- Какой проект вам запомнился больше всего?

- Очень важный для меня проект - хромированный шлем с художественной работой для картинга. Такой шлем был одним из первых в нашей стране. Подобные работы делал художник из Малайзии, но в России мы такого не видели, когда изучали конкурентов, и поэтому решили зайти на рынок с этой идеей.

Исходя из своего мировоззрения я спонсирую молодых гонщиков и рисую картинг-шлемы. Меня это очень вдохновляет. Например, в августе мальчишка шести лет взял чемпионство России по картингу. Они с отцом планировали выйти на международные соревнования, но ситуация с ограничениями в путешествиях пока мешает этому. Вот для них мы постоянно рисуем.

- Часто рисуете шлемы для заказчиков из Самары?

- Чаще всего мы работаем на Москву, Питер и заграницу. В Самаре у меня есть крутой проект - работа для дрэг-рейсера. Я очень удивился, когда узнал, что в России существует дрэг-рейсинг - гонки на 402 метра. Это расстояние гонщики проезжают за четыре-десять секунд, а тормозят при помощи парашютов.

Мы делали шлем для гонщика из Самары. Когда я с ним беседовал, он говорил, что для него это все игрушки, как хобби. Но, посмотрев его видеозапись, я был просто поражен: он фигачит на "Тойоте" или на "Субару" (точно не помню), парашют раскрывается, и он сам тормозит.

- Помимо гонщиков, для кого еще разрисовываете шлемы?

-Также мы рисовали шлемы для команд, выступающих в НХЛ и КХЛ. В июне-июле этого года делали шлем для белорусского хоккеиста. Этот шлем попал в Зал славы белорусского хоккея, как мне рассказывали.

Сейчас притормозили с этим, но раньше продавали работы в Швецию, Швейцарию, Канаду, Америку, Индию, Китай, Германию. Я это не отслеживаю. Работая с заграничными заказчиками, чаще всего мы продаем шлемы через магазины, а не напрямую.

- Велика конкуренция в вашем бизнесе?

- Выбирают по мастеру. Конкуренция, наверное, есть, но пока я ее не замечаю. Смотря что относить к конкуренции, ведь множество предложений от художников-аэрографов есть и на "Авито", они готовы разрисовать шлем за одну-две тысячи рублей. Но это не наш уровень, конечно. Мы учились в международной школе аэрографии, и для нас качество - принципиальный момент.

Нам неважно, на чем рисовать, автомобиль это, мотошлем, картинг-шлем, хоккейный шлем или мотоцикл, можем работать с интерьером и с экстерьером. Например, когда заходишь во двор креативного кластера "Артист" на Ленинградской, то вокруг на фасадах наши работы.

Мы профессионалы в аэрографии, я знаю мало ребят такого же уровня. Чаще аэрографы выбирают одну узкую специфику и в ней сидят.

- Сколько примерно стоит шлем вашей работы?

- Что-то очень простое векторное я считаю от 10 тысяч рублей - столько стоит отдать шлем на перекрас. Самый дорогой наш проект для картинг-шлема обошелся заказчику в 120 тысяч рублей.

- Расскажите о технологиях работы. Почему так дорого?

- Это достаточно сложный, трудоемкий процесс. Вначале нужно определить фронт работ и найти идею, которая соответствовала бы запросам заказчика. Надо оценить состояние принесенного клиентом шлема, понять, какая работа с ним будет производиться (его как минимум необходимо разобрать и собрать). Конечно, хорошие клиенты покупают новые аксессуары, потому что приятнее получить рисунок на новом шлеме. Это самовыражение, индивидуальность.

Уже после этого моя жена проектирует дизайн-проекты. По поводу идеи она общается с заказчиком - выясняет, чем человек занимается, какие фильмы смотрит, какую музыку слушает... По сути, клиент рассказывает о себе и о концепции, которую хочет получить.

Затем начинается работа над эскизами, и в этот момент мы понимаем, какими будут уникальные кэнди-краски и сколько потребуется дополнительных работ. Либо это хромирование плюс рисунок, либо это рисунок персонажа, либо стикербум, либо заказчик хочет свой портрет... Все это учитывается и разрабатывается индивидуальный эскиз.

После согласования эскиза мы приступаем к рисованию и понимаем, сколько потребуется лакировок. Лакировка - промежуточное сохранение. От этого также зависит итоговая цена проекта.

- Есть ли какие-то принципиальные моменты при работе над рисунком для шлема?

- Говоря о гоночной тематике, надо понимать, что участников фотографируют в момент езды, а в такой ситуации легче воспринимаются формы линий. Это придумано не нами - использовать полосы, вектора, какие-то изображения. Еще, когда спортсмена фотографируют, то хотят, чтобы на снимке было понятно, что это за человек. Поэтому чаще всего используются фамилии, имена, логотипы.

В хоккейных командах вообще все банально просто - они везде хотят видеть свой бренд. Тут все зависит от того, жесткий у них брендбук или нет, а дальше как ты это обыграешь. Чаще всего тут платит клуб, там же принимается решения и о рисунке. С гонщиками наоборот - они платят сами.

- В Самаре можно встретить какие-то машины с вашими работами?

- На данный момент одна сейчас стоит у нас в автосервисе, ждет, когда ее подготовят. Вторая уже ждет, когда ее запустят в автокамеру.

Первая - это "Тойота" с расписанным багажником. Заказчик фанатеет по советской аниматографии 1970-80-х годов, когда была нарисована первая "Алиса в стране чудес". И очень просил, чтобы в машину была вписана улыбка чеширского кота и использовались такие кислотные цвета, какие были именно тогда, а не современные яркие. Весной он хочет продолжить роспись автомобиля - сделать два крыла.

Уже на протяжении года мы реставрируем "Волгу" ГАЗ-24. Точнее, реставрируют наши знакомые ребята, а мы занимаемся аэрографией. Хотим сделать эдакую российско-самарскую версию лоурайдинга (это когда машины "прыгают"). Обычно здесь все рисуется кэнди-красками - полосами.

Когда сделают прыгающий остов, неизвестно, но сам автомобиль уже восстановили, покрасили, частично нанесли рисунок. Ждем, когда его запустят в покрасочную камеру. Кстати, вместо обычных полос мы решили использовать образы самарских достопримечательностей.

- Когда вы начали заниматься аэрографией?

- У меня все началось с 2016 года, а у жены - с детства. Я сам не из Самары, а из Новомосковска Тульской области. В 18 лет я начал путешествовать по России, жил в разных городах, искал себя. Сходил в армию, пожил в Ростове, Тамбове, в Питере. С женой мы на автомобиле доехали до Байкала. Мы с ней познакомились на международных курсах по аэрографии. У нее увлечение рисунком было с детства - школа с художественным уклоном, художественное училище, художественный институт.

- Почему решили остановиться в Самаре и открыть мастерскую именно здесь?

- Для меня это пока что самый красивый город из всех, какие я видел. С учетом того, что мы путешествовали по европейской части России - от Питера, Карелии, Курской области, Крыма до Байкала и Челябинска. Я не вижу жизни в России в принципе пока нигде, кроме как в Самаре. И если жить не в Самаре, то значит надо уезжать за границу.

Восхищаюсь Самарской областью, потому что здесь производят автомобили, катера и яхты, есть ребята, которые делают мотоциклетные и хоккейные шлемы. Плюс природные просторы и красоты, которые располагаются в шаговой доступности. Я уверен, что многое есть в Москве и в Питере, но там другой ценник и отношение к этому совсем другое.

- А какое отношение у самарцев?

- Душевное. Самара - не избалованная, а свободный городок. Не я придумал фразу "Самара - большая деревня". Мне очень нравится, как она похорошела за последние три-четыре года. Со слов жены и других людей, я ждал, что Самара - это деревня, а приехал и увидел, как строят дороги, здания, набережные... Я приехал сюда в самый расцвет ее красоты.

В Самаре чувствуешь себя в ритме города по сравнению с Москвою, где один прожитый день равен полугоду и ты не успеваешь за ритмом, или с Питером, где вообще не российский менталитет - там люди больше смотрят на заграницу и оттуда все тащат и радуются.

- А бизнесом в Самаре удобно заниматься?

- Тяжело, неудобно. Но я рад тому, что рядом есть хорошие ребята, та же управляющая компания, которая нас поддерживает и дает возможность заниматься своим делом.

За эти пять лет своего бизнеса я пережил многое. Сейчас, находясь в Самаре, работаю исключительно на Москву, Питер и на заграницу. Может быть, через несколько лет и в Самаре люди заинтересуются нашими проектами и захотят сотрудничать, но не сейчас.

- Как вы думаете, почему в Самаре пока еще нет большого интереса к вашим проектам?

- Другая культура. Я сам такой человек, у меня автомобиль попал в ДТП, и я езжу на разбитой машине. Нет бы взять и сразу отремонтировать ее - но ведь это в том числе дорого!.. За границей с автомобиля сдувают пылинки, а здесь автомобиль - средство передвижения.

- У вас много заказов?

- Мы работаем постоянно. Но именно сейчас я взял паузу до  января, чтобы разобраться со всеми новыми проектами, которые длятся уже с весны и лета текущего года. Все новое переношу на следующий год.

Буквально до недавнего дня у нас из мастерской выходило порядка 15-20 хоккейных шлемов в месяц, но когда масштабируешься - теряешь качество. И мы решили отказаться от этой идеи, уменьшить количество заказов.

Мы обучали персонал и планировали, что новые сотрудники будут брать заказы, но решили от этой идеи отказаться, чтобы сохранять качество и интерес. Потому что тех, кто рисует плохо, - целое "Авито".

- Расскажите подробнее о неудачной попытке расширения.

- Мы посвятили этому целый год. Но обучение новых сотрудников сжирает много сил и времени. Стало заметно, что мы теряем себя, свою индивидуальность и превращаемся в принтер.

Очень важно, что мы открыли именно семейную мастерскую. Необходимо держать уровень качества. У нас есть свой вектор развития, и мы решили вернуться к нему. Это работа с нашим пространством - мастер-классы (обучение той же аэрографии), лекции, семинары. Все это организовано в первом помещении нашей мастерской.

Во второй комнате мы решили сделать музей. Он будет в стиле лофт. Тут уже есть наши с женой работы. В углу стоит инсталляция Клауса. Я на протяжении трех лет пытаюсь затащить Клауса с выставкой в мастерскую. Но все художники индивидуальны и им некуда спешить. Пока эту работу Клауса, поставив у нас в музее, мы просто спасли от птиц и непогоды. Какой дальше будет ее судьба, зависит от него.

Мы хотим сделать музей аэрографии, чтобы люди видели, что это не только про машины, гитары, картины, но и что-то масштабное. Также в мастерской мы открыли тату-комнату, где работают моя жена и еще одна наша сотрудница.

- Когда мастерская заработает в полномасштабном режиме?

- Сейчас мы занимаемся перегруппировкой. Здесь сами работаем, также это место, где проводятся лекции и семинары. Наше помещение можно снять и под свой мастер-класс. У нас появилась идея устраивать арт-вечеринки. То есть знакомые хотят провести день рождения и приходят сюда отмечать свой праздник. По сути, мы создаем арт-среду.

- Ваша мастерская находится в креативном кластере "Артист". Насколько вам комфортен такой формат?

- Мы здесь с самого начала. С управляющей компанией взаимодействовали еще до этого проекта - арендовали у них помещение, которое не зависело от кластера. Нам было в кайф. То помещение мы оборудовали под себя и работали в тишине и спокойствии, вдали от лишних глаз. Но наше здание выставлено на продажу, и мы были вынуждены искать новое место, так нам предложили переехать в кластер "Артист".

Нам здесь понравилось. Мы нашли компромисс и общий язык с окружающими. Честно скажу - не знаю, насколько креативный кластер - это хорошо. Я в свое время видел создание кластеров в Москве и Питере, где они в итоге стали тяготеть больше к коммерческим проектам. Для меня очень важно, чтобы сохранилась душа места. Если смотреть на тренды, то многие кластеры сейчас можно назвать дорогим дизайнерским крытым рынком, где творческим людям приходится тяжело.