Диалог столетий

Окраины Лондона встречают нас эффектом дежавю. Эти живые изгороди, эти шрифты на вывесках, эти заросшие плющом колонны так похожи на что-то, что мы уже видели - то ли в кино, то ли в Прибалтике... "На самом деле наоборот - все, что мы видели раньше, было похожим на то, что здесь", - справедливо замечает кто-то из нас. Что можно сказать про Лондон? Многое, но если что-то выбирать, то я бы говорил в первую очередь об ощущении удивительной гармоничности этого города. Почему в Самаре хоть как-то согласовать современную застройку с особенностями исторического центра, которому в лучшем случае 150 лет, почти невозможно, а тут дома XVI, XVIII и XX веков стоят рядом, прекрасно согласуясь друг с другом по стилю? Вопрос риторический.

Как бы то ни было, в одном из особняков XVI века мы вскоре окажемся. Это Саттон-хаус - дом, построенный в 1535 году одним из придворных короля Генриха VIII. Купцы, монахи и, наконец, сквоттеры - далеко не полный список владельцев здания на протяжении его почти 500-летней истории. В 1930-е дом купил фонд Национальный траст, специализирующийся на сохранении особо ценных памятников. Музеем Саттон-хаус стал только в 1994 году - во многом благодаря усилиям жителей близлежащих районов, организовавших кампанию по сбору средств на восстановление особняка.
Вот, собственно, почти все типичные ингредиенты английской музейной истории. Большой частный фонд с более чем столетней историей (фонд National Trust существует с 1895 года, полностью независим от государства и поддерживает существование более чем 350 исторических зданий по всей Великобритании), местное сообщество, вкладывающее в развитие музея не только деньги, но и время, - и музей, для которого работа с этим сообществом не менее важна, чем работа с наследием. Программы для тех, кому за 55, занятия с турецкой и курдской молодежью, занятия для страдающих от болезни Альцгеймера, множество групп и занятий для детей - во всем этом Саттон-хаус преуспел, возможно, более других музеев, но работают в этом направлении все. Значительную часть занятий проводят волонтеры и, к тому же, они еще и обучают друг друга.
Особняк много раз перестраивался, менялись интерьеры - и создатели музея решили сохранить эту многослойность. Один зал тут в духе XVIII века, другой - XVI-го. И это тоже часть английского отношения к наследию. Подход в духе "тут все точно такое же, как было в 1754 году" здесь никого особо не впечатляет, да и доверия не вызывает. Из любой реконструкции невозможно вычесть реконструктора, а стало быть, и посетителя. Поэтому тут, скорее, делают экспозиции в духе "мы попытались представить, каким все могло бы быть в середине XVIII века, и предлагаем вам посмотреть, опираясь на какие факты мы это делали, сделать собственные выводы или примерить условия "той" жизни на себя".

 
Как все устроено
Вообще мысль о том, что посетитель для музея не менее важен, чем экспонат, кажется банальной, но для многих российских музеев она почти еретична. Всегда есть что-то более высокое и святое, чем человек, который рядом с нами. Нет, человеку, конечно, надо обеспечить "хороший сервис", но нельзя же позволить ему думать на равных с нами, доверить ему не только поручения в духе "подай-принеси", а, например, проведение экскурсии… Мне кажется, на уровне музейного микромира тут отражается более широкий вопрос о том, что важнее - общество или государство. И опять же, вряд ли кто-то в России будет всерьез спорить с тем, что все-таки государство для людей, а не люди для государства - но только в Британии понимаешь, что на самом-то деле внутри мы, видимо, считаем иначе. Потому что общество, которое действительно верит, что оно важнее государства, иначе живет и иначе действует.
Лондонский офис Британского совета. Кроме консультанта по культурному наследию Джейн Уикс, на встречу с нами пришел также один из руководителей совета по культуре и искусству Англии Майкл Кук и представители фондов Национальной лотереи и Национальный траст. Это наверное, четыре организации, больше всего влияющие на работу музеев и других учреждений культуры. Речь о том, что у нас называют словосочетанием "культурная политика". Впрочем, в России это словосочетание впору приравнивать к мистическим терминам - настолько непонятно, что под ним подразумевается. В Британии же никакой мистики нет. Вся стратегия развития музеев и галерей уменьшается в тоненькую книжечку формата А5. Сказано ли в ней что-то о "национальной идее", о пропаганде одних ценностей и противодействии другим, об идеологии и т.п.? Ничего подобного. Вообще мысль о том, что один человек может воспитывать другого, тут кажется немного странной. С другим можно общаться, выяснить, как он понимает себя, чего хочет, и может быть, предложить ему какие-то модели, благодаря которым жить станет проще.
В общем, английская стратегия развития музеев строится на очень простой базовой цели - обеспечения доступности культуры и искусств для каждого. Под доступностью тут понимают не столько возможность для каждого прийти в музей (с этим проблем нет, тем более что в большинстве британских музеев вход бесплатный), сколько условия для того, чтобы человек реально начинал извлекать что-то для себя из этих посещений. Это "что-то извлекать для себя", как выясняется, можно так или иначе измерить. Иногда это делают напрямую - и музейные программы для, скажем, пациентов психиатрических клиник оцениваются по проводимым после закрытия программы обследованиям. Иногда (и чаще) открытость музея измеряется по косвенным признакам - количеству волонтеров, повторных посещений, появлению, наконец, дополнительных источников дохода.
И еще один важный нюанс. Никто никем не командует. Музеев в Британии множество - от больших национальных до мелких частных. И двигаются к прописанным в книжечке целям они не потому, что "партия сказала "надо", а потому что есть разветвленная система грантов - не только от государства, но от тех же фондов Национальной лотереи или Национальный траст. Хочешь что-то делать - тебе помогут и деньгами, и советом. Не хочешь - пожалуйста, наслаждайся самим собой, только делать это придется на собственные средства.

 
Кельты в постиндустриальную эпоху
Британия, как мы учили в школе, состоит из Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии. С каждым годом эти регионы получают все больше самостоятельности. В одном из них - Уэльсе - мы провели несколько дней.
Для смотрящих извне Уэльс ассоциируется в первую очередь с кельтами, тем более что тут до сих пор говорят на валлийском. Для Британии же Уэльс долгое время был промышленным регионом - главным образом благодаря угольным шахтам. Теперь шахты, в основном, закрыты, и потомки кельтов живут бедновато. Может быть, поэтому вечером тут чувствуешь что-то родное. Улицы заполняются тысячами оживленных граждан. Походка их чересчур легка, голоса громки, в руках - пакеты из "Макдоналдса" или "Бургер Кинга" и бутылки. То и дело внушительных размеров эльфийка падает с чересчур высоких каблуков. Впрочем, отличие от российских гулянок есть, и очень серьезное: в галдящих нетрезвых людях не чувствуется агрессии. Люди просто веселятся, как умеют. Обиды на жизнь у них нет, хотя, говорят, день смерти Маргарет Тэтчер, поспособствовавшей закрытию многих шахт, тут отмечали как национальный праздник.
Что в этой ситуации могут музеи и другие "учреждения культуры"? Здесь считают, что не только могут, но и должны. Как рассказала нам Хелед Фичан, глава стратегического отдела Национального музея Уэльса, уэльская культурная политика очень четко ориентирует музеи на решение конкретных социальных задач. Например, есть борьба с детской бедностью, есть задачи социализации разных групп населения и т.п. При этом Национальный музей не ограничивается этим. Рассказ Хелед впечатляет нас в первую очередь умением формулировать большие цели. "Мы хотим создать музей мирового уровня, в котором будет показана история нашей страны на протяжении более 10 тысяч лет", - говорит она об одном из подразделений Национального музея - музее св. Фаганса. Размах замысла, который уже реализуется, привлекая в регион внушительные средства, поражает. Тут и кельтская деревня, и выставки современного искусства - и все, в общем, об одном: о "валлийской жизни" во всех ее проявлениях…
Так что, возможно, именно предки-кельты в конечном итоге и дадут не слишком успешному региону новое направление развития. Как бы то ни было, мы видим, что здесь есть люди, которые верят в это. Эту уверенность в том, что культура - не некая мистическая сфера высокого, а вполне понятный инструмент трансформации реальности, стоит и нам увезти домой….
 

Был в Уэльсе

Небольшой уэльский город Суонси. Интерпретационный центр, посвященный, наверное, самому известному из рожденных в Уэльсе поэтов XX века - Дилану Томасу. Наконец, можно посмотреть, что такое "литературная экспозиция" по-британски. Британцы любят порядок и простоту - для нашего взгляда несколько непривычно видеть стенды, в заголовки которых вынесены вопросы. "Кто повлиял на Дилана Томаса?", "Что в нем, собственно, такого замечательного?" и даже "Был ли Дилан Томас алкоголиком?". Но при этом мы узнаем о поэте очень много. Каждый наш шаг просчитан и, как в кино, приносит новую мизансцену. Ни одного одинакового стенда. Тут можно послушать стихотворение, там - посмотреть фильм или собрать коллаж из самых известных метафор поэта... При этом экспозицию собираются менять - благодаря гранту Фонда лотереи "Культурное наследие". Проект новой экспозиции уже есть - он умещается в книгу из нескольких сотен страниц. Увы, такая степень погружения в детали нам только снится.

Традиции бюджетного жилья
Кельты жили на территории нынешнего Уэльса с незапамятных времен. И всю эту незапамятность в Национальном историческом музее св. Фаганса хотят не только реконструировать, но и оживить. Здесь всегда был довольно внушительный замок с прекрасными садами и интерьерами XVIII века. Все остальное сюда перевезли или построили на месте - церковь XVIII века, самый старый из найденных в Уэльсе пабов, кузницу, ферму и т.д., и т.п. Строится кельтская деревня - такая, какой она была, вероятно, в начале нашей эры. В общем, опять несколько столетий "живут" рядом. Сотрудники музея изобрели множество остроумных способов помочь посетителю сопоставить разные временные пласты. В этом длинном доме, например, - несколько "типовых" квартир. Первая отправляет нас в XVIII век, вторая - в XIX-й, третья - в 1930-е годы, а в четвертой начинается "наше время". Как можно убедиться, за 300 лет предметы обстановки, конечно, изменились, но вот их функции и принцип расположения - почти нет.

И то, что нельзя
Дом (а по нашим меркам, скорее, замок) Трэдэгар в Ньюпорте. Роскошную обстановку одной из самых богатых семей Уэльса восстановили на средства фонда National Trust. Строго говоря, для того, чтобы создать полноценный музей, нужны, вероятно, намного более серьезные средства, здесь же, скорее, создали историческую среду, которая позволяет привлекать посетителей. Можно полежать на роскошной кровати, посидеть за гигантским столом и взять бокалы, можно даже примерить платья и камзолы XVIII века. Ассистировать вам будут пожилые волонтеры из числа местных жителей. Их тут около сотни.

Берем все

А вот небольшой общественный музей городка Понтипул. С 1979 года музейщики под руководством фонда Торваэн собирали все, что имеет отношение к их родному городу. Вот чья-то вывеска, вот бильярдный стол из кабинета директора одного из почивших ныне производств. Вот ключи, умывальники, зеркала, стиральные машинки и т.п. А вот много плохих картин разных художников. Некоторые можно даже купить. В целом, вся экспозиция немного похожа на лавку старьевщика - ну и не беда.

Большая история из уст жены моряка
Умение британских музейщиков рассказывать "большую" историю, постоянно меняя масштаб, переходя от общей панорамы к жизни конкретных людей - наверное, одно из самых неосвоенных в России. Вот Национальный музей Waterfront в Суонси. У нас музей подобного типа назывался бы "историко-краеведческим", а тут вот назвали музей романтически - "музей у кромки воды". Угольные шахты, пиратские корабли, старые и новые торговые пути - обо всем тут можно получить самую подробную информацию. А вот, к примеру, виртуальный стенд, на котором можно выбрать какой-то предмет (в частности, "отцовский ремень"). И услышать записанную когда-то в начале ХХ века историю, которая превратит его в символ каких-то особенностей общества того времени. Ну, а кто, например, рассказывает о жизни местных моряков? Помимо стационарной экспозиции, есть два актера. Один, одетый пиратом, расскажет вам все о морских подвигах и славе. Но есть еще "жена моряка" - и от нее вы услышите совсем другую историю, далеко не такую веселую.

Подлинность опыта

Когда-то Уэльс славился своим углем. Сейчас в одной из закрытых шахт открыли музей. Сотрудниками стали бывшие шахтеры. "Это музей реального опыта, - рассказывает главный куратор. - Я сам больше 20 лет проработал в шахте инженером. Здесь вы можете почувствовать, в каких условиях работали мы несколько десятков лет назад, и наши деды и прадеды - в XIX веке". Тут речь идет об опыте, и наверное, о такой вещи, как правда. "Выключите свои фонарики, - предложит гид на глубине около 80 метров. - Теперь, в полной темноте, можете попробовать представить, как чувствовали себя семилетние дети, которые проводили здесь полный рабочий день. Их работа - открывать и закрывать двери - была проста, и фонарей им не давали". Помимо множества интересных вещей, наш гид может показать и кое-что нематериальное - шахтерское чувство юмора. "Это наш лучший гид, - представляет он своего товарища отправляющейся в шахту группе. - Лучший, потому что меньше всех посетителей потерял там, под землей".

Парадокс памяти
В этом вот то ли сарае, то ли гараже поэт Дилан Томас писал, глядя на море. Кроме этого сарайчика в небольшом городке Лохарн, у поэта был еще небольшой дом. И то, и другое - теперь часть музея. "Ну а почему на столе такой беспорядок? - интересуется один из нас у сотрудницы музея. - Наверное, есть какие-то фотографии, по которым вы восстанавливали обстановку?" "Фотографии есть, но на них как раз на столе образцовый порядок. Почему здесь все так - не знаю", - честно отвечает она. Наверное, мы можем догадаться: создатели экспозиции не хотели, чтобы она была слишком похожа на музей.
 

Все на продажу
Музейный магазин - начало и конец любого британского музея. В музее может не быть чего угодно, но магазин быть должен. Пазлы, украшения, кружки, календари, научные книги, сумки, футболки - все, что имеет хоть какое-то отношение к темам музейных выставок, тут найдется. Фактически разработка сувенирной продукции - продолжение работы над выставкой. Tate Britain выставила картины Матисса, выполненные при помощи ножниц и цветной бумаги. И конечно, в магазине галереи появилось множество наборов для аппликации, причем таких, что хочешь не хочешь, а получится что-нибудь в духе знаменитого художника.