывающей между колоннами. Вот одна из самых впечатляющих работ - "Атлет из Эрколано". Бюст юноши наполовину погружен во тьму, и только на широко раскрытые глаза падает яркое пятно света. Эта игра так меняет лицо статуи, что на нем читается выражение невероятного потрясения, если не ужаса. Каменный юноша явно увидел что-то, что человеческий глаз вместить не может. Так и есть - свет, падающий на атлета, пришел из времени, в котором нет ни автора скульптуры, ни модели, ни культуры, породившей их.
Еще один показательный для метода Йодиче пример - фотография, удачно названная "Лик. Афины". Точка, разделяющая два слова, указывает на паузу. Она в данном случае длилась тысячелетия, за которые "бюст Афины" превратился в нечто неузнаваемое. Афина - богиня мудрости, и обглоданное временем лицо с огромными дырами вместо глаз явно какую-то мудрость познало - но такую, которая вряд ли вместилась бы в сознание автора скульптуры. По схожему принципу "сделан" "Друг Улисса", настолько изъеденный водой, что от лица не осталось почти ничего. Товарищи Одиссея, согласно мифу, все остались в море, так и не вернувшись домой из Трои...
Есть более спокойные работы, например, "Окно. Натюрморт". За раскрытым возрожденческим окном мы видим ветви деревьев. Но то ли снег прошел, то ли свет так падает, то ли небо на черно-белой фотографии подобрано под цвет мраморной плиты... В общем, кажется, что перед зрителем не живой объемный пейзаж, а узоры на камне.

Единственная работа на выставке, изображающая пейзаж без вмешательства человека (море и камни), не имеет названия, зато хорошо выражает концепцию выставки. Бесконечное море, в котором проглядывают несколько каменных островков, хочется воспринимать как аллегорию пространства пустоты, которым окружил художник античные скульптуры. Символы "вечной античности" превратились в символы времени, для которого не вечно ничто.