Промышленный районный суд рассматривает уголовное дело в отношении врача с 25-летним стажем работы. Бывшего заведующего 20-м отделением ГБУЗ "Самарская психиатрическая больница" 49-летнего Сергея Крупникова обвиняют в коррупции.

"Ему предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 290 УК РФ "Получение взятки", - сообщили в прокуратуре Промышленного района Самары. - По версии следствия, в апреле 2015 года он получил 20 тысяч рублей за то, чтобы оставить пациента в больнице, хотя оснований для этого не было".

Во время расследования выяснилось, что Александр Б. в Самарской психиатрической больнице периодически лечился более 20 лет. В 2004 г. Промышленный районный суд признал его недееспособным, а через некоторое время опекуном была назначена его супруга Мария Ивановна.

Фактически, по словам врачей, мужчина страдал слабоумием, был спокоен, а значит, большую часть времени нуждался не в стационарном лечении, а лишь в постоянном уходе, который вполне могут обеспечить и родственники. Последние рассказали, что в феврале 2015 г. у Александра обострилось заболевание, поэтому Мария Ивановна написала заявление о его госпитализации. А когда в апреле в очередной раз пришла к заведующему отделением узнать о состоянии супруга, то Сергей Крупников сказал ей, что либо пациента выпишут, либо за его содержание в стационаре нужно платить ежемесячно по 20 тыс. рублей. При этом о составлении какого-либо договора якобы речи даже не шло. Вопрос решить надо было до 13 апреля, так как Крупников собирался в отпуск.

Денег у пенсионерки не было, и она обратилась к родственникам за помощью, а те отправили ее в полицию писать заявление. Там ей, по версии следствия, предложили поучаствовать в оперативном эксперименте, чтобы вывести коррупционера на чистую воду. Она отдала оперативникам купюры по 5 тыс. руб., на которые нанесли люминесцентный, светящийся в ультрафиолете порошок. Потом принесла деньги Крупникову, вышла из больницы, подала полицейским условный знак, те зашли вовнутрь и задержали его.

"Дело было совсем не так!" - в один голос говорят родные, близкие и адвокаты Крупникова. По их словам, родственники и опекун Александра Б. просто не хотели ухаживать за стариком: его отправляли в психбольницу, а потом подолгу не забирали, хотя он постоянно просился домой. Когда персонал больницы говорил, что пациента пора либо забирать, либо оплачивать его пребывание в учреждении, как то предусмотрено прейскурантом, родственники якобы надолго пропадали либо обещали пожаловаться в минздрав.

Между тем, по правилам больницы, действительно после курса лечения спокойных пациентов надлежало выписывать. В исключительных случаях (к примеру, если опекун в отъезде или болен, в связи с чем объективно не может забрать домой их пациента) мог быть заключен договор о содержании больного в учреждении по социальным показаниям на платной основе. Стоимость фиксировалась прейскурантом. Однако в какой форме составлялся договор и кто его подписывал, на судебном заседании так и не удалось точно выяснить.

Заместитель главного врача и бухгалтер совместными усилиями смогли вспомнить, что опекун должен написать заявление о том, что необходима платная услуга. После чего старшая медсестра составляет договор в двух экземплярах и заполняет приходный кассовый ордер. Договор должен подписать заведующий отделением, в котором находится пациент, и главврач либо кто-то из его заместителей. После чего бумаги несут в кассу.

Однако заведующая одним из отделений Самарской психиатрической больницы сильно удивилась, услышав о таком порядке: "Какие заявления? Никто их не пишет. У нас, например, составляется договор, я его подписываю, родственники пациентов оплачивают услуги в кассе, мне приносят квиток, который вкладывается в историю болезни", - заявила женщина.

После многочисленных вопросов она, видимо, поняв свою ошибку, показания "поправила": разумеется, заведующий отделением лишь ставит свою подпись, подтверждая, что отделение готово оказать требуемую услугу, а сам договор подписывает главврач. Сотрудники больницы сошлись только в одном: медперсонал денег брать не имел права.

"Так я и не брал, - утверждает Сергей Крупников. - Я даже не видел денег, она оставила их без моего ведома, а только ушла, как полицейские сразу ворвались в кабинет".

Как рассказали адвокаты и родственники подсудимого, во время допроса в суде Мария Ивановна призналась, что никаких заявлений не писала, против Крупникова ничего не имела, привлекать его к ответственности не хотела, да и вообще о его задержании узнала якобы от главврача Самарской психбольницы.

Женщина сказала, что деньги ей дал внук, а откуда взялся диктофон в кармане - и вовсе не знает. Когда стало понятно, что ее версия сильно отличается от событий, описанных в обвинительном заключении, Мария Ивановна заявила, что просто ничего не помнит, страдает склерозом и поспешила уйти. Также память подвела и внука потерпевшей, экс-полицейского Алексея П.

Диагноз своего деда он так и не смог припомнить, хотя заявил, что навещал его регулярно. По его словам, он подвозил и забирал бабушку в день оперативного эксперимента, но в какой момент она оказалась в отделе полиции, где давала показания, он так не смог сказать - ведь ранее он уже упомянул, что отвез Марию Ивановну из больницы домой.

Между тем в деле якобы есть аудиозапись разговора Сергея Крупникова с Марией Ивановной и видеозапись, фиксирующая задержание подозреваемого, где должно быть видно, как в ультрафиолетовом свете руки Крупникова светятся желтым. Несмотря на это бывший заведующий 20-м отделением Самарской психиатрической больницы намерен отстаивать свою невиновность и заявляет, что экспертиза следов порошка у него на руках не нашла.

Что же произошло 9 апреля на самом деле, будет разбираться судья Промышленного районного суда Сергей Винокуров. Именно ему предстоит решить, виновен ли Крупников или нет.

Александра Б. между тем больница выписала домой в судебном порядке. После того, как суд решил: состояние больного допускает выписку, его должны были забрать родственники, но они этого не сделали. И в итоге сотрудникам больницы пару недель назад пришлось самим его везти к опекуну.

"Это тихий слабоумный дедушка, который занимал место в лечебном отделении, хотя нуждался просто в уходе, - пояснил Сергей Крупников. - Государство тратило на него деньги, которые предназначены для больных, действительно нуждающихся в лечении, от которых могут пострадать другие люди - таких, как психически больной мужчина, убивший свою семью, о котором писали в СМИ, или пилот, разбивший самолет вместе с пассажирами. Вот кем должны заниматься психиатры стационарных лечебных учреждений. Бывает же, что места там заняты тихими престарелыми людьми, за которыми родственники просто не хотят ухаживать, перекладывая свои обязанности на государственные больницы. Недееспособных пациентов самостоятельно выписать нельзя, этим и пользуются недобросовестные опекуны, распоряжающиеся пенсией подопечных, их имуществом и льготами, не желая при этом забирать подопечных домой".