Худрук самарского театра драмы "Камерная сцена" Софья Рубина поставила спектакль по повести Александра Куприна "Поединок". Верная литературной классике, она под занавес сезона поставила его в собственной инсценировке.

Премьера рассчитана на камерное пространство: несколько рядов зрителей сидят прямо на сцене. Задник при этом находится там, где обычно авансцена: актеры играют на фоне вертикально стоящих лодок. До времени те развернуты днищами к зрителям и чем-то напоминают огромные снаряды. В этой метафоричной сценографии постоянного соавтора Рубиной Георгия Пашина (Санкт-Петербург) еще много возможных смыслов и функций. Повернутая внутренней стороной к нам, лодка превращается в шкаф с полками и обозначает интерьер комнаты, лежащая - становится кроватью (колыбелью? погребальной ладьей?) для главного героя, намекая на безжалостный Стикс и трагическую развязку.

Декорации вместе со звуковым рядом (плеск волн и романс "На заре ты ее не буди") компенсируют ту поэзию прозы, что неизбежно теряется при переводе ее в пьесу. Играющему поручика Ромашова Евгению Клюеву приходится непросто: если в повести почти весь текст "от автора" приближен к точке зрения героя, то в театральной версии уже самому Ромашову приходится рассказывать о своих чувствах, метаниях и чаяниях. Как мечтается о женщинах. Как тянет к Шурочке (Татьяна Артемьева), такой непохожей на вульгарных местных дам утонченной жене туповатого поручика Николаева. Как надоела любовница Раиса. Как непросто очкарику-интеллигенту вписаться в полковые порядки и военный быт. В Ромашове Клюева есть очень точная в этом образе свежесть совсем юного человека, но временами заметно, что молодому актеру не хватает "дыхания" на все разнообразные задачи роли.

Разоблачение прогнившей армейской среды, которое часто акцентировали при анализе повести литературоведы XX века, мало волнует Софью Рубину. Она строит спектакль на контрасте между навевающей грезы морской стихией и гротеском убогого военного городка. Море внутри Ромашова и грубая реальность вокруг него приходят в постоянное противоречие и в конце концов губят героя.

Гротеск отлично дается труппе "Камерной сцены": в спектакле есть несколько прекрасно выписанных армейских типажей. До натурализма точен рядовой Хлебников (Артур Быков), доходяга, как будто сошедший с плакатов об ужасах войны, тот самый "маленький человек", на чью долю приходятся все побои и самая грязная работа. Колоритный мариец-денщик Гайнан, смешной и заботливый увалень, получился у Егора Злыгостьева. Особняком стоит среди них полковник Шульгович Владислава Метелицы: поначалу так лихо распекающий, а после вдруг такой человечный и домашний, так по-отцовски радеющий за солдат.

Нахрапистая Раиса Татьяны Каррамовой не оставляет сомнений в том, что анонимки на Ромашова писались ее рукой. Хотя рапорт, в котором сказано о дуэли Николаева и Ромашова и смертельном ранении последнего, вряд ли стоит оставлять на совести недалекой женщины. Тем более что погибший Ромашов сел в лодку и уплыл - наверняка в места гораздо более прекрасные.