Преображение мира
 Детство художника прошло в Кинеле. Он вырос в простой рабочей семье. Но один из соседей был иконописцем. Иногда он рисовал и пейзажи. Юрию нравилось наблюдать, как он растирает краски, как на его глазах комочки краски превращались в облака, деревья, реки, лица... «Я, открыв рот, смотрел на этот процесс, - вспоминает художник. - Я видел, что, взяв в руки краски, окружающий мир можно сделать ярче. У преподавательницы русского языка нашлись открытки с репродукциями картин из Третьяковской галереи: Куинджи, Врубель, Шишкин, Левитан. Когда я их увидел, еще раз сказал себе: обязательно стану художником!»
 После седьмого класса Филиппов поехал поступать в Пензенское художественное училище. «Мне казалось, что коридоры училища впитали в себя шаги великих людей и запахи красок», - вспоминает художник. Но вскоре началась Великая Отечественная. Вместе с другими студентами Филиппов голодал. Помог ему в те годы известный художник Иван Горюшкин-Сорокопудов, который был его педагогом. Он не только передавал знания любимому ученику, но и подкармливал. В училище даже шутили, что он усыновил Юрия Филиппова.
 «Не мог смотреть на аппетитные натюрморты»
 Потом была учеба в Киевском художественном институте. «Во время учебы в институте тоже все было непросто, - вспоминает Юрий Филиппов. - Война окончилась, но страна была разрушена, истощена. За все годы учебы не помню дня, когда бы мне не хотелось есть. Даже на натюрморты смотреть не мог».
 Он подрабатывал художником в милиции - рисовал плакаты, лозунги, стенгазеты. А милиционеры давали еду, иногда старые милицейские сапоги. «Несмотря на бедность, - вспоминает художник, - жизнь у нас била ключом. Я выполнял обязанности главного редактора институтской газеты, был председателем спортивного общества «Буревестник». С гордостью могу сказать, что наш институт четыре года был чемпионом Советского Союза по волейболу среди творческих вузов».
 Институт Филиппов окончил с отличием, его дипломная работа - картина «Друзья-однополчане» - была представлена на всесоюзной выставке.
 Единомышленники
 Потом Филиппов вернулся на родину. Жил в Кинеле, а в мастерскую на Безымянке ездил в деревянных поездах - электричек еще не было. Куйбышевское отделение Союза тогда насчитывало лишь 12 художников, и только четверо из них включая Филиппова имели высшее образование. «У нас был коллектив единомышленников, - вспоминает художник. - Мы старались пропагандировать изобразительное искусство, устраивали по 18 выставок в год. Считали, что бескорыстное служение искусству - наша главная задача». Юрий Филиппов участвовал в становлении первой художественной школы в Куйбышеве, художественного училища, был одним из главных организаторов кафедры рисунка, живописи и скульптуры на архитектурном факультете Куйбышевского строительного института.
 Современная история областной организации Союза художников начиналась с пейзажей, считает Филиппов. Юрий Филиппов стал наряду с Иваном Комиссаровым, Валентином Пурыгиным, Геннадием Филатовым, Альфонсом Кулаковским одним из ярких представителей самарской пейзажной школы. «Лидером у нас был Пурыгин, - вспоминает художник. - Вокруг него образовался круг единомышленников. Он поразил меня своей манерой писать. Как он лихо «закручивал» краски!» Как признает сам Филиппов, яркие краски на его полотнах возникли во многом под влиянием творчества «неистового» Валентина Пурыгина. После знакомства с Пурыгиным Филиппов начинает с увлечением писать волжские пейзажи. И получаются они у него не тональными, как у большинства представителей пензенской школы, а яркими, праздничными.
 Холсты, наполненные радостью
 Выставки произведений Филиппова всегда вызывали живой интерес у публики. «Его работы содержат в себе активное начало, заряд бодрости, - объясняет заместитель директора Самарского художественного музея, кандидат искусствоведения Татьяна Петрова. - Художник вводит зрителя в радостный, пронизанный солнцем мир, продолжая традиции русской пленэрной школы, Константина Юона, Бориса Кустодиева. Эта тенденция проявилась уже в работах 60-х годов, когда художник проехал с этюдником по городам «Золотого кольца».
 В 1968 году Филиппов был избран председателем правления Куйбышевской организации Союза художников РСФСР и пробыл на этом посту до 1976 года. Он активно участвовал в зональных, всесоюзных, зарубежных выставках, много путешествовал, работая на пленэре. Нельзя сказать, что в советские годы карьера художника всегда шла по восходящей. Не раз власти от искусства упрекали Филиппова в том, что «идейные боги» у него не те. Ему действительно нравились картины импрессионистов, Сезанна, Врубеля. Художников, которые не были в чести у тогдашних идеологических начальников. И это увлечение передавалось и в его картинах.
 Волжские просторы в любое время года приковывают внимание художника. Он пишет запорошенные снегом березы, перламутровый мартовский снег, праздник весеннего обновления природы, веселый строй подсолнухов. Его пейзажи необыкновенно музыкальны. Глядя на них, мы как будто слышим какую-то тихую нежную мелодию, в которую вплетаются звуки природы. Особенно вдохновенно мастер передает мягкую гамму осенних мелодий. Мастерская Филиппова пропитана солнечным светом, льющимся из огромных окон. И живопись его так лучезарна и насыщена цветом, что при взгляде на его картины на душе становится легко и радостно.
 Портрет Ершовой
 Филиппов много работает и над тематическими картинами, пишет портреты. Особая история – портрет великой самарской актрисы Веры Ершовой, созданный к ее 80-летию. Этот портрет, украшающий фойе Самарского драмтеатра, решен в черных и красных тонах. На бархатной портьере рядом со строгим благородным обликом актрисы - пришпиленная «Золотая маска», как будто парящая на своих прозрачных крылышках. (Награду актриса получила незадолго до создания портрета). В проеме окна розовеет здание драматического театра, голубеет Волга.
 «Мне не хотелось писать 80-летнюю старушку, рассказывает художник об истории создания портрета. - Да она и сама, отказываясь позировать, говорила: «Какой вам интерес писать старуху?» Я ответил, что буду писать не старуху Ершову, а великую актрису. Мне хотелось передать ее стать, благородство, обаяние и кажущуюся недоступность. Она говорит: «Вы и вправду так думаете? А я на самом деле такая шалунья!» Когда она была на сцене, ее возраст не чувствовался. Я решил написать ее в образе Яблочной леди. Раз пять я смотрел этот спектакль. Сговорились на двух сеансах. Ей все не терпелось посмотреть, что получается. Но я показал портрет только после того, как работа была завершена. Минуты две она молчала, потом говорит: «Голубчик, а вы комплиментарщик!» В общем, портрет ей понравился».
 «Самара – Париж»
 В 1996 году со своими пейзажами Филиппов совершил поездку во Францию. Впервые самарский художник получил право экспонировать свою персональную выставку в Париже — мекке изящных искусств. В Российский культурный центр, фешенебельный вельможный особняк, Филиппов привез 40 своих картин. Открытие вернисажа состоялось 2 февраля. Однако в Париже и не пахло зимой. Снег таял, не долетая до земли. Зато на полотнах Филиппова зима была в изобилии. Морозная, раздольная, с хрустящим снегом, искрящимися под ярким солнцем сугробами. С голубоватыми снегами на ветвях деревьев, струящимся вверх дымком из печных труб. С искрометной радостью русских праздников. «Я очень люблю писать зиму, - говорит Юрий Филиппов. - Люблю, когда снег превращается в перламутр и вбирает в себя всю гамму цвета. Люблю, чтобы снег серебрился, переливался, хрустел на картине».
 В Париже почти вся русская диаспора во главе с графом Паниным пришла на выставку Филиппова. Эмигранты не могли сдержать слез, стоя перед родными пейзажами. Они обнимали и целовали своего соотечественника – художника, который подарил им этот праздник.
 Волшебные облака
 В последние годы художник работает над картинами, где природа Самарской Луки выступает неким антиподом технического прогресса, разрушающего эту красоту («Волжские просторы», «Молодецкий курган», «С высоты Сокольих гор»). Среди его последних работ — серия пастелей с Молодецким курганом.
 Мастер нередко обращается к жанру исторического пейзажа-картины. На них и деревянная крепость Самара, основанная князем Засекиным, и купеческий город с величественными соборами, храмами и красно-кирпичными стенами завода фон Вакано. Волшебством проникнута программная работа художника - «Древние Жигули», насыщенная яркой цветовой гаммой. Волжская вода на ней радостно пестреет разноцветными яркими мазками… «Древние Жигули» - это плод моих давних наблюдений, - говорит художник. - Сначала появились волшебные облака, затем «родилась» Волга…»
 Среди любимых жигулевских мест - Бахилова поляна с ее величественными горами и ароматом старины. А еще окрестности Управленческого, где у художника дача, и он много работает там, продолжая создавать свою бесконечную живописную песню во славу древних Жигулей.

Источник: www.vkonline.ru