- Структура "Роснедр" реорганизована. С 1 апреля 2014 г. территориальные управления в регионах стали отделами геологии и лицензирования в составе департаментов по федеральным округам. Что изменится для самарских недропользователей в их взаимодействии с регулятором?
- После реорганизации структуры "Роснедр" в регионах утратили статус юридических лиц. Уровень принятия решений переместился в федеральные округа, в департаменты по недропользованию.
Для нефтегазовых регионов была принята компромиссная схема. Трех заместителей руководителя департамента по недропользованию по ПФО, которые имеют право подписи документов, территориально разместили в Казани, в Перми и в Самаре. 
Так что для самарских недропользователей ничего не изменится, только название государственного органа теперь другое.
Заместителей руководителя департамента приблизили к месту нахождения компаний-недропользователей в том числе и потому, что Административные регламенты оказания государственных услуг предполагают очень короткие сроки на проведение административных процедур.
Например, разрешение на строительство объектов на промыслах необходимо оформить в течение 10 календарных дней. Понятно, что нарушать эти сроки нельзя, а если организовать документооборот через Нижний Новгород, выдержать их практически нереально.
- То есть вы, территориально находясь в Самаре, относитесь к аппарату нижегородского департамента?
- Да. 
- И получается, что лично у вас работы прибавилось втрое?
- Получается, так. В Саратовской области есть газ и нефть, а в Оренбуржье и газ добывается, и объемы нефтедобычи значительно больше, чем у нас в Самаре, а кроме того, много твердых полезных ископаемых, в том числе металлические. Везде занимаются подземными водами.
- А кто возглавил отдел геологии и лицензирования по Самарской области и каков теперь штат отдела?
- По сравнению с прежней структурой штат сократился с 15 до шести человек, также и в соседних регионах. Возглавила отдел Ольга Миронова.
- В 2013 г. "Самаранедра" вели разработку методики поиска нетрадиционных ловушек углеводородов. Когда планируется завершить эту работу?
- Она называется так: "Комплексные региональные геолого-геофизические работы с целью локализации зон развития ловушек углеводородов неантиклинального типа и подготовки территории под лицензирование недр". Работу выполняет Саратовский Нижне-Волжский НИИ геологии и геофизики. Она включена в федеральную программу по воспроизводству минерально-сырьевой базы и финансируется за счет федерального бюджета.
Полевые работы в 2013 г. проводились у нас, в Самарской области, на Мансуровско-Ельцовском участке Бузулукской впадины. Завершить исследования планируется в 2014 г., сейчас идет камеральная обработка собранной информации.
Причем это не поиски конкретных нетрадиционных ловушек, а разработка методики их поиска. Разработав ее, мы дадим недропользователям некий инструмент, чтобы они могли такие нетрадиционные ловушки эффективно искать.
- То есть, скорее всего, неф­ти вокруг Самары значительно больше, чем принято считать, но мы ее просто не видим? 
- Пока мы ищем в основном антиклинальные ловушки. Но у нас есть много примеров, когда нефть находят не только в антиклинальных структурах, но и в других, например, в прислоненных структурах, рифовых постройках и других.
Нефть там, скорее всего, есть, но пока мы точно этого не знаем. Занимаемся изучением. Можно сказать, что обычной сейсмикой их точно не найдешь. Надеемся, что исследования дадут хороший, интересный результат.  Специалисты в НВНИИГГ грамотные, компетентные, ждем завершения этой работы.
- А исследования геологических структур под акваторией Волги завершены?
- Региональные работы по углеводородному сырью, как правило, рассчитаны на три года. Это реальный срок, за который подобные работы можно выполнить. Поэтому если говорить об исследованиях геологических структур под акваторией Волги, то в 2014 г. будут продолжены полевые работы, а завершить их планируется в 2015 году.
- Какого результата вы ждете от этих исследований? Дополнительной информации, чтобы связать воедино модели правобережья и левобережья Волги?
- Совершенно верно. Когда мы обосновывали необходимость проведения этой работы, именно это и было главным аргументом. У нас хорошо изучена суша - правобережные и левобережные структуры. И совершенно не изучена та часть, которая покрыта водой. И в итоге у "Роснедр" нет единой геологической модели региона.
Поэтому наша задача - увязать данные по правому и левому берегу Волги и сформировать общую схему. В первую очередь, уточнить тектоническую картину: где конкретно какие проходят разломы.
У нас все сейсмические исследования направлены в основном на изучение неоднородностей. И дальше к этим неоднородностям мы уже привязываем возможные месторождения.
Но по результатам конкретно этих работ месторождения вообще не будут открыты. Здесь будет уточнено только геологическое строение - и все.
- То есть до добычи пока далеко?
- У нас все любят слово "добыча". Но прежде, чем говорить о добыче, месторождение нефти надо найти, оценить его запасы, затем провести разведку, составить проект разработки, сделать экономические расчеты и экологический прогноз - и только потом можно начинать добычу.
- Каковы сегодня у самарских компаний возможности для увеличения объемов добычи нефти?  Есть ли гарантия, что компании не начнут наращивать добычу любой ценой, а точнее, ценой снижения коэффициента извлечения нефти (КИН)?
- Такая опасность есть всегда, и у нас в Самарской области был тому пример - ЮКОС. Все помнят, чем завершился тот стремительный рост - обвальным падением добычи, а с ним и падением налоговых поступлений в бюджеты. 
- А с чем связан сегодняшний тренд на увеличение объемов нефтедобычи в Самарской области?
- Этот тренд начался с 2005 г., и мы связываем это с началом проведения аукционов по углеводородным участкам. Именно в 2005 г. "Самаранедра" провели  первые аукционы. Тогда появилась волна новых участков, началось их освоение, и был заложен тренд на увеличение добычи.
В Самарской области за счет новых участков начали наращивать добычу многие компании. Посмотрите: вся "Самара-Нафта" - а это 2,5 млн тонн нефти в год - это все на новых аукционных участках. И это очень серьезный результат. Компания "САНЕКО" тоже работает на новых участках, только они брали их на геологическое изучение, не на аукционах. Изучали за свой счет и добывают 500 тыс. тонн нефти ежегодно. "Татнефть-Самара" - у этой компании на новых аукционных участках около 300 тыс. тонн добычи.
Надо сказать, что и "Самаранефтегаз" в последнее время приобретает на аукционах достаточно много участков.
- Однако "Самаранедра" отнюдь не спешили выставить нераспределенный фонд на аукционы. Сохранится ли такая стратегия в дальнейшем?
- Сразу "выбросить" на аукционы много участков - это неправильно. Мы это уже проходили. В 2005 г. после долгого перерыва компании разбирали все подряд. А потом думали: а зачем мы это взяли? Перепродавали. Кто-то погорячился на аукционе и не мог заплатить разовый платеж...
Сейчас все проходит стабильно и спокойно. Компании осмысленно идут на аукционы, когда они понимают, что именно этот или тот участок им нужен для развития. И они полностью готовы его осваивать. У них есть для этого средства, специалисты, есть видение геологической ситуации: что можно на этом участке получить.
- А какова ситуация с увеличением объемов неф­тедобычи на старых, уже давно эксплуатируемых месторождениях?
- Для того чтобы больше добывать, нужно в первую очередь достичь проектных объемов бурения эксплуатационных скважин. В этом направлении идет "Самаранеф­тегаз". В марте на круглом столе "Роснефти" прозвучало, что объемы эксплуатационного бурения увеличиваются практически вдвое. А эксплуатационное бурение - это повышение КИН, это максимально возможное извлечение запасов нефти на старых месторождениях.
Но, чтобы больше бурить, нужны серьезные деньги. И, кстати, большая заслуга руководства "Самаранефтегаза" в том, что они смогли доказать руководству "Роснефти": эти средства надо вкладывать именно здесь, в Самарской области. 
- Как выглядит Самарская область на фоне других неф­тегазодобывающих регионов?
- Достойно выглядит. Здесь и в кризисные годы не падали ни объем добычи, ни объем геолого-разведочных работ (я о том кризисе, который был в 2008-2009 гг.), хотя в целом по стране в это время данные показатели снизились. А Самара спокойно прошла эти годы. Это результат совместной работы "Самаранедр" и нефтяных компаний. Когда готовим новые аукционы, обязательно проводим мониторинг: какие участки интересуют недропользователей.
- Когда в начале года идет заслушивание компаний, в том числе речь идет и об этом?
- Конечно. Но, кроме того, говорим об объемах работ и полученных геологических результатах, новых технологиях и планах на будущее. Принимаем предложения на следующий год: какие участки компании хотели бы получить. Потом эта информация обрабатывается с учетом возможности лицензирования. В итоге - высокая эффективность аукционов. Например, в прошлом году объявляли семь, из них состоялось пять, в то время как в целом по России прошло 43 из объявленных 90.
- Где предел увеличения объемов добычи в Самарской области? Ведь даже поддерживать добычу на одном уровне в нашем выработанном регионе - это тоже колоссальный труд. Может, вообще не надо заниматься "гонкой по вертикали", а лучше заниматься увеличением КИН и не мечтать, что мы дойдем до больших величин?
- Да, пик добычи пройден в 70-х годах прошлого века, это объективно. Но должна сказать, что в последние 10 лет наблюдается плавный ренессанс. А вот если увлечься увеличением объемов добычи любой ценой, то за пиком резко придет спад. И спад этот почувствуют  все - например, налоговые поступления упадут. Думаю, это никому не нужно. 
- Ну, 20 млн тонн для нас точно недостижимы. А сколько реально?
- Если будет выполнено все, что предусмотрено проектами разработки, то в Самарской области можно добывать 16,3 млн тонн нефти в год. Фактическая добыча за 2013 г. - 15,2 млн тонн, то есть проектный резерв - около 1 млн тонн.  Это то, чего можно достичь на имеющихся участках, уже предоставленных в пользование. С учетом новых открытий (5 - 10 месторождений в год) добыча вроде бы должна расти интенсивнее, но на старых-то месторождениях она падает. Поэтому 16 млн тонн в год - это самая реальная цифра.
- А кратность запасов у нас сейчас 35 лет?
- Да.  В нашем регионе ежегодные приросты запасов нефти – не менее 20 млн тонн в год, в основном на ранее открытых месторождениях. Компании их постоянно доизучают.
- Как вы оцениваете перспективы разработки запасов высоковязкой нефти у нас в Самарской области? Каким может быть их вклад в общий объем добычи?
- Уже сегодня этот вклад очень заметен. Что касается запасов, то сегодня в Самарской области доля высоковязкой нефти в извлекаемых запасах составляет около 25%, по абсолютному значению - 120 млн тонн. 
- А что можно сказать о перспективах добычи у нас сланцевой нефти? Есть ли у нефтяников планы добраться до уникального Кашпирского месторождения сланцев?
- Кашпирские сланцы ранее добывались как топливо для Сызранской ТЭЦ, которая затем была переведена на газ. Сжигание этих сланцев было опасно с экологической точки зрения. Для извлечения нефти или газа это месторождение непригодно. Сейчас выдана лицензия на небольшой участок этого месторождения с целью добычи сланцев для производства лекарственных средств, в частности ихтиола.
Добыча сланцевой (трудноизвлекаемой) нефти и газа с помощью имеющихся сейчас технологий, в первую очередь гидроразрыва пласта, - это дело экологически опасное. Те примеры, которые мы видим в США, - это огромные территории, выведенные из хозяйст­венного оборота. Подземные горизонты, содержащие питьевую воду, тоже могут быть испорчены.
В нашей густонаселенной области это вопрос не сегодняшнего дня, здесь пока достаточно традиционных месторождений, и, возможно, будут новые открытия в нетрадиционных ловушках. Между тем крупные компании планируют изучать доманиковые отложения, содержащие аналог сланцевой нефти, на перспективу.