Рынок будущего

В том конфликте, в который наша страна оказалась вовлечена, есть один очень интересный сюжет, аспект, о котором редко задумываются, но он оказывается фоном ко всем громким баталиям. Это то, как именно идет борьба в умах. Даже не в умах, а, если хотите, в нашей потребительской жизни.

Одна из первых вещей, которую сделал с нами противник, - он попытался отключить нас от целого ряда благ, привычных, доступных, которые мы почти автоматически ассоциировали с современным образом жизни. Да, отключились банковские карточки, отключились обновления в телефонах, ушли бренды, какое-то время был закрыт доступ к привозу сюда голливудских фильмов, блокировалось участие России в спортивных соревнованиях.

Полное ощущение, что нас попытались отключить от современности. Как может быть чьей-то собственность - мы с вами понимаем. Но как чьей-то может быть современность? Как возникла ситуация, при которой кто-то может торговать"билетами в современность", определять уровни доступа и выкидывать провинившихся за дверь? Соответственно, возникает вопрос - что с этим делать? Можно ли жить вне современности, можно ли построить свою современность и можно ли отвоевать современность?

После Второй мировой войны, с ее многочисленными жертвами и ядерной бомбардировкой в конце, возникла та реальность, в которой живем или жили до совсем недавнего времени мы с вами. В ней нет ни прошлого, ни будущего. Ну или оно есть, но не так интересно. Потому что не оно является тем, с чем мы пытаемся синхронизироваться. Возникла реальность, в которой главное, с чем надо синхронизироваться, - настоящее, сегодняшнее. То есть надо быть на одной волне со своими современниками: читать те же книги, что и они, смотреть те же фильмы, знать те же новости.

Как раз в середине ХХ века бурно развивались и распространились массмедиа - сначала радио, потом телевидение, интерактивные медиа, Интернет, потом и продвинутые средства сетевого общения, то есть соцсети. Сейчас едешь в транспорте и видишь картину, которую я в своем детстве не видел никогда: сидят 30 человек, и каждый в непрерывном режиме смотрит в свой собственный гаджет. Ты едешь, не видя тех людей, с кем ты оказался вместе в этом пространстве. Мозгами, сознанием ты в это время, соответственно, не в трамвае - ты в переписке. Физическая реальность, которая вокруг тебя, только мешает - что-то шумит, телефон дрожит в руках, неудобно читать, заткнул уши наушниками, чтобы не слышать... Ты там и живешь, этим моментом, - ни прошлого, ни будущего.

В ХХ веке шел спор о том, каким будет будущее человечества, каким будет общественный строй, к которому человечество стремится, - максимально справедливым, экономически эффективным. В этом заключался сюжет противостояния Советского Союза и Америки. А сейчас будущее тоже превратилось в "мультверс" - будущих тысяча, разных, ты их покупаешь на базаре, эти будущие, исходя из своих предпочтений. В гастрономе лежит 40 сортов колбасы, а в информационном гастрономе - 40 сортов будущего, и ты покупаешь то, которое тебе ближе.

При этом у рынка будущего или будущих есть еще одна интересная особенность - человек гораздо сильнее управляется страхом, чем желанием. И в этом смысле рынок будущих к середине ХХI века оформился как рынок апокалипсисов. То есть чего ты больше хочешь бояться: глобального потепления, цифрового концлагеря, страшного ковида, который убьет все человечество, тоталитарной диктатуры, всемирного рептилоидного заговора масонского?

Что делать? Наше поколение победили не ракетой, а гамбургерами. Мы инстинктивно боимся, что сейчас будет то же самое. Но большая часть молодых людей, которые разочарованы, в том числе, закрытыми границами, потеряли не образ будущего, а самообраз (кто я и кем хочу стать). Поэтому кружки БПЛА в школах важнее, чем кружки патриотизма. Ты должен увидеть траекторию героя - это про личный образ будущего. Героика важна в коммуникации с молодыми людьми, они смотрят на мир через призму самого себя, свернутой в себе перспективы. Если молодой человек не увидит себя  в том мире, который мы ему предложим, - он убежит.

Идея же тогда имеет смысл, когда имеет проектную разверстку. Была "красная" идея - был "красный" проект. Если предложим идею без проекта - то в корзину такие идеи.

Война - двигатель прогресса

Есть фраза, висевшая в советское время на каждом заборе: "Человека из обезьяны создал труд". Ее то ли из Маркса, то ли из Энгельса (по-моему, все-таки из Энгельса) выводили и вывешивали в качестве цитаты. Так вот, я утверждаю, что это полная ерунда, полное вранье. Человека из животного сделала человеком война. И первые археологические достоверные орудия так называемого труда - это заточенный камень, предназначенный для того, чтобы бить им по голове - зверю или собрату по разуму.

И когда мне сейчас говорят о естественности, мне всегда смешно, потому что нет ничего более противоестественного, чем человеческая цивилизация и сам вид Homo sapiens. Его история - это история непрерывного ухода от естественности и непрерывная борьба со своим естеством, преодоления своего естества.

Парадокс в том, что преодоление требует погружения в предельное состояние, в состояние риска, угрозы жизни, состояние, когда только включаются эти механизмы и ты способен изобрести что-то новое, преодолеть себя, стать другим, придумать что-то, чего не было раньше. И главная боль прогресса, в плане развития технологий, придумывания чего-то - это то, что его главным двигателем всегда являлся конфликт, а в пределе - война. Войны всегда приводили к бурному прогрессу технологий.

Если говорить о нашей стране, то что у нас на устах? Атом и космос - результат очень напряженной судорожной работы мысли наших конструкторов во время Великой Отечественной войны. Это плоды гонки на выживание, когда вопрос состоял в том, будет ли существовать страна. Это была война в научном измерении, война технологий. И так было всегда, во все времена.

Историк Михаил Астахов: "Украинский конфликт - война цивилизаций"

Президент Самарского центра аналитической истории, кандидат исторических наук Михаил Астахов поделился мнением о событиях, происходящих на Украине, и их значении для будущего России и всего мира.

Нищая, задрипанная Европа - окраина мира 1000 лет назад, о которой с презрением писали тогдашние авторы настоящих цивилизаций, из Кордовского халифата, Багдада - тогдашних цивилизационных центров, из Константинополя. Нищая Европа, голодная, вечно болеющая чумой, не имевшая технологий, захватила весь мир, потому что непрерывно воевала и создавала новые технологии, позволяющие переплыть океаны, покорять целые народы.

И человечество всю дорогу, всю свою историю пыталось сделать так, чтобы войти в это состояние - в состояние предельное, когда ты можешь что-то изобрести, но при этом не воевать. Самая радикальная попытка была предпринята в период возникновения мировых религий: христианства, ислама, буддизма. Это попытка перенести войну внутрь человека. Твоя борьба - это борьба духовная, с демонами внутри тебя, за вечную жизнь.

Кто твой враг

Война неразрывно связана с мышлением. Русский философ Эрн доказывал, что только если у общества есть большая философия, оно может создавать большое совершенное оружие. Она называлась "От Канта к Круппу". Если бы не немецкая классическая философия Канта, Гегеля и так далее - не было бы и немецкой военной машины, которая сокрушала и против которой боролся весь мир.

Я усилил этот тезис, сказав: "Первичным оружием и оружием вообще служит мышление. Чтобы создать оружие, ты должен его придумать в голове, а чтобы его придумать в голове, ты сначала должен захотеть его использовать, увидеть врага, понять его сильные и слабые стороны. Ты должен придумать средства для победы или подчинения". Идея оружия начинается в голове. Протооружие, квант-оружие - это мышление.

Умение воевать - это умение не хорошо стрелять, а понимать, кто твой враг. Невозможно победить ни в каком противостоянии, если ты не видишь своего врага, не знаешь его, если ты не понимаешь его лучше, чем он тебя. Война - это путь обмана, поэтому часто оказывается, что тот, с кем ты вроде как сражаешься, на самом деле не является настоящим врагом. А настоящий враг - это тот, кто вас стравил. Война не может быть закончена, пока ты не установишь, кто твой настоящий враг.

Кто наш враг? Сейчас это точно не Украина. Там такие же мы, но им перепрошили мозги. И это точно не Америка - страна, которая окончательно растерялась, кто она и зачем нужна в этом мире, ее сотрясают внутренние противоречия, и ею правят два безумных старика, периодически сменяющие друг друга. Это точно не коллективный Запад. Непонятно, кто там "коллектив". Все эти Урсулы ничего не решают.

Для себя я понял - есть какие-то люди, которые убедили самих себя, что с миром все плохо: уровень мирового океана растет, ежики в лесу погибают, углеродный след, тепловая смерть... На планете развелось много людей, которые едят, жгут углеводороды. Они создают нестерпимую нагрузку на биосферу. Что надо делать с этим? Возникают разные идеи, в том числе радикального уменьшения численности человечества.

Пробовали с ковидом - сложно. Большие войны приведут к непонятным последствиям с природой. Есть более гуманный способ - не плодиться. Для этого есть повестка ЛГБТ, урбанизация - собрать всех в городах и квартирках, пусть там живут, переходят в онлайн, физиология туда не проникает, а также вырастает цифровая личность, которая стирает физическую.  

Главной становится цифровая личность, которая сидит дома и работает, общается, совершает преступления и несет наказание. Тело нужно заменить цифровой сущностью. Происходит большая экономия углеводородов, еды. Это опробовали на "своих" странах евроатлантики. Там перестали плодиться, селятся в городах, развели гомосексуализм и начали вымирать.

Получилось? значит тот же фокус нужно повторить в масштабах всей планеты, чтобы нигде не было папы и мамы, государства. И люди должны стать вечными детьми, погруженными в мир "онлайнового детства". Для этого врагам нужна мировая власть. Они убеждены, что делают благое дело и спасают жизнь на земле через психологическую операцию. В этой ситуации Россия, отстаивающая традиционные ценности, мешает этим планам.

Кто же наши враги? Все деньги мира принадлежат нескольким десяткам семей, которые живут в странах, составляющих проукраинскую коалицию. Они ставят и меняют президентов и топ-менеджеров мировой экономики. Движущая сила - хозяева денег в мире. У них есть консенсус по движению денег в некоммерческом секторе: на какие грантовые программы должны пойти миллиарды, какая повестка продвигается в образовательных учреждениях.

Когда я это понял - я понял, что мы победим. Они человека уже списали, а большая часть человечества с этим не согласна. В этом смысле симпатии абсолютного большинства человечества на нашей стороне. Нам нужно понять, как начать говорить не о своих проблемах, а о проблемах, которые волнуют большую часть человечества, и повести его за собой. Нужно найти рычаги управления этими процессами.

Технологии создания технологий

В октябре я читал лекцию, посвященную теме технологий. Это было в Москве, после тяжелых сентябрьских событий, которые случились на наших глазах, когда становилось ясно, что по ряду позиций, особенностей войны мы технологически отстаем. Отстаем именно в неочевидных сферах. У нас может быть больше пушек, но они хуже стреляют, менее точно. Может быть, у нас больше войск, но они хуже управляются, потому что отсутствуют современные технологии управления, плохо взаимодействуют, потому что нет современных технологий связи.

Возвращаясь к вопросу о современности, становится ясно, что он имеет прямой военный аспект. Нельзя говорить о современности, не говоря при этом о технологиях. Я поставил вопрос - "Что такое технология?"

Профессор Сергей Красов: Причина событий на Украине - отказ США от важнейших соглашений

Член Российской ассоциации международного права, кандидат юридических наук, профессор Самарского университета Сергей Красов о том, как выглядят события на Украине через призму норм международного права и что привело к трагическому противостоянию братских народов.

Технология - это греческое слово, состоящее из двух - "техне" и "логия". На русский язык "техне" часто переводится как "искусство", хотя я бы предпочел говорить "мастерство". В истории человечества, когда еще не было письменности, книг, отчужденного знания, был довольно длинный период, когда "техне" уже было, а "логии" - нет. Единственный способ чему-то научиться тогда - идти в ученики к мастеру, несколько лет сидишь у него в учениках, повторяешь за ним, смотришь на него. Если повезет, то со временем будешь делать так же, как он.

Что добавляет "логия"? Главное - мастер с утра может съесть тухлую капусту и умереть, а искусство не умрет. В тексте все уже описано, и любой человек, даже не знакомый с мастером, может взять, почитать,  воспроизвести и получить тот же гарантированный результат. Это отчужденное, описанное в каком-то нормативном, кодифицированном языке знание о том, как что делать.

Технология, в отличие от "техне", позволяет передавать знание о том, как что-то сделать, отдельно от мастера и без привязки, а значит быстрее тиражировать. Это позволяет очень быстро воспроизвести то же решение в тысячах экземплярах. Культуры, обладающие технологиями, довольно быстро начали преобладать над теми, которые обладали только мастерами.

Когда стало ясно, насколько технологии важны, возник интересный вопрос - а есть ли технология производства технологий? У тебя есть задача, и ты под нее создаешь технологию или даже ставишь задачу: "А давайте создадим вот такую технологию". Полета в космос, например.

В течение всего ХХ века лучшие умы человечества бились над вопросом о технологии производства технологий. То есть организации коллективной деятельности, позволяющей быстро создавать технологии под задачу. Довольно быстро стало ясно, что для этого нужны отдельные специальные люди, особого типа. Во-первых, определенным образом обученные и, во-вторых, умеющие работать вместе, коллективно над созданием технологии. Апофеозом этого стало появление IT-сектора.

Та реальность, в которой оказались мы с вами, показала, что в пространстве технологий управления, коммуникации, отцифровки, точности мы на шаг позади. Оказалось, что главный человек в этой новой войне - не рабочий, а айтишник. Снаряд-то прилетит, но как сделать так, чтобы он прилетел в цель? Эта сфера оказалась той, где торжествует принцип технологии и производства технологий.

Наверное, все читали "Левшу" и в меньшей степени историю Попова и Маркони. Попов действительно раньше изобрел радио, чем Маркони, но Маркони сумел сделать из этого крупный бизнес и свои радиоприемники, передатчики продать по всей Европе. А Попов так и остался бедным университетским профессором.

Русские - идеальные изобретатели. Есть книга Лорена Грэхема "Сможет ли Россия конкурировать?"  Ее основная идея состоит в следующем: если нужно придумать уникальное в единственном экземпляре, то никого лучше русских для этого не бывает. Но как только встает вопрос, чтобы то же самое повторить за три копейки в тысяче экземпляров, то есть создать технологию тиражирования, вот тут мы буксуем.

Чтобы нам на равных бороться в этом акте противостояния, нам нужно увидеть, как именно они превращают технологию в массовый коммерческий продукт. Если мы этот экзамен сдадим, то у нас все будет хорошо. Если нет - этот раунд мы проиграли.

Каждый против всех

Западная модель капитализма, господства основана на том, что построено общество, где все время происходит война всех против всех. Но война управляемая, лишь изредка переходящая в смертоубийство. Это общество, где все друг другу завидуют, где каждый хочет быть богаче. Все находятся в непрерывной гонке за деньгами.

В обществе, где все друг к другу хорошо относятся, дарят подарки,- нет развития, ведь у человека нет стимула придумывать технологии. А в обществе, где все друг друга ненавидят, ты обречен из кожи вон лезть, чтобы что-то придумать. В западном обществе нездоровая социальная атмосфера, но быстрее движется прогресс.

Мы же способны порождать технологии только в состоянии экзистенциального выбора, смертельной опасности. В остальное время мы лежим на печи и ничего не делаем. Если мы хотим выиграть в этом противостоянии, то должны уметь погрузить человека в состояние, в котором он вынужден преодолевать себя, делать не так, как хочется, а так, как надо, чтобы выжить. Они это решают такими способами, которые мы считаем неприемлемыми. А как это будем решать мы?

В войнах сталкиваются не столько армии, сколько общества. И выигрывает наиболее прочное из них. Это определяется набором индивидуальных качеств людей, которые имеют наибольшие шансы оказаться на вершине социальной пирамиды. Если это негодные люди, то общество войну проиграет. Механизмы кадрового отбора показывают, в чем разные общества и культуры конкурируют даже в мирное время.

Наша беда в том, что мы аграрная страна, ведь еще 50 лет назад большая часть населения жила в деревне. Причем это аграрная страна в рискованном климате. У нас земледельческий социум с жесткой трудовой этикой. Это бесконечные русские разговоры: "Не даром ли он ест свой хлеб?"  Из-за этого у нас плохо инсталлировались профессиональные воины - спасибо Чингисхану, научил. Плохо инсталлировались торговцы, чиновники и ученые: "Ничего не делают".

Сейчас мы в России говорим о необходимости развития технологий познания и изменения физического мира, однако то, что на Украине вообще пришлось стрелять, - недоработка наших гуманитариев, которые не смогли ничего противопоставить своим соперникам, десятилетиями изменявшим сознание 40-миллионной стране.