Между игровым и документальным
  - Во Франции, насколько я знаю, есть две государственные киношколы, профессионально обучающие азам документального кино — школа Louis-Lumière и La Fémis. И тем не менее окончившие их режиссеры уходят из документального кино в игровое. Как вы думаете, с чем связана эта тенденция?
 - Это не совсем так. Во-первых, надо понимать, что игровое кино сейчас более востребовано и распространено. Его больше любят на телевидении. И логично, что многих режиссеров привлекает именно оно: так они могут заявить о себе в кинематографе, привлечь к себе внимание. Во-вторых, документальное кино в последнее время, как я считаю, становится все более значимым, завоевывает все большую популярность. Я посещаю много кинофестивалей, в программе которых одновременно представлены игровые и документальные фильмы. Такого раньше не было. Сейчас даже в Каннах есть документальные фильмы.
 - Режиссер Томас Бальмес сказал, что взрыв документального кино во Франции связан с 1968 годом и связан в первую очередь с выражением социального протеста...
 - Мне кажется, взрыв документального кино произошел намного позже 1968-го: просто в этом году случились важные события, которые эта форма кинематографа могла осмыслить лишь по прошествии некоторого времени. В последние годы (я опять возвращаюсь к тому, о чем говорил ранее), несмотря на то, что становится все тяжелее снимать документальное кино, оно завоевывает все большее признание. Это не значит, что на него в кинозал рвутся толпы зрителей. Но у режиссеров есть потребность выхода на большой экран, а у определенного процента публики — желание смотреть на этом самом экране документальные ленты. Однако 1968-й сыграл не последнюю роль в развитии документалистики. И картины, сделанные в то время, фигурируют в современном документальном кино как минимум в виде архивных записей. В то же время сегодняшняя документалистика использует открытия и часто цитирует документальное кино тех лет. Также современное документальное кино более самостоятельно в идейном отношении. Ведь раньше вообще существовала тенденция к навязыванию идеологических клише, слоганов. Режиссеры и их фильмы напрямую зависели от идеологии.
 


 Молчание как протест
 - Есть ли социальный протест в ваших фильмах? Должно ли вообще документальное кино быть протестным?
 - Протест, не протест... Я не ставлю перед собой задачи выступить против чего-либо. Мне в моих фильмах в первую очередь интересен человек, которого не видят и о котором в основном не говорят: иммигранты, уволенные с завода рабочие. Одна из новых лент — о забастовке нелегалов. Но с «Мечтой фабрики» получилась отдельная история. Это больше лента о заводе, чем о людях. Изначально я хотел показать, как уволенные с работы люди, несмотря на то, что о них уже никто не говорит, каждый день в пять утра приходят на завод в дневную и ночную смену, отмечаются и пытаются заявить о том, что они еще есть. Я снимал фильм внутри завода, после ухода журналистов, восемь месяцев и хотел видеть говорящих о своих проблемах людей. Но чем дольше я работал, тем больше получалось, что я фиксировал не слова, а молчание: слова кончались, и говорить к концу людям было уже не о чем. Получалось, что с течением фильма я все больше снимал тишину и молчание, а еще пустоту, образовавшуюся в пространстве и головах людей.
 - Все-таки тема бунта людей против навязанного им порядка для вас существенна. А был ли какой-то общественный резонанс от «Мечты фабрики»?
 - Резонанс был. После того как фильм показали в кинозалах и на местном телевидении, его проблемы обсуждались несколько дней. Меня приглашали на телевидение участвовать в обсуждении. Были опубликованы две большие статьи в газетах. Но потом все смолкло. Люди, чья история показана в «Мечте фабрики», так и не нашли поддержки. Вообще вопрос о протестном характере подобных фильмов и о том, могут ли они вызывать политический резонанс, спорный. Сказать, что «Мечта фабрики» вызвала широкий отклик в обществе, нельзя. Зато мне удалось, как я считаю, показать в картине типичную ситуацию для Франции того времени. Дело в том, что тогда по стране прошла волна закрытия подобных предприятий. Я хотел отразить горечь и боль людей, потерявших свое место в жизни. Может быть, «Мечта фабрики» заставит самарского зрителя задуматься над тем, что он мог пережить в своем регионе. Фильм вызывает зрителя на серьезную беседу. Беседа – это всегда огонь, порождающий сопротивление. Ради этого и снимается кино.
 


 Отвага одиночки
 - Есть мнение, что сейчас образовалась пропасть между режиссерами-документалистами и широкой аудиторией. Мол, публика поглупела и не способна понять кинематографическое, тем более документальное высказывание. Как вы считаете, должен ли режиссер ориентироваться на интересы зрителя?
 - Мне не хочется понравиться широкой публике. Режиссер должен воплощать в кино в первую очередь собственные мысли. Это сложно. Чтобы сохранить свои убеждения, нужна определенная отвага. Это применимо ко всем видам искусства. Ведь Ван Гог не хотел признания, не желал кому-либо понравиться. Но он продолжал создавать свои картины. Фильмы Дзиги Вертова и Жана-Люка Годара, которые для меня являются великими режиссерами, собирали еще меньше публики, чем у меня. Но это не умаляет ценность созданного ими искусства. Художник делает то, что он хочет независимо от предпочтений большинства. Иногда это совпадает с интересами масс, иногда нет.
 - В чем вы видите ценность представленных на фестивале фильмов для самарского зрителя?
 - Я надеюсь, что все они понравятся или, по крайней мере, заинтересуют самарскую аудиторию. Думаю, что здесь такая же пестрая публика, как и во Франции. Кто-то придет на просмотр, кто-то нет. В моей стране тоже разные зрители. Некоторые никогда не ходят на мои фильмы. Но независимо от того, нравится это кому-то или нет, мне как режиссеру нужно сохранять интеллектуальную строгость, чтобы продолжать снимать кино.

 Люк Декастер
 
 Люк Декастер вырос в Сен-Назере, «столице кораблестроения». В юности он учился на жестянщика и не понаслышке знает, что такое забастовки и жесткое противостояние рабочих верфей с полицейскими.
Став чертежником на предприятии Шоссона в Парижском регионе, за стенами офиса в прессовых цехах он увидел тейлоризм (метод разделения труда, который состоит в установлении определенных задач сверху донизу) в реальности: мозолистые руки, судорожно сжатые лица рабочих на конвейере. Параллельно он изучает историю и специализируется на рабочем движении.
 Он становится преподавателем истории. И в университете записался на факультет кинематографии. В 1991 году бросает учебу и снимает первые фильмы в окрестностях Аржантея (северо-западное предместье Парижа), где он живет: фильмы, которые представляют — без сострадания — эпизоды из жизни близких ему людей. Людей, забытых историей.
 
 
 Постановщик:
 2007 «Состояние выбранной»
 Между кафкианскими собраниями технократов, борьбой против OGM-формата или бурными дебатами об эолийском парке мы в течение года следим за передвижениями женщины, выбранной мэром и генеральным советником по вопросам окружающей среды. Она воспринимает свои инициативы как помехи и задается вопросом, а свое ли место она занимает в структуре, где нужно иметь гибкую спину, чтобы сделать карьеру.
 


 2004 «Бог нас создал с документами»
 Во французской организации по приему иммигрантов несовершеннолетние нелегалы стараются начать новую жизнь. Абдуль прибыл из Кот д'Ивуара, Кай Шен - из Китая. Фильм начинается с их прибытия во Францию и охватывает период в 5 лет, за который герои вошли в активную жизнь. Фильм о встрече. И о том, почему надо надеяться.
 


 1999 «Мечта фабрики»
 Гран-при на 20 Международном фестивале фильмов об окружающей среде.
 20-30 лет за станком, и мужчины и женщины гордились «качеством Эпеда», которое повышало социальную роль каждого. Требования росли, чаще приходилось работать сверхурочно. И вот известие — завод будет закрыт. Так решила в Цюрихе дирекция мультинациональной группы, которой принадлежит предприятие. Рядом с людьми, взглядами, в еще работающих цехах открывается история ежедневного сопротивления 293 рабочих. В стенах «больного» завода время обрабатывает каждый характер и становится сюжетом фильма — время гнева, вопросов о работе завода... и оценки. Время безмолвия и размышлений в одиночестве и ожидании.
 


 1999 «Голова очереди»
 Земля вертится, и они вместе с ней. Взгляды вопрошают. Несколько слов об истории. И надежда женщины без документов.
 Фестивали в Клермон-Ферране, Пантене, Амьене, Марселе, Авиньоне
 
 1994 «Присвоенная мечта»
 После падения коммунистических режимов на востоке простые члены французской компартии переживают «шок» и ищут ответ в прошлом. Через жизнь людей воссоздается время, в которое каждый стремился приблизить «светлое будущее». Пренебрежение к урокам истории проявляется в борьбе, гордыне, ошибках — у кого как. И проявляется личность. Нарезка кадров, буквально звучащая тишина проявляют внутренний мир, надлом, желание жить и трудности сомнений.
 

Источник: www.vkonline.ru