По версии следствия, в 2010 г. Емельянов заключил договор на строительство жилого многоквартирного дома в Красноглинском районе для завода "Электрощит". 360 млн руб. он получил, но дом так и не достроил. Следствие и суд посчитали это мошенничеством, сам бизнесмен винил во всем не себя, а кризис.

Кризис же якобы был виноват в том, что он не отдал 15 млн руб., взятые в долг у руководителя "Электрощита" Андрея Половинкина. Полиция в результате расследования пришла к выводу, что Емельянов и не собирался возвращать эти деньги. Как рассудил бы суд, осталось неясным: прокуратура отказалась от обвинения по этому эпизоду на стадии прений. Теперь Емельянов может требовать восстановления своего доброго имени.

Третьим эпизодом обвинения стало дело о двойных продажах в доме на ул. Самарской, 165. Напомним, дом строили две строительные компании (ООО "СК Спектр плюс" и ЗАО "ЭДС") и обе продали одни и те же квартиры разным покупателям. Подозреваемым по делу следствие считает руководителя ЗАО "ЭДС" Сергея Курлыкова, он был объявлен в международный розыск и задержан в Грузии, но вопрос о выдаче российскому правосудию до сих пор не решен.

Василий Емельянов, по версии следствия, и на этом деле хотел заработать: жертве двойных продаж Джамиле Яфаровой он предложил забрать ее документы на спорную "двушку" на ул. Самарской, 165, а ей передал документы на однокомнатную квартиру. Вот только "однушка" принадлежит вдове самарского актера Ингрид Амелиной, а Яфарова в результате этого "обмена" осталась ни с чем, и два года назад ее выселили из квартиры, за которую она до сих пор продолжает платить ипотеку.

В суде Емельянов выдал сразу две версии: по одной из них, "однушку" он решил отдать Яфаровой из жалости, по другой - потому что на него якобы давали следователи и говорили, что если "решить вопрос" с ней, то уголовного дела не будет. О том, что квартира принадлежит Амелиной, он якобы не знал.
Суду такая версия показалась не слишком убедительной, и вину Емельянова по этому эпизоду признали доказанной.

Потерпевшие остались недовольны приговором: они рассчитывали на реальное заключение для обидчика. Решение об обжаловании они будут принимать после того, как получат на руки текст приговора.