Давайте посчитаем

По данным Самарастата, обеспеченность молоком и молочными продуктами жителей региона за счет собственного производства составляет лишь 37% от медицинской нормы. Но и эта цифра завышена, поскольку половина в ней - молоко личных подсобных хозяйств, которое посчитать невозможно. Очевидно, что 200 тысяч тонн в год от ЛПХ существуют только на бумаге. Тогда получается, что реальная самообеспеченность молоком не превышает 20%. В прошлом году его производство снизилось на 15,6 тысячи тонн, а поголовье коров уменьшилось на 5,5 тысячи. Тем не менее постоянно звучат вопросы: "А нужно ли вкладывать бюджетный рубль в коров, в молоко, в конечном итоге - в село?"

Экономическую целесообразность таких вложений оценить несложно. В хорошем хозяйстве за свою пятилетнюю жизнь (три лактации) корова дает около 25 тонн молока. Его стоимость 650-700 тыс. рублей, субсидия на произведенные литры составляет 100 тыс. рублей. Выход молочных продуктов в рублевом эквиваленте - от 200 процентов у питьевого молока до 500 процентов у йогуртов, сыров и творожных продуктов. Заводы из этого молока производят продукции на 1,2-3,0 млн рублей. В торговле выручка не менее 2,5 млн рублей. Все это доходы региона, деньги, которые дала одна корова. Таким образом, рубль, вложенный в корову, возвращается 25 рублями дохода. Кроме того, корова дала еще и трех телят, которые также принесут доход. Какая другая отрасль имеет такую эффективность?

Уже при первом приближении видно: региону выгодно инвестировать в коров, в производство молока, а его дефицит приводит к серьезным макроэкономическим проблемам. Расходы жителей губернии на привозные молочные продукты составляют более 20 миллиардов рублей в год. Молокозаводы также вынуждены закупать половину молока в соседних регионах. Ежегодно из губернской экономики на это утекает более трех миллиардов рублей.

Что происходит с драйвером

Скотоводство - самая крупная отрасль животноводства в России (на ее долю приходится 60% валовой продукции) и одновременно самая пострадавшая за время реформ. Ни один другой вид сельскохозяйственных животных не исчезал с такой быстротой, как коровы, а Самарская область - абсолютный лидер по темпам потери поголовья. Конкурировать с нами может только соседняя Ульяновская область. На другом полюсе - Татарстан, где стадо КРС больше нашего в пять раз, в Башкирии - в шесть. Животноводство - драйвер экономического роста - создает спрос на растениеводческую и промышленную продукцию, создает рабочие места в других отраслях и, что очень важно, наиболее эффективно способствует восстановлению плодородия истощенной земли. Каждая ферма несет градообразующую нагрузку для многих деревень, для района. Инвестиционный потенциал молочной отрасли не меньше 30 миллиардов рублей, но самарские аграрии работе со скотом и зависимости от субсидий предпочитают более выгодный подсолнечник, где вложения окупаются куда быстрее.

Парадокс: виды и размеры субсидий, направленных на поддержку молочного скотоводства, больше, чем во многих других регионах, а результаты - хуже. Новые фермы не строятся, старые закрываются с угрожающей регулярностью. Если ситуацию не исправить, Самарская область рискует совсем потерять молоко, как это уже произошло с производством яиц.

Нужно ли объяснять, что молоко - продукт первой необходимости, имеющий особое социальное значение? Что недостаточное потребление молочных продуктов неизбежно ухудшает здоровье, особенно детей и пожилых людей?

Что мешает развитию

Первая и главная проблема, препятствующая развитию отрасли, - самарские банки не кредитуют скотоводов в принципе. Видимо, по причине некомпетентности банкиры не способны оценить эффективность и риски молочных проектов. Они не хотят видеть, что многие самарские животноводы работают эффективно и прибыльно. На многих фермах успешно действуют самые передовые технологии: пересадка эмбрионов, геномная оценка потомства, кормление сбалансированным по микроэлементам рационом и т.д. Эффективность этих хозяйств - на уровне мировых лидеров. Самарские животноводы первыми в России успешно внедрили дуальную модель обучения студентов Самарского аграрного университета и профильных техникумов. И только с банками у наших фермеров не ладится. Поэтому и попытки правительства стимулировать развитие отрасли разбиваются о неприступную банковскую стену. Новые проекты не финансируются, старые фермы доживают свой век, а когда закрываются - угасает жизнь в селе.

Везде в мире молоко дотируется, и банки охотно кредитуют фермеров. Возмещение затрат фермеров европейскими государствами составляет от 18% в Дании до 27% в Бельгии и Франции. Кредиты предоставляются под 1,0-1,5% годовых на 20 лет. У нас же субсидия возмещает только 12-14% расходов, а кредиты недоступны. Региональная господдержка сдерживает динамику падения отрасли, но не работает на развитие, тем более прорывное.

Молочное скотоводство не на словах, а на деле нужно сделать приоритетом. Прежде всего, необходимо понять, что большую проблему маленькими деньгами не решить. Важно изменить отношение людей, принимающих решения, и делать все, что нужно, не откладывая. Пока еще есть федеральная программа, и большая часть средств идет из федерального бюджета, но уже через год-два такой поддержки не будет. И тогда придется из областного бюджета выделять средства на строительство ферм, на коров и на их содержание значительно больше, чем сейчас. Пока еще остались проекты, инициаторам которых нужна лишь помощь при получении кредита. Инвестиции в производство молока - это не только рост экономики и продовольственная безопасность - это еще и здоровье жителей губернии, и перспектива самих сельских территорий.