Филиппенко появился лишь во втором отделении. На фестивале «Классика OPEN FEST» он выступал уже во второй раз. После премьеры «Демарша энтузиастов» в 2010-м Филиппенко задумал идею создания совместной с Молодежным симфоническим оркестром Поволжья литературно-музыкальной постановки. Благо, опыт подобных проектов у него уже был – артист выступал с ансамблем Алексея Уткина «Эрмитаж» под аккомпанемент саксофонистов Бриля, играл с хором Минина.

В этот раз он с главным дирижером и художественным руководителем оркестра Анатолием Левиным сам отобрал литературный и музыкальный материал: соответственно финальные главы «Мертвых душ» Гоголя и музыку Шнитке из «Гоголь-сюиты» к спектаклям «Ревизская сказка» и «Мертвые души». Филиппенко прибыл в Самару вечером 3 августа для совместных репетиций и приступил к ним уже 4-го. Планировалось, что к шестому все будет готово. Но на встрече со СМИ перед концертом Филиппенко, который привык работать долго и добросовестно, был не очень удовлетворен проделанной работой. «Хоть у меня и огромный опыт выступления, я обкатываю свои программы в школах с литературным уклоном, и концерты получаются замечательные, но над техникой исполнения музыкантам Молодежного симфонического оркестра надо еще работать, - признался артист. - Однако мне нравится замечательная игра скрипачей». В довершение перед самарским концертом звук не был настроен, а тут еще журналисты оторвали Филиппенко от последней репетиции в самый ее разгар. Вероятно, из-за неудовлетворенности артиста в программе концерта произошли изменения, и первые два часа публика наслаждалась шедеврами классической музыки в исполнении главного героя фестиваля «Классика OPEN FEST» - Молодежного симфонического оркестра Поволжья, который праздновал в этом году 10-летний юбилей и показывал итоги работы за свою недолгую, но плодотворную историю. За два часа оркестр достойно отыграл ряд сложных произведений с исполнителями самых разных школ и темпераментов: Андреем Рубцовым (Москва), Максимом Емельянычевым (Нижний Новгород - Москва), Валентиной Урюпиной (Москва), Тимуром Зангиевым (Владикавказ - Москва).

В душном зале музыка действовала, скорее, утомляюще, чем ободряюще, но едва появился Александр Филиппенко, публика воспряла духом. Мгновенно перевоплощаясь в автора и героя «Мертвых душ», артист гримасничал и кривлялся, заигрывал с симпатичной оркестранткой, вскакивал на стул, а потом садился на него, имитируя головокружительную езду на «птице-тройке». Он то смеялся над ограниченностью жизненных устремлений Чичикова, то грустил по поводу загубленной души гоголевского героя. Метаморфозы Филиппенко смотрелись на одном дыхании, но после двух часов симфонической музыки и они в конечном счете утомили зрителей. И некоторые, так и не дождавшись финала, покинули зал. Замечание Филиппенко, назвавшего в интервью со СМИ самарский концерт «репетицией для пап и мам», оказалось справедливым. Постановка получилась сыроватой. Музыка оркестра то и дело заглушала слова артиста, но и в тишине Филиппенко, как он ни напрягал голосовые связки, порой было трудно расслышать. Сложнейшая музыкальная часть из произведений Шнитке звучала в исполнении оркестра довольно сильно, но не всегда к месту, разделяя важные куски текста и обрывая авторскую мысль на середине. Филиппенко, в присущей ему манере умеющий своей пластикой и мимикой передать на сцене гротескность гоголевских характеров, иногда переусердствовал и своими гримасами, изломанными телодвижениями только отвлекал от текста. В результате в тех местах, где следовало задуматься над словами, публика хохотала над интонациями и жестами. И артисту в этот момент оставалось лишь повторить слова Городничего из «Ревизора»: «Над кем смеетесь, над собой смеетесь!».

Тем не менее спектакль получился интересным. В подаче Филиппенко «Мертвые души» звучали иначе. Артист оставил за скобками хрестоматийную галерею жутких помещиков и сосредоточился на истории Чичикова, которую подал в ретроспективе – с момента его фиаско с «мертвыми душами» до первых дней воспитания, которое научило его «копейку беречь» больше людей. От лица Гоголя Филиппенко выступил суровым, но справедливым судьей «хозяина» «мертвых душ», который дает герою раскрыться во всей красе «дельца», судит его, затем дает шанс на нравственное исправление. Но так и не дожидается перерождения Чичикова. Вопрос о том, переродился ли Чичиков, возможно ли перерождение человека в наше время, Филиппенко по примеру Гоголя оставил без ответа и предоставил искать его решение самим зрителям: они, отплатив артисту благодарными овациями, ушли в задумчивости.