Перед началом спектакля корреспондент Волга Ньюс поговорил с Максимом Авериным о постановке, с которой он объездил уже 160 городов, о нахлынувшей популярности и о том, почему он ушел из театра "Сатирикон", в котором прослужил 18 лет.

Хотя в спектакле звучали стихи, песни, крылатые фразы о любви между мужчиной и женщиной, главные слова были сказаны о любви к профессии - к театру, кинематографу.

"Танцуй", - сказали шестилетнему мальчику на съемках фильма "Похождения графа Невзорова". И кадры с маленьким Максимом Авериным в матроске, отплясывающим на палубе корабля, мелькали на заднике сцены.

"Так я и танцую до сих пор, - говорил он, уже повзрослевший, - от роли к роли, от сценария к сценарию".

В спектакле звучали стихи Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, Александра Вертинского, Давида Самойлова - задушевно, глубоко, до слез, и сразу же, не давая зрителю опомниться, Максим Аверин перескакивал на шутки, театральные анекдоты, порой бородатые, порой скабрезные, читал стихи, пел, танцевал. И улыбался своей знаменитой улыбкой. Зрители смеялись и закидывали актера букетами цветов.

- Почему возник этот спектакль?

- Потому что век актерский короток. Надо успеть многое сделать. А режиссеры зачастую тебя не видят, не знают твоих возможностей. В кино используют наработки, поэтому я и отказываюсь от предложений. Считаю, что это не обязательно должна быть главная роль, важно, чтобы была роль, а не художественная ходьба.

- Скажите, почему вы ушли из театра? Вам не хватало свободы?

- Свободы вообще не хватает. Актерская профессия зависима. От режиссеров, от операторов, которые могут снять так, что после этого хочется уйти из профессии. Но в настоящее время я свободен в выборе репертуара. Если мне это не интересно, я не буду делать. Но главное, что меня смущало (не в своем театре, а в репертуарном театре вообще), - рутина. Понимаете, приходишь молодым человеком с горящими глазами, а потом потихоньку пожар в груди утихает, потому что не попал, роль мимо прошла, и с годами гаснут мечты, а вместе с ними и желание что-то перебороть, переломить. И незаметно появляется зона комфорта, это когда ты сидишь на окладе и ничто тебя не беспокоит. Привыкаешь к столу, стулу, гримерке... А я против этого.

- А как же взаимодействие с партнерами?

- А в этом спектакле мои партнеры - зрители. Но у меня есть и другие спектакли. "Отелло" идет (театральная компания "Свободная сцена". - Прим. ред.), впереди репетиции других постановок. Но если раньше было по пять-шесть названий в театре, плюс другие проекты, плюс моно, то сейчас я могу позволить себе большие гастроли. Весь февраль расписан по дням. В марте - Германия.

- Но уйти в свободное плаванье - риск большой...

- Мне интереснее жить в этих рисках. Невозможно 25 лет играть один и тот же спектакль. И в этом смысле я тоже свободен. Хотя опять же скажу: школа "Сатирикона" - для меня великая школа. Во многом повлиял на меня Константин Райкин. Но и он ведь когда-то ушел из "Современника"! Просто настал момент попробовать собственные силы. Хотя сейчас сложнее. Посмотрите афишу, она переполнена. У публики есть выбор. Ты должен быть интересен. И дело не в медийности. Вернее, я надеюсь, что публику не медийностью привлекаю, думаю, им со мной просто интересно. Вы знаете, бывает так, что после спектакля зрителей спрашивают: "Ну как?"  А они в ответ: "Ничего, миленько". Я бы сошел с ума. Миленько… Еще ужаснее - "молодец". Ты сидишь мокрый, с тебя литр пота сошел, а тебе: "Молодец". Все, это надо пойти и повеситься. Я лучше буду делать мало, но качественно. А забивать театральную кассу своими афишками и мелькать не хочу.

- Моноспектакль - это и риск, и испытание. Почему у зрелого артиста наступает такой момент, когда он желает выйти один на один со зрителем?

- А вы считаете, я какой? Я думаю, что я еще молодой, подающий надежды. Ну, вообще для меня это возможность рассказать о чем-то важном, личном. И второе - поскольку в этом спектакле я сам себе режиссер и хозяин, он постоянно меняется. Я совсем по-другому что-то чувствую, понимаю, чем год назад. Поэзия - это музыка, практически ноты. Почему молодые артисты боятся? Потому что уходят мастера, которые передают опыт правильного разбора произведения. Вроде бы слов много в телевизоре, а работать со словом мало кто умеет. Райкин потрясающе работает с текстом. Он большой артист.

- Вы наверняка следите за театральной жизнью. Что  вдохновляет, помогает, может быть, восхищает?

-  В театре Вахтангова постановки Римаса Туминаса. Он возродил этот театр. Езжайте туда немедленно и смотрите "Евгения Онегина", "Дядю Ваню", "Улыбнись нам, Господи!", обязательно надо ехать и смотреть. Еще "Пристань". И театр Пушкина, который идет сейчас семимильными шагами. Смотреть надо, потому что вы не можете сидеть в собственной скорлупке. Иначе и вдохновение не придет. С другой стороны, когда посмотришь плохой спектакль или фильм, у тебя аж болит все, думаешь: Господи, ну зачем? Но и это тоже начинает тебя стимулировать. Я  смотрю не только драматические спектакли - езжу в Петербург специально смотреть балеты Эйфмана. И как от этого можно не вдохновляться? Я не понимаю людей, которые говорят: я не люблю оперу. Если вы видите, что в этом есть талант, значит там свет. Или говорят: не люблю классическую музыку. А вы ее слушали? Вы знаете, в Самаре я всегда останавливаюсь в гостинице "Бристоль", обязательно в номере Шаляпина. И, видимо, так и будет всегда, мне нужен именно этот номер. Хотя там ничего и не осталось от его пребывания, но почему-то я представляю себе как он выходил на балкон…

- Вы каждый день в новом городе, не тяжело в таком графике?

- Я так живу уже лет восемь. Нет, мне не тяжело. Можно было бы отказаться от гастролей. Но жизнь бежит. Вы знаете, когда Андрея Миронова обвиняли, что он и на телевидении, и в кино, и песни поет - он ответил: "Что делать. У артиста только два правила: ждать и торопиться". И когда я это прочитал, всяческие нападки людей, которые ставят под сомнение мое существование как артиста, перестали иметь значение. Может, кому-то и не нравится, что я песенки пою, но зато я собираю публику.

- Вы вчера выступали в Тольятти?

- Да. Вчера - спектакль. А сегодня в 10 утра мы были в школе творческого развития Хабенского. И я никак не ожидал увидеть там такое количество неравнодушных детей. Им интересно, глаза горят, понимаете, их объединяет искусство. Им преподают ритмику, сценречь, они увлечены, этюды делают. Один этюд назывался (вы только подумайте!) "Девять кругов ада". И мы с ними смотрели, разбирали, обсуждали, потом они задавали вопросы. Мне было с ними действительно интересно. Поразила в этой школе куратор Юля Круглова - у нее пятеро детишек, и она такая подвижная, с абсолютно ясными, светлыми глазами, мы только удивлялись: как все успевает… Радует, что есть такие люди. Ведь можно было под гнетом бытовых проблем сломаться, раствориться, а они не сломались. Это сложнее. Да. Но интереснее, нежели сидеть на диване. В уюте, в комфорте, в привычном…