Попытка номер...
 Стратегические планы развития Самары писались неоднократно, и ни один из разработанных в постсоветский период не был утвержден. Но никогда еще в стратегическое планирование так широко не было вовлечено самарское сообщество. С осени АНО «УРБЭКС-развитие», которому администрация города доверила разработку документа, провело 5 двухдневных сессий, в которых мог принять участие практически каждый считающий себя экспертом в той или иной сфере. Таких оказалось немало — ни одна из проведенных сессий, по словам представителей администрации, не собирала меньше 150 участников. Работали в основном по группам, посвященным отдельным аспектам жизни города: бизнес, промышленность, туризм, транспорт, культура, пространственное развитие, культурное развитие и др. Группы встречались и между сессиями. Спорили, осваивали неудобный для многих проектный язык, разбирались, чем «цели» отличаются от «миссии»... Далеко не во всех спорах рождалась истина: на слишком разных языках, как выясняется, говорят самарцы. Одни потеряли веру в положительный результат работы и махнули на нее рукой. Другие приходили на собрания групп лишь для того, чтобы любой ценой продвинуть свой проект — и в итоге эти группы распадались, делились... Тем не менее, какой-то образ Самары будущего к лету все же был нарисован.
 «Самарцы поставили амбициозные цели, подчас далеко выходящие за пределы компетенций местного самоуправления», - делился своими впечатлениями от знакомства со стратегией мэр Самары Дмитрий Азаров. Впрочем, по мнению мэра, документ вполне подходит для дальнейшей работы — главное, что он сочинен не чиновниками, а отражает реальные пожелания самарцев. Главный федеральный инспектор по Самарской области Владимир Коматовский был жестче: «Цифр нет, возможности достижения поставленных целей не просчитаны... Это не стратегия, а скорее, концепция развития». Впрочем, и он согласился с тем, что в данном случае важны не цифры, а консенсус в понимании главных направлений развития города. К тому же специально приглашенные из Петербурга эксперты тоже оценили документ (названный, кстати, скромно — не «стратегия», а «стратегические ориентиры развития Самары») довольно высоко...
 В общем, у нас появились «стратегические ориентиры». Бегло пройдемся по идеям нескольких групп, оказавшихся в поле зрения автора этих строк. Касаются они не только будущего города, но и вопроса, в чем заключается специфика Самары, что может, наконец, стать основой бренда города.
 
Между Жигулями и военными заводами
 Группу «Транспортно-логистическое развитие» ведущие сессий неоднократно ставили в пример остальным. «Транспортникам» удалось ясно сформулировать, как они понимают специфику Самары, поставить цель, исходя из этой специфики, и через систему подцелей «спустить» ее до уровня конкретных проектов. В рассуждениях группа шла от простых вещей: положения Самары в точке пересечения путей с севера на юг и с запада на восток. Кроме того, группа обратила внимание на уникальные свойства Самарско-Тольяттинско-Сызранской агломерации, которые пока не проявлены полностью из-за невыстроенности каналов сообщения между этими городами. Отсюда и мысль, что город мог бы побороться за роль крупного транспортного узла. В то же время необходимость по-настоящему «запустить» связи между городами агломерации (например, с помощью кольцевой скоростной железной дороги) указывает на то, что разработка инновационных типов транспорта (и вообще способов коммуникации) могла бы стать приоритетным направлением для региона. Транспортные потоки север-юг и запад-восток можно рассматривать и как потоки смысловые, и тогда можно говорить о продвижении города как крупной конгрессно-форумной и фестивальной площадки.
От пространственной специфики Самары оттолкнулись и участники группы «Пространственное развитие и формирование креативной городской среды», тон в которой задавали архитекторы - Сергей Малахов, Светлана Малышева, Евгения Репина, Дмитрий Храмов. По мнению Сергея Малахова, специфика Самары - в уникальном сочетании природного и индустриального начал. В Европе больше нет городов, расположенных только на одной стороне реки, когда из центра города за несколько минут на пароме можно попасть в заповедную зону. Отсюда и идея «Большой Самары» как агломерации множества образований, каждое со своей спецификой. Конкретные программы, вытекающие из этой идеи, должны быть направлены на выявление и максимальную артикуляцию специфики этих образований. Например, реконструированная крепость Самара могла бы собрать вокруг себя исторический центр, специфику Безымянки можно было бы подчеркнуть, проводя фестивали городской культуры, создав на месте одного из военных заводов технический музей и т.д.
 Группа, посвященная культуре, двигалась во многом схожими путями. Здесь специфику Самары тоже определили через ее многополярность и синтетичность. Космос, «запасная столица», модерн, конструктивизм, современное искусство и традиционное искусство множества этносов, населяющих город — все эти «культурные коды» в Самаре встречаются и взаимодействуют, и бессмысленно пытаться выделить среди них главный. На заседаниях группы опять всплыла тема Волги как образа, который мог бы соединить все эти разнородные элементы. Город на реке — это ведь и есть место встречи всего, что река соединяет. В данном случае обсуждался, например, проект Фестиваля набережных, который мог бы соединить набережные не только поволжских городов, но и другие города на великих реках — от Лондона и Парижа до Калькутты. Также много говорилось о развитии депрессивных территорий силами культуры, о комплексном подходе к сохранению культурного наследия (т.е. о сохранении не отдельных памятников, а комплексов: «самарский модерн», «самарский конструктивизм» и т.д.). Но главным на встречах группы, посвященной культуре, стал, пожалуй, не вопрос о конкретных проектах, а вопрос о механизмах управления культурой. Как выяснилось, и другие группы вышли на ту же проблему. 
 
Профессиональные горожане
 Три группы, посвященные культуре, развитию городских сообществ и «креативной среде», довольно тесно взаимодействовали между собой, несколько раз даже предпринимались попытки объединить их в единое целое. На одном из таких совместных заседаний и прозвучали слова, которые потом повторялись очень часто: «Самара должна стать городом профессиональных горожан». На практике это означает, что должны появиться механизмы, позволяющие тем или иным сообществам самостоятельно формулировать важные для них проблемы, предлагать проекты их решения и реализовывать их.
Культура, общество, экономика должны перестать рассматриваться независимо друг от друга. На смену программам поддержки отдельных институций должны прийти программы развития территорий, участвовать в которых могут все — от частных лиц до государственных организаций. Эти тезисы звучали не раз, но как их воплотить?
 Сразу несколько групп в разных формах артикулировали идею «Института города» - площадки, где эксперты разных направлений и представители сообществ будут вырабатывать стратегически важные решения, рассматривая город как единое целое, а не как набор не связанных между собой сегментов типа «культура», «экономика», «общество». Получается, что речь идет о некоей реформе принципов управления городом — возможна ли она? Судя по выступления мэра и его зама Александра Карпушкина, шансы появиться на свет есть не только у Института города, но и у стратегической ассамблеи — некоего органа, с помощью которого общество сможет контролировать и корректировать реализацию стратегии...
 
Проблемы языка
«Мы очень хотим, чтобы эта стратегия дошла до стадии реализации», - несколько раз повторил мэр. По словам генерального директора АНО «УРБЭКС-развитие» Сергея Самарцева, к осени доработанная версия стратегии должна быть представлена на утверждение думы, после чего начнется большая работа — в том числе и по перестройке механизмов управления городом. Какова вероятность того, что это действительно случится? Что может помешать мечтам стать реальностью?
 Сам ход обсуждения стратегии показывает, что трудности с ее воплощением в действительность, конечно, будут. Одна из них — большая разница между языком, на котором говорят чиновники и активисты, разрабатывавшие стратегию. Тут надо, наконец, сказать о том, что такое Стратегический совет, в рамках которого и происходило описываемое обсуждение. В Стратегический совет города входят 102 человека — главы комитетов городской думы и главы районов, руководители крупных предприятий, ректоры вузов... Сколько же членов Стратегического совета активно участвовали в разработке стратегии? По информации ВК, их целых два. Будем считать, что информация неточна и настоящая цифра больше в два раза, — и все же откуда такой разлад между стратегий и Стратегическим советом?
 Также не очень радужно обстоят дела с явкой на сессии представителей мэрии. Даже на Стратегическом совете, который мэр проводил лично, несколько департаментов городской администрации не были представлены никак (например, не было ни одного делегата от городского департамента культуры). Причина? «К чему эти пустые разговоры, мы не работаем с абстрактными понятиями, запланируйте лучше, сколько вы хотите к 2025 году иметь детских садов», - подобные фразы автор этих строк слышал от чиновников, все же посещавших заседания групп, не раз. Другая, не менее популярная формула - «у нас все это уже есть». Гранты? Есть. Программа развития территорий? Есть. Участие общества в управлении? Ну вот есть же Стратегический совет.... А то, что все это работает совсем не так и не на те цели, это же субъективные оценки...
 «Общественность» тоже подчас была настроена не слишком оптимистично. «Они возьмут несколько формулировок, вставят их в целевые программы, и на этом все закончится», - звучало в кулуарах. А что, разве целевые программы - это плохо? Нет, не плохо, но при таком варианте развития событий все слова о междисциплинарном и надинституциональном взгляде на развитие города, об участии «профессиональных граждан» в принятии важнейших решений так и останутся словами. Удастся ли обеим сторонам отойти от привычных шаблонов мышления? Судя по всему, шансы на это есть.

Источник: www.vkonline.ru