За главного
Соколов окончил Щепкинское училище и был приглашен в Куйбышев к Монастырскому, играл в Драме, потом в ТЮЗе, в 1980-м стал заместителем директора, а в 1989 году — директором тогда еще просто ТЮЗа («СамАртом» он станет в 1991-м). И теперь, в 2010-м, можно сказать, что ни один из главных режиссеров за всю 80-летнюю историю театра не проработал в нем столько, сколько директор Соколов.
Кроме прочих, у него есть одно бесценное качество — то, что в психологии называется «позитивным сознанием». Он умеет видеть перспективу, и перспектива эта неизменно радужна — это движение вперед, или «освоение пространства», как говорит сам Соколов. Собственно, именно этим «СамАрт» и занимается последние 20 лет – осваивает все новые пространства в театре, в городе и за его пределами. За это мы и любим его.
Вы думаете, это интервью будет о Сергее Соколове? Нет, что вы! Он любой вопрос сведет к любимому театру.
«В отдельно взятом городе, в отдельно взятом театре»
- Журналисты обычно просят «подвести итоги».
- Ни в коем случае! Как хорошо говорит Адольф Яковлевич (Шапиро – К.А.), подводить итоги — дело неблагодарное. Театр все время в развитии, в совершенствовании. 80 лет — не официальный юбилей, но мы, по традиции, празднуем все дни рождения и круглые даты день в день, 14 декабря. Тем более что для молодежного театра 80 - это солидный возраст. 14 декабря этого года мы покажем премьеру спектакля-концерта «Зримая песня», который после войдет в наш репертуар.
Очень важно, что сегодня половина труппы - выпускники нашей Академии культуры. Среди них есть уже опытные Алексей Меженный, Татьяна Михайлова, Сергей Макаров — первый выпуск, набранный в 1994-м. И видите, как пошла жизнь: курс уже вырос в кафедру актерского искусства, которой заведует Юрий Долгих. И тем самым мы, в то время задумавшись о будущем, совместно с Академией культуры создали базу для театра.
Это были сложные, но интересные и продуктивные годы. Театр «прорубил окно» в Россию и Европу. Благодаря поддержке области совместно с СТД и АССИТЕЖ (Международная ассоциация театров для детей и молодежи — К.А.) родился фестиваль «Золотая репка», это был третий фестиваль молодежных театров в стране, который получил статус всероссийского. Мы жили насыщенной жизнью, у нас появились друзья в Японии, Корее, Великобритании... Жизнь кипела. Я уже не говорю о том, что, даже перейдя в это здание, мы постоянно находились в состоянии реконструкции. Мы каждый год что-то делали, что-то постоянно перестраивали.
- Какими были первые годы вашего директорства?
- В 1987 году театр на Самарской, 95, закрыли, и четыре года мы находились в состоянии якобы реконструкции. При этом мы знали, что на этом пятачке есть новый кинотеатр, в который почти никто не ходит (мы присматривались, специально ходили на сеансы — в зале сидели десять, а то и два-три человека), и когда поняли, что наступают сложные времена и реконструкция в историческом здании нам вряд ли грозит, то в 1992 году обратились в областные власти, и это здание передали нам в аренду. Мы перестроили его, и получился маленький театрик, с восемью комнатами, двумя зрительными залами и фойе, которое еще не было похоже на сегодняшнее. А уже в 1993 году, решением Константина Титова, бывшего тогда губернатором,  здание передано нам в оперативное управление. И вот тут началось развитие. Одно строительство, другое... В 1995 году на Кубе мы со Светланой Хумарьян сделали предложение Адольфу Шапиро: нельзя ли в одном отдельно взятом городе, в отдельно взятом театре сделать что-то такое интересное? Адольф Яковлевич с художником Юрием Хариковым предложили вариант театра-ателье. Мы перестроили здание практически за год. 28 апреля 1997 года открыли большой зал театра и начали новый этап нашей жизни.
Отдельная страница - приход Розы Хайруллиной и еще многих интересных артистов, постановка «Мамаши Кураж»… 2000-е годы дали свой толчок, театр стал интересен зрителю.
- А в 90-е его разве не было?
- Обязательно был. «Поминальная молитва»! Я, скорее, о том, что в 2000-е театр приобрел иное лицо. Если до того мы были классическим театром с интересным репертуаром, то теперь у нас появилось собственное отношение к репертуару и пространству… Мы заняли свое место и в российском движении молодежных театров.
Понятно, что мы не всем удовлетворены. Нам не хватает пространства, не хватает времени на специальные занятия, хотя у нас есть занятия по танцу и с хормейстером, но в силу напряженного, разъездного режима не всегда хватает времени на самосовершенствование. Все мы хорошо понимаем это, но стремимся к идеалу.
Нам помогает областное министерство культуры, которое поддерживает все наши поездки. С 20 по 29 мая 2011 года нас пригласили в Данию и Швецию на Всемирный конгресс АССИТЕЖ, который проходит раз в 3 года. Театр приглашен на него со спектаклем «Привет, Рей», это очень почетно, потому что Россию представляют всего два театра. И я уже знаю, что министр Ольга Рыбакова нас поддержит.
Словом, жизнь насыщенная, дышит перспективой, и никаких минорных нот нет.
В ожидании «Синей птицы»
- Самара – город довольно консервативный, а вы постоянно в каком-то движении: перестраиваете здание, ездите со спектаклями, ищете новые театральные формы… Трудно поддерживать себя в тонусе и не застаиваться?
- Нет, не трудно. В этом и состоит на какую-то часть счастье нашей жизни. И хотя поездки – дело нелегкое (в Болгарию, например, мы ехали  трое суток, три дня были там и трое суток обратно) - вот если бы их не было, тогда было бы огромное несчастье. Мы живем этим ритмом.
- Насколько сознательно вы пришли к интендантской модели, к существованию без, в полном смысле этого слова, худрука?
- Абсолютно сознательно. Другое дело, что привело к этому. В последние 20 лет мы работали с 30 режиссерами, но мы их сами выбрали. А вот в наше 60-летие мы посчитали, что к тому времени через театр прошли 30 главных режиссеров, то есть в среднем каждый руководил театром два года. Мы поняли, что так дольше продолжаться не может. Решили, конечно, идти путем поиска главного режиссера, но в этом была небольшая хитрость: мы же понимали, что не найдем. И когда в 1995 году встретились с Адольфом Шапиро, понимали, что он не будет жить в Самаре, но может стать нашим идеологом, поэтому он и возглавил художественную программу театра. И оказалось, даже и не нужно, чтобы он тут жил. В результате мы поработали со многими прекрасными режиссерами – это и Кузин, и Цхвирава, и Праудин, и многие другие. И про сценографов, которые оформляли наши спектакли, можно писать отдельную историю.
Если бы не кризис, уже интересно зазвучал бы новый зал на 500 мест (мы запланировали на открытие «Синюю птицу» в постановке Александра Кузина). Но может быть, и к лучшему, что этого не произошло в 2010 году, потому что возникли новые идеи по поводу спектакля. Изначально «Синюю птицу» должны были оформлять пять художников, каждый сам по себе, и только режиссер Кузин сводил бы вместе все решения. Но сейчас возникли новые идеи.
- Потери тоже были за эти годы?   
- Да, с 1990 года остались только 11 актеров. Но только в этом году пришли уже четыре новых. В театре все время должно быть движение, должен быть стимул, мотивация, а это - работа с хорошими режиссерами, реконструкция помещения… Появится новый зал – нужно будет еще его освоить, понять, как нам с этим жить. У нас до сих пор не было классической сцены с углубленностью.
С 8 утра до конца спектакля
- Получается, вы «у руля» этого театра уже провели больше времени, чем кто-либо из главных режиссеров за всю его историю?
- Получается, так. Мы с Юрием Долгих, Игорем Данюшиным, Любовью Ковыршиной и Василием Черновым пришли в театр одновременно в 1978 году.
- Сколько часов в сутки проводит в театре его директор?
- Много. Как Гвоздков шутит: звоню из дома Соколову в 8 утра, а он уже в театре, что он там делает? Это уже многолетняя привычка, как перед спектаклем: нужно прийти, собраться с мыслями… А уходим, как заканчивается спектакль. У нас такая работа – иначе нельзя. В театре нельзя установить обычный график, с выходными по субботам-воскресеньям.
- У вас есть спектакль, который вы пересматриваете и пересматриваете? Я понимаю, конечно, что все дети родные…
- Да, это правда. Когда идет «На дне», стараюсь посмотреть хоть часть. «Мамашу Кураж» очень люблю, «Чухаха», сейчас еще «Азбуку»… Да все спектакли за последнее время… «Женщина в подарок», Аверченко, «Вино из одуванчиков»… Я не ухожу от ответа, я действительно называю любимые. Palimpseston мне очень нравится.
- А сами бы в каком спектакле сыграли? Душа просит?
- Душа просит вообще сыграть. Но я думаю, что сам театр – это и есть главная роль.

Источник: газета «Волжская Коммуна», 20 ноября.