На выставке представлена и светская хроника художника: на плазменном экране крутят слайды, на которых он обнимается со звездами разной величины. Сафронов, во-первых, хочет, чтоб мы все время помнили про его вращения в самых высших кругах - это должно, по его мнению, выражать его элитарность, а во-вторых, он "урожденный" портретист и, если можно так выразиться, "мыслит лицами". То есть для него очень важно лицо, в какой бы форме оно не подавалось: живописный ли это портрет, фотография ли это в журнале или лицо случайным образом сложилось из облачков на голубом небе - это не важно, и даже он готов "жонглировать" этими формами подачи. Например, он часто пишет портреты в цветах сепии. Если оглядеться кругом - обнаруживаешь, что выставочный зал наполнен лицами - это портреты знаменитостей. Лицо на картине должно быть узнаваемым. В этом есть некоторый эффект, необходимый Сафронову. Возможно, он использует его без злого умысла, просто этот эффект гармоничен его мироощущению, свойственен ему и т.д., в общем, он считает, что это нормально. Эффект заключается в том, что когда я вижу знакомое лицо на картине, у меня ослабляется внимание к качествам картины как таковой, а вместо картины я вижу только свои представления об изображенном человеке. У среднестатистического зрителя удовольствия от живописного произведения связано с процессом узнавания предметов, изображенных на картине. Не технику, не композицию, не цвета рассматривает зритель, а яблоки, женщину в голубом и церковь вдали. Так вот, чтобы увести внимание зрителя в сторону, Никас изображает знаменитость. Тогда зритель увлекается воспоминанием, где он еще видел это лицо, и картине удается остаться неоцененной. Повторюсь, что делает это Сафронов, потому что за тридцать лет так сложилась его творческая манера, а не только потому, что потрет неизвестного человека мало кто захочет купить, а вот иметь портрет Джорджа Клуни - будет хоть что рассказать гостям.
Портретный трафарет
На выставке, открывшейся в Самаре, представлены портреты из нескольких серий: "Река времени", "История вечна", "Из истории России", "Из истории литературы". Первые две - изображение "селебрити" в старинных костюмах. Если вы знакомы с творчеством фотографа Екатерины Рождественской (кстати, ее портрет с заголовком "Ожившая история" тоже есть на выставке), то знаете, что она делает фотопортреты "звезд", имитируя шедевры мировой живописи: то есть, стоит там, например, Ингеборга Дапкунайте в позе и в костюме "Девушки с жемчужной сережкой". Никас Сафронов занимается тем же самым, но только Рождественская делает настоящую фотографию - ищет реквизит, гримирует, выставляет свет, а художник Сафронов только вписывает лицо в портретный трафарет, и это странно, потому что то, что простишь пляжному фото, где какой-нибудь заготовке нужно голову в дырку засовывать, чтоб оказаться с лицевой стороны девочкой с бантиком, не простишь художнику со всероссийским именем. Если разобраться, что отличает портреты Сафронова, так это безэмоциональность натуры. На выставке есть раздел графики Сафронова, он рисует сангиной, очень сочно и ярко, ясные контуры, фотографическое сходство. При всем этом узнаваемые лица настолько невыразительны, что ни один из рисунков невозможно выделить, ни один не хочется отметить. Такие рисунки на Арбате художники выставляют как образцы своего творчества. Портрет у Сафронова обладает, скорее, скульптурными качествами, нежели живописными. Это портреты на паспорт. В работах Сафронова нет движения. Ему нарочно приходится пририсовывать фигуры в облаках, коллажировать, смешивать изображения, чтобы на полотне появилось хоть какое-то подобие жизни. Но это такая же противоестественная жизнь, как на картинах Джорджо де Кирико, а я думаю, Сафронов не хотел бы таких сравнений. С другой стороны, не могут не поражать гиперреалистично выполненные портреты зарубежных звезд: волосы, фактура кожи - все выполнено с большой убедительностью, и все заключено в странную рамку из накладной морской пены, условного неба и прочей бутафории. При этом весь Интернет пестрит рассказами самого Сафронова о дружбе с английской королевской семьей, о сотрудничестве с Мадонной и портрете Софи Лорен. Может, мы чего не знаем, может, подлинных шедевров Сафронова в Самару не привезли?
Искусство и искусственность
Какой художник Сафронов на самом деле, сейчас трудно сказать. В начале двухтысячных произошел громкий скандал, когда обнаружилось, что половина портретов Сафронова - это мазки краски, нанесенные поверх фотографий. Тогда художник обвинил в подлоге своего продюсера. Дежавю: Сальвадор Дали, как известно, подписал несколько десятков тысяч чистых листов. Фальшивая графика Дали до сих пор, как призрак, бродит по Европе. И теперь нет никакой уверенности, видите ли вы настоящую картину Сафронова, или он действительно вставляет лица в фотошопе, которым плохо владеет, иначе чем объяснить разницу в загаре лица и рук на портретах "под старину"? И можно ли хорошо писать лицо, если так плохо пишешь одежду и пейзаж? Портрет у Сафронова - это человеческая маска, наспех брошенная на ворох с одеждой. Ни прошлого, ни настоящего, ни намерения, ни чувства. Сафронов - постмодернист. Всем известна мода американцев на английскую культуру, которую высмеивал в "Кентервильском привидении" Оскар Уайльд, когда безродные нувориши хотели присвоить себе прошлое, покупая замки, чужие фамильные портреты и т.д. Никас, будто представляет и обслуживает именно ту прослойку общества, которая стала известной в настоящем, но хотела бы еще возвести свою родословную до Адама. Все эти его "истории", "реки времени", полуантичный-полувозрожденческий пафос работают на создание мифической традиционности живописи Сафронова. Критик Борис Гройс писал, что искусство - это то, что одной ногой в искусстве, а другой - в жизни. Если произведение слишком похоже на искусство - это китч, при видимых признаках художественности, должно быть что-то, что как бы "вываливалось" к нам, в живое и актуальное. А Никас Сафронов обеими ногами увяз в искусстве. Точнее, в искусственности. В одном из интервью художник рассказал историю Хана ван Меегерена, голландского непризнанного художника, который, чтобы отомстить обществу за свое бесславие, стал подделывать картины известного художника XVII века Вермеера Дельтфского. Подделки были настолько качественными, что ведущие искусствоведы стали называть их выдающимися произведениями живописи. Но после того, как Меегерен признался, что автором картин был не Вермеер, а он сам, критики в один голос заявили, что картины плохие. "Оказалось, что имя способно заставить поверить людей в уникальность того или иного произведения", - заключил свой рассказ Никас Сафронов и таким образом сам себя выдал. Хочется только дополнить, что речь может идти не только об имени художника, но и об имени героя портрета.Михаил Савченко, арт-куратор, заведующий Самарского музея модерна:
- Всегда на таких выставках думаешь: "Зачем?". Вроде бы как должен быть коммерческий успех, но на чем он может быть основан? Понравилась одна работа "Зеркальное отражение юного дарования" - небольшой проблеск творчества и фантазии. А в остальном - чистая техника, фабричность и телевизионное изображение. Вторая часть выставки - картинки а-ля "художник на набережной", на которой вдруг оказались Иосиф Кобзон и Анджелина Джоли. Ценность таких работ (фотографичный карандаш и пастель) для обывателя только в том, что он сам там изображен за 500 рублей во время прогулки с подругой на свежем воздухе. Но зачем мне такой вот халтурный Пьер Ришар?
Татьяна Петрова,
искусствовед, заместитель директора по науке Самарского областного художественного музея: - Сафронов - это совершенно удивительно раздутое недоразумение. Уж на что был ужасен Шилов, Глазунов - тоже такой сомнительный персонаж, но Сафронов и их переплюнул в своей расфуфыренности. Он подается как какой-то мистик, чуть ли не провидец, и все это с совершенно серьезным видом. Мне странно, что такая пустота способна что-либо индуцировать во внешний мир. Его пиар-технологии - вот чему следует поучиться и попробовать применить в благих целях.
Последние комментарии
Работу по спасению памятника начали гораздо раньше. Виталий тому свидетель. Но главное результат. Объект жив и полезен России.
Объект должен жить! И это здорово!
Стоит порадоваться за благое дело!
Стоит пожелать удачи Галерее
Дело хорошее но много волосатых лапок...