3 апреля. Самарский театр драмы. Аншлаг. Середина спектакля. Зритель с третьего ряда клюшкой гоняет по проходу шайбу. На первом ряду дама в вечернем платье торопится - надувает шары, которые потом разлетаются по всему залу. На сцене случайная девочка изо всех сил бьет в барабан, а парень дергает струны гитары. Кто-то из зрителей вертится с табличкой Applause (аплодисменты), а кто-то бьет поклоны портрету Джима Моррисона. Над этим всем возвышается в своей мусорной тачке человек с абсолютно мефистофелевской внешностью. На голове у него ноги пластмассовой куклы, на плечах - фигурки леса и птиц. Криво улыбаясь, он негромко произносит: "А что еще надо - мы же театр". Антон Адасинский снова в Самаре.

"Последний клоун на Земле" - это час двадцать минут страсти, страха, боли, восторга, иронии, самоотдачи одного актера. Сложный путь клоуна от осознания своего предназначения до самой смерти зашифрован в образах, движениях, видеоинсталляциях. Психоделическое эссе клоуна о своей судьбе. По словам руководителя театра и одновременно актера Адасинского, назначение спектакля - не шокировать зрителя, а заставить его "проснуться".

Смех в этой клоунаде имеет горький вкус иронии к жестокости творческой судьбы. А судьба здесь всегда жестока. Это перекликается с манифестом театра DEREVO: "Человек постоянно находится в состоянии войны с миром, его породившим, и эту войну он проигрывает каждую секунду". Так, клоун, уже проиграв все, несколько раз выскакивает из символического гробика то покурить, то в туалет, то позвонить Богу... В спектакле много грустного смеха. Но еще больше страха. Ужас спрятан в образах жертвенности - клоун себя разбирает по частям, сдирает кожу, трансформируется в лошадь, сгорает в пламени. Адасинский с помощью визуальных образов словно препарирует судьбу артиста, ставит сложные вопросы, пафосно на них отвечает, и тут же иронизирует над собой. "Я хочу уйти вот так", - говорит персонаж, медленно взмахивает рукой, бросает долгий взгляд в глубину зала и тут же спотыкается о дверной порог.

Два года назад DEREVO привозили в Самару спектакль "Острова", еще раньше "Арлекин". Были в городе и "Кецаль", и DIA GNOSE, и ONCE. Но нигде зритель не был полноправным участником спектакля. "Последний клоун на земле" - очень личный разговор Адасинского с публикой. Ни один зритель в партере не удивился бы, если бы актер подошел именно к нему, обнял его и сел на колени. Тараном, разрушая невидимую четвертую стену между залом и сценой, мастерство Адасинского подчиняет себе зрительный зал. Стремление "врезаться", "впиться" в публику продиктовано желанием "достучаться" до зрителя и позволить ему измениться.

В одном из интервью Адасинский говорит, что взяться за тему клоунады его заставил фантастический ужас от слова "клоун". Он всегда его избегал и заменял на "сатира" или "великий юмор". Но DEREVO - это когда бегут не от страха, а ему навстречу. Попытка познания человеческой природы. На своих мастер-классах художественный руководитель театра дает новичкам задание - лечь на пол и двигаться, повинуясь своим желаниям, как подсказывает чувство, а не разум. Это очень похоже на концепцию японского театра Буто. И здесь, по словам Адасинского, какие только демоны не лезут из человека. Умение собрать эти движения в образы и в эстетической форме преподнести зрителю - в характере театра DEREVO.

Еще несколько лет назад Адасинский приводил самарского зрителя, пока еще не совсем готового к его театру, в пример. Поводом для шутки стал "Арлекин", - когда спектакль закончился, зрители еще долго ждали продолжения, не понимая, что пора уходить из зала, ведь занавес не опустился, а артисты не вышли на поклон. Но сейчас самарцы не просто готовы к DEREVO, они его очень любят и ждут. Публика откликается на каждое движение, открыта, с искренним интересом следит за экспериментами, и готова участвовать в них. Может, поэтому Самара стала городом, который театр регулярно посещает, предоставляя зрителям право судить премьеру. "Последний клоун на Земле" приехал в Самару сразу после родных театру Петербурга и Дрездена. Наверное, это любовь.