- Отец Михаил, как проходит ваш день, пока вы находитесь в Самаре?

- Рабочий день начинается в 8:00 с молитвы. После того как заканчивается построение на плацу, солдаты подходят с личными вопросами, беседуем. Также я поминаю погибших на фронте, поименно. Вероисповедания у всех разные, но я молюсь в домашней молитве за всех погибших. Работаю с женами военнослужащих.

Кроме того, мне на телефон и в Telegram-канал "Друзья 15-й бригады" постоянно поступают списки того, что необходимо бригаде из срочного и на перспективу. Назначаю личные встречи с теми, кто может помочь в решении таких вопросов, формирую перечень, что нужно везти, начинаю искать, ездить. Словом, выступаю в роли снабженца.

- Намного ли отличается рабочий день на передовой от самарских будней?

- Конечно, отличается. Если ночь была спокойной и удалось поспать, то с новыми силами идем на линию соприкосновения. Приезжая в любое из подразделений, общение всегда начинаю с молитвы, благословения, разговариваю с солдатами об их нуждах. Кому-то крестик нужен, есть некрещеные, которые просят их покрестить, причастить, кого-то нужно исповедать... Начинается подготовка к таинству. Разъясняю, что перед причастием, например, нужно молиться, не есть, не курить какое-то время. Хожу по окопам - в один, в другой, следующий блиндаж... Так, к вечеру, бывает по пять-шесть молебнов за день.

- Храм в условиях СВО - он какой?

- Под Кременной наши батюшки построили храм, я помогал с иконами. Но место не афишируется, это опасно. Вычислят - и не будет больше храма. Помню, когда служил в Карабахе, построил в снайперской школе походный храм. Там я был первым за 100 лет батюшкой, который служил литургию. Историческое событие, можно сказать. И пока наша бригада там находилась, все было мирно.

На СВО на базе УАЗика оборудовали передвижной храм "на колесах", разместили иконы. Но большой группой собираться категорически запрещено - не более 10 человек.

Помню случай, когда мы находились в трех километрах от линии боевого соприкосновения. Я, как обычно, ходил по блиндажам. И пока ходил, меня стали искать по рации. А позывной мой - "Игумен". Видимо, сработал радиоперехватчик, так как, пока я шел до машины, ВСУ развернули танк и начали обстрел. Нам удалось вовремя уйти, но под танковый обстрел мы попали. За эфиром противник следит, вычисляет. Священники у них - первоочередная цель.

- Почему?

- Их цель - подорвать моральный дух армии. В Главном управлении разведки Украины, если не ошибаюсь, было создано два спецподразделения по охоте на православных батюшек. Это не секрет, об этом много информации в Интернете. Известно, что уже семь батюшек погибло, еще трое ранены. Это только те цифры, что известны мне. Возможно, их больше.

- Получается, по сравнению с рядовыми солдатами вы - в зоне повышенного риска, но все равно ездите на передовую. Не страшно? Можно к такому привыкнуть вообще?

- Бесстрашных-то нет, смерти все боятся, и я - не исключение. Конечно, екает внутри. Но перекрестишься, помолишься - господь успокаивает и бережет.

- Что всегда берете с собой на передовую?

- В первую очередь резиновые сапоги. Многие дома меня спрашивают, мол, зачем мне сапоги из резины, зима же на улице. А там погода переменчивая очень. В прошлом году на новый год было +8, грязь по колено. Потом буквально три дня - и уже минус 8. В окопах мокро, сыро.

Год назад я сильно застудил себе плечи и подорвал здоровье. Поэтому, конечно, главное - обувь и одежда про запас. Еще мне очень нравятся термоодеяла и термоспальники. Они легкие (всего 100 граммов весят), но испытаны множеством командировок. Еще один плюс термоодеял - защитная функция: тепловизор противника не определяет тебя, если ты укрыт таким одеялом.

- А в рясе ходите?

- Нет, у нас у всех - обычная армейская "хб" одежда, обмундирование солдат. Когда знаю, что будет возможность помолиться, надеваю подрясник. Но по БТРам в нем особо не поскачешь, испачкается быстро, а постирать - проблема.

В Сватово, например, надевал, когда служил литургию, и в Белгородской области, куда меня приглашал местный батюшка. А когда опасно и надо остаться незамеченным - в армейском и епитрахили службу несу.

- Знаю, что за плечами у вас - пять войн, начиная с 1984 года. Но все же: почему отправились в зону СВО?

- Это было личным решением. Многим не понравится, что я скажу. Возможно, посчитают пафосом, но я рожден в СССР, люблю Родину и имею чувство долга. Считаю, что я там нужен и должен быть. Поэтому оказался в числе первых 10 священников, которые попали "за ленту".

- В Союзе была крепче идеология. В связи с этим вопрос: изменилась ли армия по сравнению с 1984 годом, и если да, то как?

- Конечно, изменения есть. Если говорить в целом, то в Советской Армии офицер был и за маму, и за папу, воспитывал. Ведь что взять с солдат, если те - еще мальчишки по 18-19 лет?

А сейчас офицер - это руководитель. Воспитательный процесс лежит на замполитах. Должность замполитов ввели совсем недавно, когда поняли, что есть острая нужда работать с личным составом. У людей же, даже у военных профи, есть свои переживания, проблемы - семейные, личные. С ними необходимо работать.

Думаю, в Советской Армии больше времени уделялось воспитательному процессу, потому что это было частью системы и начиналось еще в школе. Сейчас же цепочка прервалась: в школах воспитанием занимаются мало, в основном, передают знания. Я, например, в 18 лет в армию шел с твердыми моральными устоями, что надо защищать Родину. Перед глазами были примеры дедов, отцов. А в 1990-е годы армейская служба стала считаться чем-то вроде даже позорным. Мол, ты не смог "порешать вопросы", поэтому тебя забрали…

- В школах сейчас начали проводить уроки Мужества, волонтеры СВО ездят в образовательные учреждения с лекциями, мастер-классами, рассказывают о миссии волонтера. Насколько нынешнее общество, по-вашему, готово к возрождению духа патриотизма?

- Знаете, многое действительно изменилось, и резко - именно за прошлый год. Если первый год спецоперации был еще размытым в этом плане, то сейчас уже выстраивается система. В том числе приняты решения о введении начальной военной подготовки с 1 сентября. В связи с этим важно вспомнить забытую фразу "Кадры решают все". Кого сейчас наберут в преподаватели? Может, помните фильм "Отставник" с Борисом Галкиным - хорошее кино, в котором Герой Советского Союза, отставник пришел устраиваться в суворовское училище преподавателем. И несмотря на его большой боевой опыт, ему отказали, мол, нет педагогического образования.

Так вот: хотелось бы, чтобы детей обучал человек, который всю жизнь посвятил защите Родины и знает свою работу. Важно, чтобы это были именно профессионалы, а не молодежь без личного опыта. У нас столько ветеранов боевых действий!.. Обратитесь в любую организацию, введите курсы дополнительного педагогического образования, обучите кадры, чтобы было кому учить детей. Ведь у них колоссальный боевой опыт. Это очень важный вопрос.

У меня есть трофейные украинские учебники по начальной военной подготовке, в том числе подготовка по первому курсу военного училища, тактическая медицина. А это учебники 9-11 класса издания 2009-2011 годов. То есть они школьников начали готовить очень давно.

- Изменился ли круг общения после принятия решения пойти в зону СВО?

- В моем окружении все отреагировали положительно, а круг общения расширился. Я познакомился с множеством достойных людей, среди которых Андрей Болдырев, Алексей Чадаев, руководитель координационного центра помощи Новороссии Александр Любимов и многие другие.

- Когда впервые посетили передовую?

- Этот день я запомню на всю оставшуюся жизнь. Всегда считал, что у меня хороший боевой опыт, подготовка. И в 2022 году, на Пасху, с 23 на 24 апреля приехал к своим, они располагались в трех километрах от линии соприкосновения. Привез куличи, яйца, начал раздавать бойцам, беседовать. Вокруг меня собралось много ребят. Тут выходит офицер и говорит: "Ребята, летает же, разойдитесь". А я не понял, о чем речь. В этом был мой прокол. Что, кто летает? И я продолжил общаться с бойцами. Тут проходит буквально две минуты - и как пошли приходы с миномета!..

Господь миловал, никого не ранило, не убило, единственное - двух парней контузило. Но для меня это было наукой. Вот тогда я понял, что тут другая обстановка. Соответственно, потом уже подстраивался под нее и не рисковал бойцами.

- С какими ожиданиями ехали в СВО и с какими возвращались домой?

- Ехал поздравить с Пасхой, порадоваться вместе с ними, а возвращался с мыслями, что быстро тут не получится. Это другая война. Не похожая на Афган и Чечню. У меня даже был показательный случай на эту тему. Тогда же, в мае 2022 года, начали приходить первые добровольцы. С каждым новым бойцом мы беседуем перед тем, как его определить в подразделение. Приходит мужчина 44 лет, рассказывает, что он бывалый, за плечами две "Чечни", говорит, что ничего не боится. Ему объясняют, что здесь - другая война, но он напором просит идти на штурм. И уходит. После первого штурма населенного пункта возвращается: "Ребята, - говорит, - виноват. Чуть своих не подставил. Иду за ними, они впереди. Еле догоняю, они стоят меня ждут". Подверг себя и других опасности. Там же как: если остановился - то все, жди прилета. Находишься не в движении - ты сразу цель.

- То есть, человек оказался не готов к войне, где используется оружие нового поколения?

- В первое время это для всех было неожиданно. Ты не видишь противника, а он тебя видит. И наблюдает, куда ты идешь. Еще в начале СВО одиночные цели считали бесполезной тратой оружия, ждали, куда дойдет, где обозначит пункт сбора, вычисляли и затем туда прилетало. А сейчас много дронов-камикадзе, которые ВСУ готовы потратить даже на одиноко идущего. Это очень опасно, нужно беречь себя.

Никто не говорит, что ты должен погибнуть героически. Нет - ты должен выжить, выполнить поставленные задачи и вернуться с победой. Так сейчас говорят и людей стараются беречь. Но война есть война...

- Как сейчас организован ваш рабочий месяц? Часть времени дома, часть в командировках?

- В последний раз командировка была одной из самых длительных - два месяца. Самая короткая - это когда несколько дней на передачу грузов, гуманитарной помощи. Я уже подсчитал, что за те 10 лет (с 2013 года), что я в бригаде, меня не было дома 2,5 года.

- Какую помощь передаете на фронт в качестве волонтера или, как вы говорите, снабженца?

- Буквально неделю назад через сообщество "Самара - фронту" мы отправили запчасти - машины у них там постоянно ломаются. Также требуются рации, оптика, технические средства... Сейчас мы уже отладили процесс, а в 2022 году снабжение хромало, возили даже воду. Технические средства имеются не во всех подразделениях и поэтому нужны всегда, ведь связь нужна. Те же квадрокоптеры возим, РЭБ.

Ну вот кто знал про этот антидроновый РЭБ два года назад? А тут случилась проверка боем, и все это разом оказалось необходимым, нужным и эффективным. Купив первый РЭБ, прикрыли полтора километра фронта. И пока его не разбомбили украинцы, почти два месяца наши бойцы жили спокойно, не боялись дронов. Представляете, сколько жизней удалось сохранить за это время?

- Гуманитарка собирается на деньги волонтеров?

- Да, пожертвователи - обычные люди. И все, что они передают, очень нужно и в больших количествах - тепловизоры, камеры ночного слежения. Посмотрите, к примеру, на экипировку НАТОвского спецназа - они все в обвесах, есть все необходимое. А у нас пока где-то что-то проседает. Из квадрокоптеров в свое время у нас были только "Орланы".

- Возвращаясь к самарским волонтерам: как оцениваете движение, ощущается ли его поддержка на фронте?

- Самарское движение волонтеров - одно из лучших и самых сильных в России. Огромная благодарность всем волонтерам Самары и области. В Тольятти есть прекрасное сообщество "Храброе сердце", они помогают запчастями. В Самаре - фонд "Звезда и Лира", "Самара - фронту". У нас много таких движений, не хочется никого обижать, а сразу всех перечислить невозможно. Те же ветеранские организации - "Ветераны-пограничники Самарской области", Дмитрий Холин, наша областная администрация.

- В чем видите свою миссию на фронте?

- Научить людей молитве. Совместная молитва творит чудеса. Будем все вместе молиться, и господь даст победу, несмотря на то что против нас воюет 50 государств и все они желают нашей погибели. Война идет не на жизнь, а на смерть. Если проиграем - они нас сотрут, уничтожат. Поэтому нужна помощь Божья. Важно научить молиться всех, чтобы формировался высокий воинский дух.

- Как изменилась обстановка за два года на передовой?

- Стало более напряженно. Всегда нужно быть начеку. Я многим бойцам говорю, что пить нельзя. Да и там почти все - трезвенники. Если человек начинает пить (даже там всегда можно найти водку), то он потенциально "двухсотый" (груз-200. - Прим. ред.). Все понимают, что пить вообще нельзя. Все время нужно быть внимательным, не расслабляться.

Хотелось бы обратиться к женам военных: создайте уют, заботу, ласку в доме для бойцов. Реабилитация начинается с семьи, с атмосферы в семье. Человек быстрее отходит, становится социальным. Я не открою военной тайны: да, на войне меняется сознание. Это по себе знаю. Поэтому теплая обстановка дома необходима. Согрейте сердца ребят. Это задача для жен военнослужащих.

- Какие люди сейчас на СВО? Нарисуете обобщенный портрет?

- Возраст у всех разный, но люди там - искренние, без ненужных масок и всего наносного. Если человек прикрывается болтовней, где-то соврет, это моментально откроется. Там ничего не скроешь. И люди правдивые, честные - вот это общее у всех. Все ценят друг друга, такое боевое братство.

- Многие считают, что стране сегодня не хватает национальных героев. Могли бы ими стать те, кто сейчас находится на фронте?

- Конечно. Это же люди, которые рискуют своими жизнями ежесекундно, понимаете? Я уж не говорю о том, что они оберегают нас от "нацистских заморочек" и западных "ценностей", которыми пытаются напичкать нашу молодежь, лишить ее будущего. Все это остановилось там, на рубежах, за линией боевого соприкосновения.

Примеров героев много. Любой боец - такой герой. Вы поживите в окопе, когда с утра дождь, вечером снег, ночью мороз. А в блиндаже не согреться, потому что это первая линия обороны и костер разжигать нельзя, сразу тепловизором все увидят и будет прилет. Нужно держать оборону. Если тебя здесь не будет, придут нацисты. Уйдешь - они отправятся за тобой. Их задача - уничтожить нас, и это не скрывается.

- Было ли что-то, что за эти два года вас удивило? Или что-то, о чем вы могли бы сказать, что это чудо Господне?

- Чудо Господне в том, что наш русский народ возвращается к своим истокам, идет осознание. Как сказал один батюшка: "Если бы не было войны, мы бы все погибли во грехах". Война очищает общество от всего плохого. Сколько людей к Богу обратилось, сколько отказывается от тех же вредных привычек. Вся пена всплывает и утекает от нас. Значит, пришла пора возрождать свою государственность, поднимать промышленность, конструировать самолеты. Много работы у нас, нужно будет потрудиться.

- Существует расхожее мнение, что на войне атеистов не бывает. Согласны?

- В первое время некоторые бойцы еще позиционировали себя как атеисты, старались игнорировать молебны. Сейчас такого нет. Все встают и начинают молиться. Всем нужна помощь божья.

- Чем могут помогать люди в тылу, и насколько важна гуманитарная помощь самим солдатам? Многие волонтеры, не скрывая радости, рассказывают о горящих глазах встречающих их за лентой, о том, что они, как дети, радуются любой посылке. Посылкам ли они радуются или вниманию, где гуманитарка - такой маячок: "Мы в тылу, но рядом, держитесь"?..

- Конечно, радуются вниманию. Даже детским письмам. Вы даже не представляете, - письма школьников там нарасхват. Простые строчки - "Вы там за нас воюйте, мы за вас здесь молимся, ждем с победой" - оказывают колоссальное влияние на каждого солдата. Такие письма читают со слезами на глазах. Знаю массу случаев, когда бойцы приезжали и благодарили этих детей.

Поэтому на СВО важно в первую очередь внимание. Не везде там есть связь, не все читают новости, не до того бывает. Но общение, поговорить с глазу на глаз - это дорогого стоит. Мы же перестали общаться вживую: у нас телефоны, соцсети... Когда человек рядом, сидит и слушает, видит твои эмоции, - очень важно. Ты привез радостную весть - тебя ждут дома. И все, моральный дух крепчает, человек вдохновляется, четче видит цель - отстаивать Родину, стоять за семью, за детей.

- Что вы пожелали бы напоследок читателям, солдатам, женам бойцов?

- Есть прекрасные слова - "В единстве наша сила". Желаю, чтобы все обратились к Богу о даровании победы. Есть пример для всех: в годы ВОВ и тыл, и фронт были единой семьей. Все были настроены на Победу, каждый что-то для этого делал. Победа нам нужна, другого выхода нет и не будет. Господь с нами, и победа будет за нами.